- Ладно, поедешь со мной. Только без фокусов.
- Ну какие могут быть фокусы. Я буду само послушание.
Глава 19
А вот и мой собственный дьявол. Проснулся, взбудоражился, как алчный зверь, жаждущий получить намного больше, голодный и дикий. И этот зверь хотел одного – насытиться всем. Я слишком долго сдерживала его, слишком долго запрещала даже мечтать, и сейчас я не могла себя контролировать. Я жадно хотела ощутить его сильнее, даже больнее. Так, чтоб поверить, что мне не снится. Я в иступленном отчаянии хватаюсь за запястья его рук и сдавливаю их ладонями, отвечая на поцелуи, не сдерживая стонов и мычания и сходя с ума от его жадного рыка мне в рот, от тяжелого и свистящего дыхания. Пусть отдаст мне все то, что я так жадно хочу получить. И я… даже не представляла, что значит ощутить на себе его голод, что значит почувствовать эти зверские поцелуи. Такие властные, дикие, животно-голодные. Как волк обгладывает добычу, обсасывает ее кости и сжирает мясо кусочек за кусочком, так Барский терзал мои губы с отчаянным исступлением, от которого меня всю трясло в изнеможении и первой в моей жизни юной и бешеной похоти. О дааа. Я бы позволила ему что угодно, лишь бы чувствовать себя настолько изранено-живой в его руках. И мне хочется больше ран… больше шрамов, чтобы точно знать – все это было на самом деле.
Пока вдруг не отстранился от меня, тяжело дыша и глядя мне в глаза своими дикими и страшными глазами, которые я люблю до умопомрачения… да, я уже точно знаю, что люблю их такими.
– Вот она… правда, – хрипит мне в лицо, – ты даже не знаешь, насколько она грязная и страшная эта правда…
– Покажите мне…
– Пожалеешь.
– Пожалею… но еще больше пожалею, если не узнаю.
Ничья его девочка. У. Соболева
Телка приехала на следующий день. Ожидаемо и в то же время совершенно неожиданно. Потому что сейчас мне меньше всего хотелось ее видеть. Ее и их вместе особенно. Вчера мы провели с Шопеном прекрасный день. Еще никогда мы не были настолько близки и настолько откровенны с друг другом.
Меня интересовало все, что касается его. Интересовал каждый его шаг, его работа, то чем он занимался и я живо расспрашивала о фирме, о заправках, которые он открыл и планировал открывать я говорила свое мнение об их расположении и он ко мне даже прислушивался. Показывал на карте те места, где планировалась стройка.
- Покажи эскизы? Кто для тебя их делает?
- Мой архитектор. Леночка.
Отвечает мне и пьет свой терпкий и ужасно крепкий черный кофе. Мне не нравится, что у него есть какой-то архитектор и он называет ее Леночкой.
- Ты с ней спишь?
Усмехнулся и сделал глоток из маленькой черной чашки.
- Она весить где-то сто пятьдесят килограммов и у нее на носу бородавка. Но мне льстит что ты ревнуешь.
- Я не ревную. Еще чего.
Фыркнула и посмотрела на карту. Конечно ревную. Очень. Ко всем и ко всему. Но признаться в этом означало признать свою слабость, а я не хочу быть слабой. Я сильная. Я отличаюсь от телки и никогда не буду жалкой.
- А вот здесь возле цирка офисный район и два универа. Вот этот старый дом можно снести и поставить заправку. Как заграницей с рестораном, туалетом, супермаркетом. В округе нет магазинов, и вся молодежь будет бегать на заправку и за сигаретами тоже.
Внимательно на меня посмотрел, а я нагло перебралась к нему на колени и обняла за шею. Мне нравилось это ощущение вседозволенности. Возможности касаться его, присваивать себе.
- И можно назвать эти заправки «ЛВ».
Я поерзала попкой, затянутой в узкие джинсы, по его коленям и ощутила длинную твердость. Самодовольно усмехнулась, облизнула губы. Прошлась ягодицами вдоль его эрекции вверх и вниз, выписывая восьмёрки и царапая его затылок ноготками. Как же мне нравилось ощущать, что он возбужден. Нравилось иметь власть над ним.
- ЛВ? – выдохнув переспросил он и сдавил меня одной рукой, пытаясь обездвижить. Я бесстыже положила его руку к себе на грудь и сжала ее его пальцами, отклонившись назад и тихо застонав, когда он сдавил сильнее и буквально припечатал меня ягодицами к своему паху.
- Да, ЛВ. Тебе не нравится?
Схватил меня за подбородок и повернул к себе, заставив посмотреть в глаза.
- Если ты не прекратишь ерзать по мне я трахну тебя на этом столе.
- Может быть я хочу, чтобы ты трахнул меня на этом столе.
Не прошло и секунды как меня опрокинули животом на стол, стянули джинсы до колен и грубо, остервенело взяли. И мне нравилось. Мне до дикости нравилось отдаваться ему, раскрываться для него и поддавать бедрами навстречу мощным толчкам, самой прижимать его ладони к ноющим грудям и стонать, когда он задирал свитер чтобы сдавить соски своими горячими пальцами. Никакой нежности, но она мне и не нужна. Меня возбуждало его нетерпение, его дикость. То как сдавливает кончики груди и выкручивает их чуть болезненно и так чувствительно.
- Сучкааа, - ревет мне в затылок и долбиться на адской скорости. Дергает за сосок, и я сладко и остро кончаю под его сильный толчок, такой сильный что кажется он проткнет мне матку. Быстро и мощно сокращаюсь и утаскиваю его за собой. Мне на поясницу брызгает его сперма, а сам он дергается и тихо рычит мне в волосы, зажимая их зубами.
Потом мы вытираемся салфетками и поправляем одежду. Секретарша приносит ему еще одну чашку кофе, а мне капучино с тремя ложками сахара и шоколадкой. Я томно тяну напиток через соломинку и наблюдаю как Шопен что-то записывает, пересматривает какие-то документы. Мне нравится за ним смотреть. Нравится буквально разглядывать каждую деталь. Я не знаю, как могла раньше считать его страшным сейчас он мне кажется не просто красивым, а божественным. Я влюблена в каждую черточку его лица, в его длинные кривоватые пальцы с широкими костяшками, которые тут же представляю внутри своего влагалища и опять ерзаю на кресле. Мужские руки — это фетиш, особенно умелые, властные, наглые руки с выступающими венами. С волосками на внешней стороне, мощными запястьями и ремешком шикарных «Ролексов». Эти длинные пальцы с печаткой на среднем…можно представить как сразу два или три входят в твое тело и таранят его с адской скоростью. Так что из тебя вылетают брызги. Или как растирают и гладят твой клитор с одной стороны, с другой, пощипывают, оттягивают мастурбируют его как маленький член и от оргазма у тебя сыплются искры из глаз. Вот что умеют его руки. И когда я смотрю на них это уже секс…мысленный секс с его руками. Как я могла раньше жить без этого. Как я могла быть вдалеке от него.
- Нимфоманка.
Перевожу взгляд на его лицо и вижу, как он облизывает свои чувственные узкие губы. Уголки его рта чуть приподняты, он что-то записывал в тетради и отвлекся на меня.
- Хватит думать о сексе!
- С чего ты решил?
Фыркаю я и допиваю свой холодный капучино. Люблю его и холодным мне вкусно.
- Я знаю. Я все знаю, маленькая нимфоманка.
- Тебе не нравится, что я думаю о сексе с тобой?
- Хочешь еще?
- Дааааа!
Тихо смеется и снова смотрит на документы. Ему нравится. Я чувствую. Я вижу. Внезапно заходит какой-то человек и улыбка пропадает с лица Шопена.
- Что там? – отрывисто спрашивает он и тот оглядывается на меня, а потом все же начинает говорить.
- Все плохо. Крот начал рыть под нас основательно. С ним работают спецслужбы и у него есть влияние в политических кругах.
- Крот может только отсосать мне! Ублюдок!
- Крот начал строительство АЗС на левом берегу, начал рекламную компанию и он основательно портит нам картину.
- Пусть строит ему никогда нас не переплюнуть.
- Это серьезный конкурент и он сделает все, чтоб смести тебя со своего пути, Шопен.
