Строптивая для негодяя (СИ) - Шикова Илона

“Знать, что я — совершенство,

Знать, что я — идеал!”

Просыпаюсь от того, что затекла шея, даже пошевелиться не могу. Электронные часы показывают начало восьмого утра. Даже не помню, во сколько вчера уснула. Какие-то смутные воспоминания — как кто-то аккуратно укладывал меня на подушку, убирал волосы с лица, проводя пальцами по щеке…

Так, стоп! Что-то тут не чисто. Откуда у меня в спальне электронные часы? Телевизор помню, дверь на балкон, а также еще одна дверь в гардеробную точно имеются. Но вот часы…

Да и под головой что-то твердое, никак не похожее на мою подушку. Поворачиваю голову в сторону и натыкаюсь на умиротворенное лицо Балабанова. Этот еще откуда взялся? Да и лежу я, по ходу, на диване, придавленная Пашкой, а моя голова покоится на руке этого наглого и самоуверенного негодяя. И вырваться на свободу не могу, как не пытаюсь.

А главное — мы оба накрыты пледом. Ну, Макс, я тебе устрою добрую и заботливую воспитательницу!

В очередной раз меня посещает идея, что братья сговорились. И виновник этого заговора не кто иной, как Балабанов собственной персоной. Чует мое сердце, не все так гладко в этой истории с моим переездом.

Ладно мелкий, может ему не хватает женской заботы и материнской ласки, но старшему я нафига понадобилась? Баб мало по клубам шляется, что ли. Хоть блондинки, хоть брюнетки — выбирая любую. Чего он ко мне привязался? Еще и, скорее всего, неправильно расценил мое вчерашнее поведение. А что делать, если руку девать было некуда, и очень хотелось зарыться в волосы Пашки? Минутная слабость, а он уже обнимает меня на правах собственника.

От моих телодвижений Балабанов просыпается, открывая глаза. Наши взгляды встречаются, как будто молния сверкает и гром гремит.

— Привет, — Пашка улыбается, продолжая меня сканировать. — Как спалось?

— Хреново, — выдаю сердито, отворачиваясь. — Выпусти меня.

— У тебя всегда по утрам плохое настроение? — даже не шевелится, только руку осторожно вынимает из-под моей головы.

Затылком чувствую его дыхание. А сама боюсь повернуться назад. Интересно, что хорошего можно найти в моей заспанной физиономии с утра?

— Всегда, — снова ворчу, пытаясь, все-таки, вырваться на свободу. — Мне в душ надо, срочно!

Последнее слово вырывается довольно громко, и Балабанов, кряхтя, переворачивается на спину, освобождая мое тело от своего веса. Быстро вскакиваю с дивана и, пока никто не занял ванную, мчусь туда. По дороге вспоминаю, что забыла гигиенические средства в спальне, и резко бегу назад.

Краем глаза замечаю, как Пашка разваливается на диване, подкладывая обе руки под голову, и с ленивой улыбкой наблюдает за моей беготней. Впервые в жизни чувствую себя так неловко. Не знаю, куда деть глаза. Главное, не смотреть на Пашку. И не краснеть.

Закрываюсь в ванной, переводя дыхание. Пусть небольшая, но все-таки передышка. А то так недолго и сорваться — еще накричу, Макса разбужу, хотя и ему не мешало бы по шее настучать. Тоже мне, сводник нашелся.

Принимаю душ, чищу зубы, а в голове только одна мысль — надо надавить на мелкого, чтобы признался во всех смертных грехах. И если узнаю, что Балабанов причастен…

— Ты там долго еще? — слышу за дверью голос старшего из братьев и прогоняю непрошенные мысли прочь. — А то могу спинку потереть, — и ехидный смешок.

И как тут сдержаться и не выдать что-нибудь нецензурное?

Вытираю лицо полотенцем, медленно открываю дверь, останавливаюсь на пороге, глядя на Пашу, и складываю руки на груди. Парень усмехается, а еще сильнее закипаю.

— Значит так, Балабанов, — произношу своим любимым командным тоном. — Не знаю, что ты там задумал, поэтому предупреждаю сразу — выброси все глупости из головы.

— Какие глупости? — поднимает обе брови вверх, но все равно продолжает ехидно улыбаться.

— Те, что у тебя на лбу написаны. А если не дай Бог узнаю, что Макса в свои авантюры втянул, — шиплю, приближая лицо к Пашкиному.

— Съешь меня? — прищуривается, после чего поднимает правую руку вверх и нежно проводит по моей щеке. — Все равно же не посадишь.

— Балабанов, — делаю шаг назад, пытаясь привести свое дыхание в порядок. И по телу бегут мурашки от прикосновений парня.

Приворожил он меня, что ли. Почему, как только он дотрагивается до меня, дыхание останавливается, сердце замирает, а силы покидают? И нет возможности даже пошевелиться.

— Обожаю, когда ты злишься!

Очередная ехидная улыбочка, и, не успеваю даже осознать происходящего, как Пашка берет меня за талию, вытаскивает в коридор, после чего сам заходит в ванную и закрывает перед моим носом дверь.

Да что за черт! Точно сбегу, чтобы его наглые ухмылочки больше никогда не видеть! Прямо бесит меня, и никак не могу сдержать эмоций. Такое чувство, что специально меня провоцирует. А потом усмехается в ответ и делает по-своему. Точно прибью его когда-нибудь!

А сама никак не могу понять — что со мной происходит? Симпатичный Пашка, не спорю, и нравится мне очень. Но и ежу понятно, что мы не уживемся с ним под одной крышей. И все его уловки — посмотреть вместе кино, съездить в магазин или приготовить совместный ужин ни к чему хорошему не приведут. Балабанов четко дал понять — два месяца, и он меня отпустит. Я только воспитательница для его брата. Так какие могут быть совместные вечера или походы в ресторан?

Глупо все это и неправильно.

Но внутренний голос не унимается:

“А хотела бы попробовать по-настоящему?”

И хочется кричать “Нет!”, но сердце не обманешь. Как же я умудрилась так вляпаться? Точно надо искать повод и сваливать отсюда от греха подальше, пока не поздно.

Глава 10

Павел

— Давай еще варенья возьмем, — выдает Макс, когда мы подходим к стеллажу с различными сладостями. — Две банки!

— Лучше три, — поддакиваю, а Дарина поворачивается ко мне лицом.

— А не слипнется? — выдает девушка с серьезным выражением лица.

— Мы же не на диете, как некоторые, — расплываюсь в улыбке, наблюдая, как прокурорша прячет взгляд и отворачивается.

Не думал, что ходить по магазинам так прикольно. Еще и в семейном кругу. Не стоит кривить душой — мне это нравится!

Еле вытащили с Максом эту красавицу в супермаркет, чтобы развеялась. Воскресенье, а она зарывается в какие-то бумажки и не выходит из спальни. Даже Макса игнорирует, что на нее совсем не похоже.

После утреннего совместного пробуждения Дарина как с цепи сорвалась — фыркает, игнорирует меня и практически не общается. Да что ж она такая строптивая. Всё ей не так. Не хочешь, красавица, по-хорошему — значит, сменим тактику: игнор против игнора, долго протянешь, интересно?

Я и сам не заметил, как заснул у нее на руках, точнее на ногах под негромкое вещание телевизора. Макс разбудил, показывая, что Дарина тоже спит. Не стали ее переносить в спальню, оставив на диване. Рядом со мной. При виде девушки, такой милой и умиротворенной у меня сносит крышу напрочь. Впервые в жизни хочу засыпать и просыпаться, держа красивую женщину в объятиях. Она даже без косметики красотка, хоть и, почему-то, стесняется своего внешнего вида.

— Мясо сам выберешь или мне предоставишь такое право? — голос Дарины выводит меня из задумчивости.

В очередной раз усмехаюсь, глядя на нее — простые джинсы, полностью обтягивающие стройные ножки и аппетитную попку, короткая курточка и смешная шапка с большим бубонам — даже в таком виде я ее хочу. Надо что-то с этим делать, а то не ровен час, сорвусь, и кому-то очень сильно не поздоровится.

— Сам выберу, — бурчу в ответ и отворачиваюсь от лицезрения симпатичного личика, на котором практически нет косметики.

Уже больше часа ходим по супермаркету втроем — Дарина и счастливый Макс впереди, а я с тележкой плетусь позади них. И не могу оторвать взгляда, когда девушка нагибается, чтобы взять очередную банку с нижней полки. Если бы не мое воспитание, уже бы точно затащил ее в туалет. Но с ней так нельзя, иначе не простит. Сопротивляться вряд ли будет, но потом обрушит на мою многострадальную голову все кары небесные. Вкупе со статьями Уголовного кодекса.