Непокорная для тирана (СИ) - Лэнг Лили

— Привет, Нику не видел? — спрашиваю, подойдя к мужчине.

— Видел, пару минут назад тут была, — вертит головой Натан. Не найдя их, осматривает меня, переводит взгляд куда-то за мою спину и играет бровями: — Кому-то на Новый год таки перепало, я смотрю.

— Иди знаешь куда? — огрызаюсь, пихая в плечо.

— Догадываюсь, — фыркает мерзавец. — Выглядишь бледноватой. Ты же не собираешься в обморок падать? Учти, ловить не буду.

— Что ещё от тебя ожидать? — закатываю глаза. — Увидишь Нику, пусть в дамскую комнату подойдёт. Она мне очень нужна.

Натан кивает и теряет ко мне интерес. Я же захожу в просторный холл дома и, остановив одного из официантов, спрашиваю об уборной.

Спрятавшись там, включаю холодную воду и сую руки. Жаль, умыться нельзя, иначе макияж испорчу. Но хотя бы так остужаю себе нервы. Дышу глубоко и смотрю на своё отражение в зеркале.

Глупо было убегать. Какая разница, что обо мне думает Слава? Мы пять лет назад расстались. Точнее, я сбежала от него пять лет назад. Всё давно кончилось. Он — забытое прошлое. Даже чувств никаких нет. Хотя не уверена, что раньше были.

Дверь хлопает, с улыбкой разворачиваюсь, думая, что это Ника. И испуганно дёргаюсь в сторону.

— Какого чёрта! — возмущённо восклицаю и полузадушено вскрикиваю.

— А ты изменилась, Тина, — урчит бывший, зажимая всем телом к прохладному кафелю.

— Убирайся! — пихаюсь кулаками в грудь. В нос бьёт запах его парфюма, и тошнота усиливается.

— Нет той невинной глупышки больше, — Слава за подбородок перехватывает, довольно жёстко удерживает. Дёрнув головой, бьюсь затылком об кафель, аж искры из глаз летят.

— Не смей ко мне прикасаться! Валиев тебя убьёт! — цежу сквозь зубы.

— Тот чурка? Он меня почти нанял, родная. Мы будем чаще видеться. Вспомним прошлое.

Я не выдерживаю, и меня тошнит желчью прямо на его белоснежную рубашку. Слава замолкает на полуслове и отскакивает в сторону. Ярко-жёлтое пятно пропитывается и выделяется. Вытираю ладонью рот и дышу с надрывом, стараясь отдышаться.

— Невоспитанная маленькая дрянь! — шипит и замахивается.

Я не обращаю внимания на его гнев. Смотрю поверх его головы на зашедшего Саида. Валиев рывком перехватывает за кисть моего бывшего, с хрустом выворачивает, кажется, ломает кость. И швыряет его об стену. Марков воет, стекает по кафелю, что-то там гундосит.

— Это он? — не знаю, как Валиев понял, возможно, просто почувствовал или прочёл по моему лицу. Да и мне уже сказать нечего, просто киваю и прикусываю губу.

Саид рычит, глухо так. За лацканы пиджака поднимает мужчину и прижимает к стене.

— Не надо, — подскакиваю, слегка придя в себя. Удерживаю за предплечье, потому что прекрасно знаю, какой мелочный Слава. — Прошу, давай просто уйдём.

Валиев обжигает меня яростным взглядом. Смотрит довольно долго. Дышит словно дикий зверь, встретивший заклятого врага.

— Тебе лучше валить туда, откуда приехал. В Петербурге работу не найдёшь, — цедит сквозь зубы Саид, хорошенько встряхивая и прикладывая затылком об твёрдый кафель. Слава стонет и морщится.

Валиев переплетает наши пальцы и утягивает меня из уборной. Быстро идёт. Я на каблуках еле поспеваю. Почти бегу. Саид не слышит окрика Асланова и Бори, даже Натана не видит. Добирается до машины и подталкивает меня в салон. Безропотно взбираюсь, пытаясь отдышаться.

— Любишь его? — рычит Саид, нависая и удерживая дверь с пассажирской стороны.

— Что? — опешив, дар речи теряю.

— Ты его любишь, Крис? Простой вопрос. Поэтому не дала выпустить кишки? Жалко стало? Прошлое вспомнила? — каждый вопрос Валиев буквально выплёвывает в лицо, будто лезвием по коже проводит снова и снова, глубже вонзает.

— Нет, не люблю! — вскидываю выше голову. — И нет, не жалко мне его. Я за тебя испугалась.

Обхватываю за могучую шею, к себе тяну, желая обнять. Саид упрямо не двигается, словно статуя окаменевшая нависает. Зло смотрит.

— Он мстительный. Затаскает тебя по участкам да судам. Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня. Вот и всё, — прижимаюсь губами к твёрдым губам Валиева.

— Сиди здесь, — приказывает Саид и, отстранившись, хлопает дверью, запирая меня в машине.

Глава 33

Саид

— С дороги, Асланов! — рычу, когда Дамир путь в сад перекрывает.

Пальцы в кулак сжимаю. Ярость по венам течет, жжёт с каждой секундой сильнее. Мои руки давно в крови. Одним больше, одним меньше. Совесть от этого не пострадает. Главное, в глазах одной куколки больше не будет страха и боли.

— Не здесь, Саид. И не сейчас. Успокойся и езжай домой, — тормозит Дам. — О будущем своём подумай. Хочешь, как я, по судам таскаться, пока тебя дома беременная девчонка ждать будет?

— Уеду, как только с ублюдком одним, посмевшим моей женщины касаться, разберусь, — цежу и, грубо оттолкнув, прохожу мимо.

Перед глазами бледное лицо Крис так и стоит. Я ведь сразу выкупил, что что-то не так. Слишком резко изменилась девчонка, зажалась, будто в размерах уменьшилась. Было такое уже в гостинице. И экстрасенсом не надо быть, чтобы понять всё. В глазах тот самый испуг очень красноречиво ответил на невысказанный вопрос.

Отпустил её, чтобы с Никой была. А этот хлыщ женой прикрылся и ретировался. Но теперь мои руки развязаны и похер, что будет.

Нахожу блондина в компании жены. Слегка помятый, выговаривает ей что-то. Замечает меня и нервничает сильнее, галстук дёргает, взглядом ищет помощи или где бы спрятаться. Такие только на малолетках могут силы свои тренировать. На равных — ссут. Вон как дрожит, женой опять прикрывается. Пятится.

— Что-то случилось? — улыбается женщина, останавливая меня.

— Замуж ты вышла за мудака — вот что случилось, — киваю, продолжая смотреть на её мужа.

— Не знаю, что сказала Тина… — хорохорится.

— Ещё слово и вместо больницы в морг поедешь! — перебиваю и перехватываю за шею. Рывком к себе притягиваю и бью под дых. Слава сгибается, удерживаю от падения и, склонившись, тихо цежу: — Знаешь, я тоже люблю воспитывать. Только не сирот, а таких, как ты, сопляков. И первый урок, Марков. Не тяни клешни к чужим женщинам. Особенно к моей женщине.

Выкручиваю предплечье до хруста. Банкир воем захлёбывается, ещё сильнее сгибаясь. Дёргает корпусом, пытаясь вырваться из захвата и ослабить боль в сломанной ключице.

Совершенно не слышу, как верещит его жена. Полиции звонит. Боря с Аслановым что-то там решают, улаживают.

— Второй урок: не смотри на чужих женщин. Особенно на мою.

Бью коленом в нос. Мужик хрипит, совсем теряется. Приходится напрячься, чтобы на ногах его оставить.

— Поплыл быстро, приходи в себя, — хлопаю по щекам. — Давай, Слава, уроков ещё много, а лежачих я не бью.

— Саид, — тихий, дрожащий голос Кристины — вот что останавливает. Безжизненный, потерянный, испуганный.

Разжимаю пальцы, и тело стекает к моим ногам. Разворачиваюсь к ней. Медленно подходит. Пальцами на плечи давит, на носочках подтягивается, гладит по шее и к себе притягивает.

— Он не стоит этого, — шепчет едва-едва. — Пойдём домой. Ты мне нужен сейчас.

Удерживает с лёгкостью. Гнев тушит парой фраз. Одним признанием укрощает мою ярость. И я поддаюсь её уловке, переплетаю наши пальцы. Во всяком случае, сейчас иду с ней, а вот позже, и не при свидетелях, можно продолжить воспитание.

— Я посажу тебя! — визжит за спиной свинья недобитая.

Пальцы Крис напрягаются. Меня продолжает удерживать и разворачивается к Славе.

— Ты ничего не сделаешь, — у куколки голос немного дрожит, она впивается ногтями в мою руку. Поддержки просит, уверенности. Поглаживаю большим пальцем тыльную сторону ладони, губами к виску прижимаюсь. Крис судорожно вдыхает полной грудью, голову выше вскидывает: — В противном случае я испорчу твою репутацию, Марков. Расскажу о тебе всё. Сначала твоей жене, а потом и всему Петербургу.

Высказавшись, малышка отворачивается и вновь меня тянет. Чертовски охрененная сейчас. Определенно какая-то совершенно новая личность проявилась. Мы проходим под гробовое молчание мимо гостей и хмурых хозяев. Знаю, что с Борей улажу позже вопрос. Мы слишком долго лет работаем вместе, чтобы испорченный праздник стал поводом для разрыва партнёрских отношений.