Саня, прислонившись к стволу дерева, лениво наблюдал, как пыхтит мудак. Тот выкопал совсем крохотную ямку, а потом отшвырнул лопату и широко улыбнулся, раскинув руки в стороны:
– Мне все равно хана, так зачем корячиться? Молчун – так тебя все называют, да? – профессиональный пес спецслужб, наученный выполнять приказы... Ты должен сказать мне «спасибо» за то, что я сделал Лесю такой! Это я превратил ее из слабой испуганной девчонки в сильную женщину. Я ее создал. И я уничтожу. Твои жалкие потуги отомстить ничего не дадут. Она уже мертва!
Я лениво зевнул, удобнее перехватывая пистолет:
– Выбирай. Ты роешь себе могилу и умираешь легко. Или ее копаем мы, я простреливаю тебе оба колена и засыпаю только по шею. Сколько ты будешь умирать в таком случае? Неделю? Две? Долго, больно и мучительно!
В этот момент затылок обжег чей-то взгляд. Тот же, что и в тот день, когда мы с парнями впервые заметили слежку. Тогда следившего мы не нашли, но догадаться, что это Лесин сосед Жека, было несложно. Вот и сейчас он молча наблюдал со стороны, позволяя мне вершить месть. Но я был уверен, что убить Даню мне не дадут – слишком важен он был для следствия.
– Она все равно мертва, пес! Или умирает! – не унимался Колосков.
Думал, что сможет вывести меня на эмоции. И, возможно, у него могло получиться. Но я точно знал, что Леся с Дэном, а значит – ей больше ничто не грозило.
– Она все равно не для тебя, Молчун! Она – другая! Ты для нее слишком прост, ей бы стало скучно с тобой!
– Надоел, – скривился я и, не прицеливаясь, выстрелил.
Тут же бросил пистолет и развернулся с поднятыми руками, ожидая, когда бывшие коллеги заберут болезного.
Лес огласил громкий крик боли, а к нам подлетело сразу несколько парней в форме. За ними, продираясь через кусты, спешил Дорофеев. Он подошел, осмотрелся и выдохнул:
– Фух. Думал, ты его убил.
– Спасибо, – отчеканил я, благодаря за то, что мне дали время разобраться. Мало, но все же!
– Свадебный подарок! – Жека протянул мне руку. – Где Леся?
Я крепко пожал его ладонь и поднял пистолет.
– В безопасности. Если вы его снова потеряете – перестреляю всех по одному, – без обиняков предупредил его.
– С простреленным коленом далеко не убежит. А крысу я нашел.
– Охранник? – спокойно уточнил я.
– Да. Разбираемся. Он всегда был нам верен, личное дело без единого нарекания, а тут… – Жека скривился и махнул рукой. – Не волнуйся, Молчун, этот – не жилец, я позабочусь.
– Заботься, – отрезал я и махнул рукой Сане.
Мы сели в тачку под ненавидящим взглядом Колоскова. Я дал по газам, одновременно набирая Дэна.
– Больница? – спросил у него без лишней болтовни.
– Центральная, – голос Дэна звучал как-то растерянно.
– Что случилось? – напрягся я.
– Приедешь – сам узнаешь, – проговорил Дэн и отключился.
Я вжал газ в пол, увеличивая скорость до максимума. Внутри что-то перевернулось от его тона. Дэн не паникер, и вывести его на эмоции было очень сложно. Твою ж мать, что за таинственность?!
До больницы доехал за рекордно короткое время. Бросил тачку прямо у входа и быстрым шагом направился внутрь. Дэн ждал в коридоре, меряя его шагами.
– Как прошло?
– Забрали, – скривился я. – Дорофеев слишком рано появился. Вел нас от самого дома.
– Когда не надо – они всегда вовремя, – зло прошипел Дэн. – Думали, Лесю подставной сделают, а сделали нас.
– Так что происходит? – напряженно спросил я.
Как раз в этот момент из палаты вышел пожилой доктор. Он поправил очки и внимательно посмотрел на нас.
– Вы – муж Олеси Ильиничны? – обратился ко мне.
– Я.
– С ней и с ребенком все в порядке. Мы понаблюдаем.
– С кем? – голос осип, а меня, кажется, повело. Коридор закружился перед глазами... Я хрипло спросил: – С ребенком?
– Оу, Вы не знали... – смутился врач. – Но это неудивительно. Срок маленький, три-четыре недели.
Обессиленно прислонившись к стене, я посмотрел на Дэна, который с трудом скрывал улыбку.
– Можно ее увидеть? – снова повернулся к доктору.
– Да, проходите.
Я медлил. Просто стоял и смотрел на дверь, пытаясь уложить информацию в голове.
Ребенок. Мой. У Леси.
Ребенок! Я стану отцом!
Резко отлепился от стены, сделал два шага и решительно вошел в палату. Леся сидела на кушетке, что-то с любопытством рассматривая. Странную черно-белую фотографию. Рядом с ней сидела Снежка. При моем появлении она тихонько вышла из палаты.
Леся же посмотрела на меня своими огромными глазами и немного растерянно произнесла:
– Макс… Мы, кажется…
– Знаю, – выдохнул я, делая шаг к ней.
Крепко обнял ее и прикрыл глаза. А Леся, прижавшись ко мне всем телом, тихо выдохнула...
Глава 22
Леся
Тепло, уютно и безопасно. Именно так я себя чувствовала в объятиях Макса. Нежность затопила с головой, и я блаженно прикрыла глаза.
Я знала, где он был. Догадалась, посмотрев в глаза Ивана в ту секунду, когда они вошли в гараж, где держали нас со Снежкой. Выглянула из-за плеча Дэна, надеясь, что сейчас войдет Макс, но его не было. И решительный, даже холодный взгляд Капацкого, когда я спросила, где Макс, говорил громче любых слов.
Иван пытался разрядить обстановку, болтая без умолку, пока мы ехали в больницу. Дэн настоял. Зарычал, прижимая к себе свою Снежинку, что осмотр доктора обязателен. И всю дорогу не выпускал ее из объятий.
Я же просто ждала, когда мой мужчина закончит свои дела и придет за мной.
В больнице Иван поднял на уши весь персонал, заставив обследовать нас вне очереди. У нас со Снежкой взяли кровь на анализ, провели полный осмотр, а потом доктор настоял на УЗИ.
Когда он сообщил, что я жду ребёнка, показывая на экране крохотную черную точку – не поверила. Смотрела на врача, который продолжал что-то говорить, и не слышала ни слова. Чувствовала объятия Снежаны, видела, как она радуется, но никак не могла переварить совершенно неожиданную новость. И когда мне всучили снимок УЗИ, просто беспомощно вертела его в ладонях. Пока в палату не ворвался Макс. Лишь тогда я смогла по-настоящему ощутить, что жива. И в безопасности.
Новость о неожиданном прибавлении в семье ошарашила нас обоих. Но отслеживая мельчайшие изменения в лице мужа, я не увидела, ничего, кроме радости и глубокого удивления.
– Как дела? – напряженно поинтересовалась, уткнувшись носом в ключицу Макса и с удовольствием вдыхая его запах.
– Все хорошо, Лесь. Теперь все хорошо, – Макс еще крепче прижал меня к себе и рвано выдохнул.
– Поехали домой, – попросила я.
– Нет. Тебя еще недостаточно обследовали, – категорично заявил он, опуская голову, чтобы взглянуть мне в глаза.
– Пожалуйста, не оставляй меня здесь одну!
– Не оставлю, – отчеканил Макс и неожиданно положил ладонь мне на живот.
– Он еще совсем крохотный, – улыбнулась я и выдохнула, – наш ребенок...
– Он? Может, там девочка?
– Мальчик, – ответила уверенно. – Я знаю.
Макс страдальчески застонал и крепко сжал челюсти. На мгновение прикрыв глаза, притянул меня к себе и поцеловал. Медленно, нежно, почти невесомо, словно боялся чего-то.
Я не удержалась. Закинула руки ему на плечи и углубила поцелуй. Проведя языком по его нижней губе, легонько прикусила ее и прижалась всем телом. Макс ответил. Жадно, глубоко, неистово.
У обоих будто слетели тормоза. Напряжение последних недель покидало нас. Мы целовались как безумные. И мне нестерпимо хотелось продолжения. Запереться в палате и, наконец, получить то, в чем я так сильно нуждалась – его. Целиком.
Дыхание сбилось. Схватив за талию, Макс приподнял меня над полом и тихо зарычал. Потом опустил на кушетку, заставляя опереться на нее ладонями, обхватил меня за шею, притягивая к себе, и устроился между моих разведенных коленей.
