Начинающий блоггер или месть бывшей жены (СИ) - Руж Роксэн
А еще через два дня Кирилла перевели из реанимации в нашу палату. Нам предстояла реабилитация, но врачи уверили, что все будет хорошо.
Бледное личико, впалые щечки и страшный еще не зарубцевавшийся шрам. Если бы не строгий взгляд Самородова, наверное, разревелась бы. А сейчас было опасно показывать при нем какие-либо эмоции.
Медсестра нас предупредила, что Кирилл первые несколько дней будет вялым, ведь все это время, что он пролежал со вскрытой грудной клеткой, он находился под действием сильных лекарств.
Ох, и каким взглядом наградил ее Айсберг Дмитриевич. Благо, медсестра была не из робкого десятка, в общем не испуЖалась особо.
Наконец, наш дядя Саша немного успокоился. Стал больше времени проводить на работе, навещая нас только вечером. Конечно, я скучала, думаю, как и Кирилл. С другой стороны, радовалась хоть малой толике свободы без его строгого взгляда.
А это только начало моей беременности!
Последующие несколько дней мы с Кириллом были зеркальным отображением друг друга. Он, — бледный после перенесенной операции, я — зеленая от начавшегося токсикоза.
Постепенно Кириллу становилось лучше. А я все чаще удалялась в уборную. Особенно часто это происходило, когда нам привозили в палату еду.
— Тетя Люда, с вами все хорошо, — спросил Кирилл обеспокоенным голосом.
— Все хорошо, Кирюш. Такое бывает, когда женщина ждет ребенка. Понимаешь?
Кирилл посмотрел на меня внимательно, кивнул, ушел в дальний угол палаты и там провел практически весь день, тихо собирая конструктор.
Я не могла понять, что случилось. Кирилл словно закрылся от меня. Отвечал на вопросы односложно. Лишь вечером, после того как ушел Самородов, предварительно потрепав соломенные волосы Кирилла, поцеловав мой живот, а потом уже и губы, мне удалось добиться ответа от мальчика.
— Зачем вам теперь я нужен, раз у вас будет родной ребенок! — голос мальчика сорвался и он заплакал.
— Кирюша, но ты мне тоже родной. Ты что!? Я же тебя так люблю. — Подошла к нему поближе, села на колени, притянула мальчика к себе. — Я никогда-никогда тебя никому не отдам, слышишь?!
Моя футболка намокла от детских горючих слез. Он лишь кивнул, поднимая на меня свои большие глаза.
— А можно я буду вас мамой называть? — спросил он, смотря на меня так, словно я для него весь мир.
— Можно, солнышко, — ответила я, целуя детскую макушку.
Через три недели нашего послеоперационного проживания в палате врачи стали поговаривать о выписке. У Кирилла взяли заключительные анализы. Направили на узи сердца. Результаты всех устроили, и, сунув нам в зубы выписку и рекомендации, занимаемые несколько листов, наконец, отпустили на все четыре стороны. С зубами я может и перегнула, но не сильно. Из палаты мы выезжали помпезно. Вынося оттуда, кажется, пол магазина игрушек и вещей. И это при том, что Кирилл оставил своим друзьям по подарку "на память".
Нам с Кириллом разрешено было нести только по небольшому пакетику. Остальное же легло на плечи Дяди Саши. Да, Кирюша пока не поднимал вопрос о том, чтобы называть его папой. Хотя, я в этом не сомневалась, что очень хотел.
У больницы нас встречал Максим, а дома Ольга Ивановна и Света. Сейчас, когда уже угроза миновала, мы рассказали Ольге Ивановне об операции Кирилла. Бабушка тут же приголубила мальчика, растрогав внука да и всех нас до глубины души.
Весь праздник закончился в восемь вечера, ведь дома ДЕТИ. Боже мой!
— Самородов, не сходи с ума, а. Кирюху сейчас от приставки не оторвать, а второй деть, в данный момент, скорее всего, похож на маленькую грушку.
Но наш папа был непреклонен. Айсберг Дмитриевич, бррр.
На следующий день мы направились в больницу, но уже другого плана. Пора было становиться на учет в женской консультации. На меня "завели дело". Загнали на кресло. Вот здесь, по моему, не помешало бы присутствие Самородова. Не в плане того, чтобы разглядеть всю широту моей, кхм, души, а чтобы, по привычке, стоять на страже моего спокойствия. Конечно, я понимала, что все эти процедуры необходимы, но очень боялась того, что гинеколог, по моему, залезая в меня чуть ли не по локоть, мог причинить вред ребенку.
Проведя осмотр, сопоставив полученные наблюдения с моими показаниями врач-гинеколог пришла к выводу, что срок моей беременности составляет одиннадцать — двеннадцать недель. Я мысленно подсчитала, что это чудо произошло еще на съемной квартире. Боже мой, как давно и в то же время недавно это было.
Мне выдали кучу бумажек, по которым я должна была сдать необходимые анализы, а так же направили на первый скрининг.
На следующий день мы направились всем семейством смотреть "кино".
— Для начала, хочу вам сказать, что такое скрининг. Он переводится как сито, — начал свою речь светила медицины, нанося на мой живот гель. — Это сито нужно, чтобы на ранних сроках беременности выявить неправильное развитие плода..
— Германович, давай без этого а, — перебил своего друга Самародов. — Жену и сына не пугай.
Марк Германович перевел взгляд на нас с Кириллом, согласно кивнул, и повернулся к монитору.
— Так, и кто тут у нас…
Мы все вчетвером уставились на экран.
Нет, все таки не грушка, а уже человечек, только совсем крошечный.
Марк Германович, видимо, решил, раз все мы такие щепетильные, то и говорить ничего не стоит, пока сам не убедится, что все хорошо.
Заносил какие-то данные в спецально для них отведенную таблицу.
Лучше бы и дальше про свое сито трещал, а не вот это вот молчание.
— Так-ссс, — начал он через пять минут. — Обхват головы в норме, длина носовой перегородки тоже, две руки, две ноги, на каждой из них по пять пальцев, органы все присутствуют.
— А с сердцем все в порядке? — перебил его Кирюша.
Все мы посмотрели на мальчика, а он с очень серьезным видом, отлично копируя Айсберга Дмитриевича, глядел на экран.
— Давай проверим, — ответил ему Марк Германович.
Он что-то покрутил на аппарате, приложил руку к моему животу, и весь кабинет наполнился звуком бьющегося сердечка.
— Хорошее, здоровое сердце.
Мальчик радостно улыбнулся, а Айсберг Дмитриевич потрепал его соломенные волосы.
— Пол ребенка хотите знать? — спросил Марк Германович.
Мы предварительно обсудили на семейном собрании, состоящим из нас троих, что спрашивать пол ребенка не будем.
— Нет, мы не хотим, — ответила я за всех, хотя соблазн был очень большой.
Нет, будешь знать, начнешь что-то покупать. А я в последнее время стала очень мнительной, во все приметы верующей.
— Снимок сделать? — спросил врач.
Ну тут уже никто не возражал. Сделали нам их аж три, каждому по снимку. Кирилл прижал свой к груди.
Чудо. Оба моих маленьких чуда.
Спросите у черта лысого
Наша жизнь потекла размеренно. Я переложила, конечно не навсегда, свои полномочия на исполняющего обязанности директора Землестроя, занимаясь домом, сыном, чудом и мужем.
Кирилла решили отдать в школу со следующего года, так как ему было запрещено бегать, прыгать, не дай Бог — падать. В общем, все то, что Самородов запретил делать и мне. Ну да, а то я, конечно, записалась бы в марафонцы по бегу с препятствиями.
Мы с Кириллом нашли себе очень хорошее занятие. Вернулись к моему блоггу, в котором каждую неделю выкладывали историю жизни его друзей из детдома. Галина Сергеевна была рада нашей такой работе, говоря, что, чем больше людей знают о ребятах, тем больше у них шансов на счастливое будущее.
Так же она напомнила нам о том, что пора уже собирать документы для оформления постоянной опеки. Да, сбор шел полным ходом.
Несколько раз нас посетила Мария Семеновна, и каждый раз делая это с еще более озлобленным лицом. Мой живот был уже хорошо виден, и этот факт, и тот, с каким обожанием смотрят на меня муж и сын, не давали ей, видимо, спокойной жизни.
Я гнала от себя все негативные эмоции, проветривая весь дом после ее ухода.
Похожие книги на "Начинающий блоггер или месть бывшей жены (СИ)", Руж Роксэн
Руж Роксэн читать все книги автора по порядку
Руж Роксэн - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.