Эверси - Бойд Наташа

Мой желудок передёрнуло от его замечания по поводу того, что он никогда не дарил подарков без скрытых мотивов. Какой же дурой я была, думая по-другому.

Казалось, Джек собирался сказать что-то ещё, словно пытался подобрать правильные слова, чтобы объясниться.

— Я хочу, чтобы все, кто меня окружают, оставили меня в покое, — начал он. — Но я обязан им слишком многим. Я бы не был там, где я есть сейчас в своей карьере, если бы не эти люди. И поэтому я начинаю сомневаться в своих собственных способностях. Но, на самом деле, они заботятся не обо мне, в этом я одинок. Они заботятся только о том, чтобы я оказался в нужное время в нужном месте, встречался с нужными людьми. — Он посмотрел на меня, прежде чем продолжить: — Боже, знаю, мои слова не имеют для тебя никакого смысла. Я пытался объяснить это раньше…

Я видела, насколько Джеку было тяжело признавать свою уязвимость, но то, что он сказал, расстраивало меня ещё сильнее. Его слова буквально кричали о слабости. Но я знала, что, на самом деле, он намного лучше. И всё, что мне хотелось сейчас сделать, это спросить: «Ты действительно звонил Одри и сказал ей, что вы снова вместе?» Вопрос слетел с моих губ быстрее, чем я смогла себя остановить.

Джек глубоко вдохнул.

— Не в том смысле, в каком ты подумала. Она принесла публичные извинения.

— Я знаю. Джаз читала об этом.

Он кивнул.

— Это был такой трюк. Я не отвечал на её звонки, и, полагаю, она отчаянно хотела со мной связаться. Я должен был ей позвонить, мы через многое прошли вместе. Я задолжал ей, по крайней мере, один телефонный звонок.

На этом моменте можно было бы поспорить, но я молчала.

— Я позвонил Одри прошлым вечером, чтобы поговорить. Она не ответила. Но, полагаю, она приняла это как знак, что я готов работать над сложившейся ситуацией.

Так, значит, Джек меня не предавал.

— А ты готов?

— Нет. Но я не знаю, куда двигаться дальше. Я снова позвонил ей вечером. У нас запланирован совместный рекламный тур по всему миру в течение следующих двух месяцев. Мы должны быть вместе, должны делать вид, что мы вместе.

Акцент на слове «должны» не оставил у меня никаких сомнений по поводу значения его слов. Я представила себе фотосессии, красные ковровые дорожки, интервью, публичное проявление чувств… и один на двоих гостиничный номер. Будет ли грубо с моей стороны, если я сейчас извинюсь и прикинусь больной?

Джек встал и повернулся ко мне. Я заметила мурашки на его руках, пока он пытался согреться в мокрой одежде.

— Вот зачем я пришёл сюда, Кэри-Энн. — Его зелёные глаза казались практически чёрными в тёмной комнате. — Я пришёл сюда извиниться. Во-первых, за то, что не доверял тебе и предположил худшее. Во-вторых, что позволил чему-то произойти между нами. Я не должен был этого допускать. — Его слова словно камни падали на дно моего желудка. — И я знаю, что сообщение Одри тебя расстроило. — Он скривился. — Прости. Я понял, насколько глупо себя повёл.

Горячая волна стыда накатила на меня, как на наивную, оставшуюся с разбитым сердцем после встречи со звездой девчушку, которую Джек видел во мне. И это меня чертовски злило. Я просто больше не доверяла своим собственным словам. Или действиям. Мне хотелось врезать ему по лицу. Хотя у меня никогда в жизни не возникало желания кого-то ударить. За исключением, пожалуй, Джоуи в отдельных случаях. И Джаз. Ладно, возможно, мне нравилось колотить окружающих.

Но, как оказалось, Джек ещё не закончил свою исповедь. Он провёл рукой по тёмным влажным волосам и покачал головой, видимо, не догадываясь, что злость и стыд сотрясали меня изнутри.

— Посмотри на нас. Мы оба слишком боимся жить настоящей жизнью, делать то, что хотим.

Я зарычала и пихнула его в грудь.

— Думаешь, я просто сижу здесь, работаю и борюсь с ежедневными проблемами, потому что боюсь? Я здесь, потому что я заключила сделку. Мы с братом не может оба уехать отсюда, поэтому мы договорились, и скоро подойдёт его очередь. Потом будет моя. Возможно, ты не знаешь, что значит жертвовать чем-то ради другого человека. Могу предположить, что, строя свою карьеру, ты всегда ставил свои интересы превыше всего. Что ж, весь остальной мир живёт не в твоём пустом вакууме. У нас есть настоящая жизнь и семья, или была семья… — поправилась я. — И выбор. И мы делаем свой выбор, учитывая всё это, а не ставя себя на первое место. Возможно, причина твоего одиночества в том, что ты никогда ни о ком не думал!

Джек вздрогнул, словно я исполнила своё желание и влепила ему пощёчину. Я знала, что зашла слишком далеко. На самом деле, я не имела в виду то, что сказала. Просто я была зла, и слова непроизвольно срывались с моих губ, так как я горела желанием заставить его чувствовать себя так же плохо, как чувствовала себя сама. Но пытаясь наказать Джека, я ощущала себя наивной, непритязательной девчонкой, которая не была для него достаточно хороша.

К своему стыду я вдруг поняла, так же как и во время своего пребывания на чердаке сегодня после обеда, что Джек прав. Я боялась. Я использовала Джоуи как предлог, чтобы ничего не делать со своей собственной жизнью. Я хотела извиниться, но Джек заговорил первым:

— Ты ошибаешься, — тихо сказал он. — С того момента, как мы встретились, я действительно ни о ком не думал… кроме тебя.

Треск огня в камине неожиданно стал оглушающим в тишине, повисшей между нами. Неужели он действительно только что это сказал?

— Ну… — начала я, до конца не понимая, как интерпретировать его противоречивые слова. — Ну, я всё равно не понимаю.

Джек снова потёр руками заднюю поверхность своей шеи, вперив взгляд в пол. Его движение приковало моё внимание к его широким плечам. Ох, как же мне хотелось, чтобы эти руки меня обнимали. Когда он вновь поднял глаза, на его лице отразились такие эмоции, которые прежде мне не доводилось видеть. Я прочитала множество книг, в которых мужчина и женщина передавали целый спектр эмоций одним лишь взглядом. Раньше я это списывала на художественное преувеличение, но сейчас всё было по-настоящему. Я нервно сглотнула.

— Ты на самом деле сожалела, когда попросила прощения за то, что поцеловала меня? — спросил Джек, встретившись со мной взглядом.

Никогда. Я собиралась хранить эти воспоминания до конца жизни.

— Ты на самом деле считаешь то, что произошло между нами, глупостью? — задала я встречный вопрос, едва обретя голос.

— ТушеМ, — сказал он, тон его голоса стал тише. — Я не врал тебе, Кэри-Энн. Ни в чём. Когда я сказал, что никогда ничего подобного не испытывал прежде, это была правда. Когда ты ушла сегодня, я… это… — Он вскинул кулак в воздух и прижал его к своей груди. — Я не должен был тебя отпускать. Или, возможно, должен был для твоего же блага. Я… чёрт, это трудно.

Я ждала, что он скажет дальше, и ощущала себя так, словно опять оказалась на этом долбанном канате, только на этот раз кто-то ещё контролировал его устойчивость. И мне это совсем не нравилось. Надежда и тревога смешались у меня внутри, заставляя нервничать.

— Полагаю, должен спросить у тебя, Кэри-Энн… учитывая… то, что ты знаешь об Одри, о контракте… обо мне… готова ли ты дать мне шанс?

Я задавалась вопросом, знает ли он, как потрясающе выглядит, будучи промокшим. Глядя на потного Джека, занимающегося падлбордингом Джека, плавающего в океане Джека, а теперь ещё и на промокшего под дождем Джека, я даже не пыталась заставить себя сказать ему «нет».

Я подошла к одеялу, которое было расстелено рядом с тем местом, где стоял Джек, и опустилась на него, повернувшись лицом к огню. Я прижала колени к груди и обхватила их руками. Мне нужен был мой горячий шоколад. Обнаружив кружку на покрывале рядом с Джеком, я указала на неё.

— Эй, фермер, подай мне тот кувшин? — Я надеялась, что цитата из «Принцессы-невесты» немного разрядит обстановку.

Он замер на мгновенье от моей нелогичной фразы, но затем на щеке появилась ямочка от слабой улыбки, когда Джек протянул мне кружку.