Сердцу не прикажешь (СИ) - Крон Марта
- Он вышел и снова попытается пробраться к ней. – вновь окунает меня в вязкую топь из последних событий Баранов.
- Откуда он вытащил эту херню, Серёг? Она вообще ничего с ним общего не имеет.
- А много ты вообще о ней знаешь?
- Только не говори, что ты поверил в это? – мой голос словно простужен. – Он же специально полощет меня. Через неё подсекает.
– Я видел его глаза, он безумен, Богдан.
- Он и до неё был такой. – не стихает мой протест, внутри скользят мерзкие щупальца, а вдруг..?
- У тебя же есть инфа на неё? – гипнотизирует Баран.
- Перепроверяем. К вечеру будет. Пока снова рыщем в её квартире, другие базу вскрывают.
- А если она его сестра? – будто кожу заживо срывает.
- Нет! – хриплю надрывно. – Она моя, ясно!!! Она чистая, невинная! Ни капли яда, понял! Не суй эту чернь в неё!!
- Не будь так уверен, пока всё не выяснишь… - от плескающейся в его взгляде жалости, я сгребаю руками все провода, которые на меня нацепили и дёргаю так, что аппаратура летит на пол.
Окатывает волной жара, печёт лёгкие. Баранов сидит статуей, ждёт, когда меня отпустит. Но не отпускает. Внутренности закручивает мясорубка. С разгона разбивается сердце. Я подыхаю от мысли, что моя девочка может быть хоть на каплю связана с Кузнецовым. Поганой тварью, в чьих жилах течёт отравленная кровь. Адским отродьем, что питается чужими жизнями.
А она вся медовая, карамельная. Задыхается при виде любой гадости. С ней тепло рядом, солнечно.
За дебила меня что ли держат?
- Богдан Дмитриевич! – появляется на пороге запыхавшийся Коля. – Тебе стоит это увидеть!
- Что опять? – в животе затягивается тугой узел, чувствую, что известие мне не понравится.
Коля протягивает мне планшет с открытой вкладкой главного городского новостного канала и нажимает плэй на эфирном ролике.
Перед глазами сменяются кадры какой-то больницы, внизу красной строкой бежит сообщение о зверском убийстве, берут интервью у очевидцев происшествия, звучит перевод с английского.
Не сразу соображаю, к чему мне американские новости, пока не звучит знакомая фамилия.
«Евгений Дронов был уважаемым человеком в нашем городе…» - плачет на камеру знакомая женщина. А не заместителем ли его была?
Зависаю, глядя на мелькающие фотографии испачканной кровью палаты.
«Камера засекла двух мужчин, сначала они с лёгкостью разделались с охраной мистера Дронова, затем беспрепятственно вошли в палату и нанесли ему больше десяти ножевых ударов в область груди и шеи…»
На экране медленно увеличивается стоп-кадр с записи камер, качество изображения оставляет желать лучшего, но и этого мне достаточно, чтобы узнать в одном из преступников шестёрку Кузнеца.
- Всё ещё сомневаешься? – сквозь вату в ушах слышу поблизости голос Баранова, когда успел подойти? – Теперь ты понимаешь, что дело серьёзное? Он отомстил за сестру.
Наконец-то вижу свою малыху. Помятую немного, заспанную, но уже спокойную. Приступ прошёл, взгляд прояснился, дышит ровно, больше не дрожит. Меня всегда пугает, когда она даже крикнуть не может, абсолютно беззащитна. А сейчас раздышалась. Сон помог.
Правда топчется неуверенно, хмурится.
- Как себя чувствуешь? – в приглашающем жесте тяну к ней руку.
Девочка сводит брови, закрывает дверь на замок, отрезая нас от чужих глаз, и только после этого идёт ко мне.
Вкладывает в мою ладонь свои тёплые пальчики, забирается на мою кровать и осторожно сворачивается калачиком. Под бок. Поближе. Прижимается губами к моей голой коже, закрывает глаза, шумно выдыхает.
Молчаливая. Нежная. Хрупкая как бабочка. Её можно убить всего лишь одним движением. Как её можно вообще связать с той нечистью, что не умеет ценить, если сам только и думаешь, как бы не потерять, не разбить. Ведь я камень. Я могу лишь закрывать её от яркого обжигающего света и нескончаемых пробивающих волн. Мешать другой силе захватить её.
- Ты мне расскажешь, что происходит? – тихий голосок из-под моей руки. – У вас какие-то бандитские разборки? Вы делите власть? Территорию? Деньги?
Тебя.
- Да, делим. – нервно постукиваю пальцами по её позвонкам. – Временные трудности.
- И сколько ещё психов будет на меня нападать? Сколько раз буду видеть дуло пистолета? – эмоциональный голос звучит вразнос с её состоянием. Крылышки сложила, а сама жужжит.
- Больше никто не будет. Ты дома. – инстинктивно подтягиваю её к себе впритык, притискиваю, чтобы себя кислородом насытить, но мысленно распадаюсь на части, когда весь корпус опоясывает пульсирующая боль.
- Мне страшно, когда ты такой… будто защита сломана. – её голос дребезжит.
- Я не сломан. – дыхание спирает, неужели я выгляжу таким слабым?
- Так будет всегда? – сдавленно сглатывает. – Немного счастья, потом ты исчезаешь, возвращаешься еле живой, меня как собаку в отдельную будку, ты решаешь временные трудности, а я в полном безведении жду конца?
- Я тебе продлю счастье. Обещаю. – улыбаюсь, втягиваю с её макушки запах, он тёплым успокаивающим маслом расплывается в груди, исцеляет раны.
- А ты когда-нибудь был счастлив? – простой вопрос, а я не могу определиться с чувствами.
- Был. – глухо.
Когда отец с матерью мне маленькому пломбир в парке покупали. Когда Арсен из приюта вытащил. Когда первый бой выиграл. Когда Арсен меня в институт распределил, надоумил учиться. Когда тебя, малыха, своей сделал, а утром ты сама обняла…
- В детстве? – голову запрокидывает, доверчиво смотрит, а я… целую её в кончик носа и переворачиваю разговор под свои запросы, мой интерес сейчас куда важнее её.
- Плохо помню. – отнекиваюсь, хотя мысли на языке скапливаются. Я бы рассказал. – А ты своё помнишь?
- Конечно!
В голове мгновенно возникает полное досье на Кузнецова. Вот сейчас и сверим.
- Что случилось с твоими родителями? – не хочу делать ей больно, ковыряя старые раны, не хочу выдирать прошлое с кровью и мясом, но мы бы всё равно пришли к этому разговору. То была лишь отсрочка, чтобы перестать быть гонимым. Малыха раскрылась и теперь я хочу знать о ней всё. Там, где надо, помогу вытянуть, а где заблокировать, сам лично зажму ладонями.
- Задохнулись в пожаре. – её голос настолько сух, что мне самому стягивает горло невидимая проволока, больно царапает. И всё же я не могу остановить сравнительный анализ, хоть вся информация на Ясю уже давно находится в закодированной папке, её воспоминания могут на многое пролить свет. Я должен убедиться, что никаких точек соприкосновения с Кузнецовым нет и на первом же откровении облегчённо делаю для себя пометку – различно.
Родители Кузнеца разбились на машине.
- Мне было два года. Я их не помню… вообще.
Яся словно впадает в транс, уходит в себя, черты лица разглаживаются, широко распахиваются глаза, перед ними явно мерещится семейный альбом, который я так и не нашёл. Ни одной фотографии, ничего из того, что обычно хранят как память. Есть только пара картинок из интернета и сфотографированные для меня могилы, где с крестов улыбаются двое незнакомых мне людей.
Мои губы находят маленькую бровь, стягивают волоски. Опаляю горячим болезненным выдохом. Чувствую себя паршиво, я должен беречь её, а сам вынимаю нутро. С жестоким расчётом. Использую, а она даже не догадывается, прижимается, нежно водит пальцами по моей ключице, подушечками оставляет отпечатки.
- Тебя забрала бабушка?
Которая не является таковой Кузнецу. У него вообще нет других родственников.
- Да.
- Из приюта?
- Какого приюта? – выгибает бровь, вынуждая меня отстранить губы. – Нет, вроде. Я не знаю… если только, пока бабушка оформляла документы на меня… я, честно говоря, не знаю, как это всё происходит…
А Кузнец до четырнадцати лет в приюте числился, правда непонятно, когда туда попал. Воспитанники подожгли правое крыло, от архива ничего не осталось.
Похожие книги на "Сердцу не прикажешь (СИ)", Крон Марта
Крон Марта читать все книги автора по порядку
Крон Марта - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.