В объятиях его жестокости (СИ) - Северова Нина

– Твоя жизнь для меня – всё, Ксюша. Я бы не осторожничал, как сейчас, если бы не ты рядом.

– Видимо поэтому меня сначала в подвале держали, а потом твой дружок дуло к моему виску приставлял? – подрывается.

Ай. Как удар по яйцам, только больнее. Заслужил.

– Куда ты? Стой! – хватаю её за щиколотку и тащу обратно на диван. – Куда собралась? Я не отпускал.

– На цепь посади ещё! – вырывается. – Отпусти.

Сжимаю её кисти над головой, сажусь сверху. Раздавлю, наверное, но Ксюша как фурия. Только силой успокоить получится.

– Ты чего разошлась? – ложусь, чувствую грудью как у нее сердце бешено бьётся.

– Из-за тебя всё! – кричит даже.

– Это я понял. Конкретнее. Ксюша, ты с самого начала знала какой я, – кладу левую руку на тонкую шею.

– Вот именно, Батыр. И не смогла сбежать от тебя. А потом это всё навалилось, – плачет.

Внутри разочарование скребётся. А говорила вроде другое.

– Так ты хотела свалить всё-таки?

– Нет. Я просто не хочу всё время бояться. За себя, за тебя. Я хочу спокойной жизни, Батыр. Разве я много прошу?

Смотрит мне в глаза, а слезы льются и сжигают меня заживо. Обнимаю её так крепко, как только могу. Кусает мне плечо и дрожит. Хочу, чтобы она радовалась, а не страдала со мной.

– Всё сделаю для твоего спокойствия, сладкая. Потерпи, – прижимаюсь лбом к её мокрой щеке.

– Сколько потерпеть? Год, два или десять?

– Не знаю, – вздыхаю. – Но надо переждать текущий замес, потом… Посмотрим.

Ксюша ничего не отвечает, пригрелась. Не отталкивает. Она заслужила другую жизнь и другого мужчину, но я передавлю любого, кто к ней сунется. А счастливую жизнь попробую устроить. Хочу сделать это. Чтобы она улыбалась. Ксюша не шевелится, уснула. Пусть отдыхает.

Слышу Азамат открывает входную дверь, пакетами шуршит. Встаю, накрываю Ксюшу одеялом и выхожу из комнаты.

– Башка на месте? – бросает на меня хмурый взгляд.

– Ну вроде. Шмотки привез? – открываю пакеты по очереди.

– Всё привез, что смог утащить, – уходит в ванную мыть руки.

Натягиваю чистую одежду, сразу чувствую себя лучше. Голова, конечно, щелкает, но терпимо.

– Жрать будешь?

– Если ты готовил, то нет, – Азамат проходит на кухню первым.

– Ксюша, – открываю кастрюлю и наливаю суп в тарелку.

– Я бы сам справился, – садится за стол и быстро начинает есть.

– Не сомневаюсь, – отодвигаю стул и сажусь рядом.

Привычка у Азамата эта, дебильная. Уже давно нет нужды в еде, а он всё от тюремных загонов отойти не может. Сметает любую жрачку как псина уличная, за секунду. Будто отберут.

– Что в квартире? – ищу глазами сигареты.

– Убирают ещё. Обои надо поменять, всё заляпал, – отодвигает тарелку. – Соседям на лапу дали, чтобы молчали.

– Хорошо, – закуриваю и открываю окно.

– Лёню закрыли вчера, – кивает на чайник и я нажимаю на кнопку.

– В смысле? За что?

– Да хер знает. На выезде из Анапы повязали. В СИЗО пока, но при нем стволы были, так что, – хрустит шеей. – По этапу пойдет.

– Он только вышел, во что вляпался опять? – сбрасываю пепел в пепельницу. Артем, твою мать. Ты мог обеспечить тыл, а сейчас ещё переживай за тебя.

– У него своих муток дохрена, Батыр. Там не разберёшься. Что с Кабировым делать будем? Откинется скоро, – Азамат достает пиалы, бросает чайные пакетики в каждую и наливает кипяток.

– Рано ему ещё на тот свет. Я ещё не наигрался, – кладу сахар и размешиваю.

– Ну, ты хорошо его помял.

– Когда это?

– В смысле? Мы отвезли Ксюшу сюда и поехали в подвал. Не помнишь?

– Нет. Помню, как уже в комнате оказался.

– Надо лечить голову, Батыр. Провалы в памяти – это не есть хорошо, – смотрит в телефон свой.

– Не вылечится она, Аз. Всё уже, клеймо, считай.

– Ну, а Ксюше ты нахрен такой нужен? Мало того, что одни беды от тебя, так ещё и не вспомнишь её в один день, – отпивает чай.

– Я об этом не думал. У меня выключается башка, когда стресс.

– Сейчас всё – стресс.

Молчим. Надо ему сказать.

– Ты же помнишь Кота?

Напрягается моментально. Ведёт плечами вперёд и назад.

– Такое сложно забыть.

– Да, – киваю. – Отец Ксюши. Был.

– Она сказала? – пилит меня взглядом. – Дед тот рассказывал, помнишь, что у нее отец блатной был.

– Помню, но я зажмурил папашу.

– Ты сказал ей?

Киваю. Сидим молча. Азамату видимо тоже сказать нечего.

Дико это всё, знаю. Была бы Ксюша обычной девкой, я бы не переживал. А тут… Укрыть её от всего хочу, чтобы не нуждалась ни в чем. А получается, только больно делаю. Взял за нее ответственность и не выполняю своих функций.

– Ну, если она не сбежала, значит, отойдет, – Азамат открывает дверцу холодильника.

– Но всю жизнь будет знать, что это я.

Глава 44. Ксюша

Мы всё ещё живём у Азамата и я практически привыкла к этому. Одну меня не отпускают на улицу, поэтому я напрашиваюсь по вечерам к Азамату на «хвост», чтобы вместе съездить в магазин. Хоть какое-то развлечение.

Очень хочу домой, но такое ощущение, чем больше я про это думаю, тем меньше вероятность вернуться туда.

Мужчины каждый день уезжают утром и возвращаются вечером. Уставшие, голодные и злые. Позавчера они приехали с головы до ног в крови, я подумала, что они ранены.

– Не моя кровь, – Батыр тогда небрежно сказал. Значит, они опять кого-то убили?

Что-то в их мире снова происходило. Азамат разрешил в его комнате смотреть телевизор и по новостям передавали несколько раз, что группировки выясняют отношения и в городе не спокойно. Я ничего не спрашивала у Батыра. Мы вообще не возвращались к разговорам, которые вели до этого.

Но когда по телевизору я услышала упоминание Котовской группировки, почему-то сжалось сердце. Сейчас я ещё лучше понимаю, чем занимался мой отец. Не осуждаю, это его выбор и он за него поплатился. Но факт, что его убил Батыр… Это удручает. Почему именно Батыр, а не Асылжан? Или Азамат? Почему жизнь решила, что всё должно быть вот так? Но Батыра я ни в чем не виню. Показалось, что не всё мне рассказал тогда.

Батыр, после недавнего срыва иногда ведёт себя странно. Может долго смотреть в одну точку. Или несколько раз переспрашивать одно и то же. Когда они остаются с Азаматом на кухне, тот говорит ему, что надо к врачу, на что Батыр отмахивается. Мне тоже кажется, что надо лечиться, у него наверняка есть проблемы с головой.

Азамат уходит из дома каждую ночь и возвращается утром. Мы хорошо общаемся, но он скрытный. Не то, чтобы меня сильно интересовало, куда он уходит. Но я каждый раз надеюсь, что он вернётся. И когда слышу, что Азамат открывает дверь – успокаиваюсь.

– Ты сегодня рано, – выхожу из туалета. Мужчина снимает куртку и обувь.

– Следишь?

– Нет, но когда ты дома, мне спокойнее, – выключаю свет и закрываю дверь.

– Хочешь, чтобы Батыр меня на британский флаг порвал? – ухмыляется. – Со своей ревностью.

– Он не ревнивый. Да и повода нет.

– Захочет – найдёт к чему придраться. Не ссы, всё нормально. Иди спать, – Азамат уходит в свою комнату и по пути снимает свитер. Шрамы на его спине не дают мне покоя.

Батыр спит развалившись на середине дивана. Сдвинуть его невозможно, поэтому я ложусь вдоль стены. Грудь медленно вздымается, лицо расслабленно. Опасный до невозможности, бежать от него надо. Но вряд ли я смогу. Хотя… я уверена, что не смогу и даже никаких попыток не сделаю.

Кладу голову Батыру на плечо, тело согревается от его теплой кожи. Хочу, чтобы мы жили обычной жизнью, как и все. Без криминала, вот этих грязных дел, больших денег и оружия. Почему они сами не остановятся? Ведь все покалеченные, и морально, и физически. Неужели настолько на себя плевать, что тюрьма и смерть не пугают? А как же близкие? У них ведь наверняка есть семьи, хотя бы родители.

Я не хочу даже представлять, что со мной будет, если Батыра убьют или посадят. Эта мысль у меня крутится в голове постоянно, как назойливая муха. Не могу не думать об этом. Батыр говорит доверять ему, но я же не дура, чтобы настолько не замечать очевидных вещей.