Всякий раз, когда проскальзывала тема детей, я упоминал, каким хорошеньким ребенком был. Может, и странно так говорить, но хотя бы это чистая правда.
Она погладила меня по затылку.
— Все хорошо, просто у нас здесь неизлечимый случай нарциссизма, — проворковала она. Я наслаждался ее прикосновением, несмотря на то, что она смеялась надо мной.
Я и вправду страдаю нарциссизмом. Не настолько, как некоторые, но достаточно, чтобы при каждом упоминании Джолин я не смог бы его отрицать. Кто здесь психотерапевт, в конце концов? Лучше уж быть нарциссом и осознавать это, чем психопатом и не иметь об этом понятия.
Мы сели ужинать, и я проверил телефон. Мне нравилось притворяться, что я проверяю, есть ли сообщения о Мерси, но на самом деле мне надо было убедиться, что мне не присылают что-то, что моей жене видеть не следовало. Я не всегда горжусь собой, но у каждого своя борьба. Оторвавшись от телефона, я поднял глаза на Джолин и увидел, что она смотрит на экран своего с легкой улыбкой.
— С кем ты переписываешься? — бросил я.
— С кем ТЫ переписываешься? — выстрелила в ответ она.
Мы все еще сидели, уставившись друг другу в глаза, когда официант подошел к нашему столику. Очевидность того, как она переписывается с Райаном, сидя на свидании со мной, по-настоящему меня разозлила.
— Давай купим Мерси щенка, — произнесла она вдруг. — На Рождество.
— Может, лучше велосипед?
Я все еще смотрел на ее телефон. Надо будет проверить айпад позже и посмотреть, о чем они там воркуют.
— Дариус, — сказала она, сузив глаза, — Мы любим собак. Два собачника против одного ненавистника.
— Я не то чтобы их ненавижу... Ладно, ты права.
— Хочу хаски! Это собака моей мечты. У меня всегда были маленькие собачки, но я хотела большую.
Моя голова вдруг дернулась, и я впервые за десять минут посмотрел ей в глаза.
— Ты кому-нибудь об этом говорила?
— Думаю, да. А что? — она недоуменно посмотрела на меня.
Я провел рукой по лицу, качая головой. Я бы рассказал ей, но она все равно не будет слушать.
— Ты, правда, хочешь знать?
— Это касается Фиг? — она посмотрела на стол и взяла вилку. Она явно скучала и устала от моих разговоров о ней.
— Забудь об этом.
— Нет! — она коснулась моей руки. — Извини. Все, кажется, хотят поговорить о Фиг и ее помешательстве. Я понимаю, это очень утомительно. Единственный человек, который об этом не имеет никакого понятия, — сама Фиг.
— Она знает. На каком-то уровне, но знает.
— Что она учудила на этот раз?
— Она сказала то же самое про хаски, что и ты.
— Кому?
— Это случилось на дне рождения Мерси. Я подслушал, как она рассказывала об этом агенту недвижимости, твоему другу.
— Да, думаю, я ей рассказала, — это все, что она сказала.
Я снова подумал про придурка Райана. Он притворялся ее другом, притворялся, что ему не все равно. Что ж, у меня был его номер.
Глава 35. Выиграть Оскар
Она снова приглашала себя на наши свидания, описывая свои горести в сообщениях, чтобы Джолин стало ее жалко. Меня это порядком раздражало, а мой запотевший стакан так и стоял нетронутым. Мы должны были поехать на ужин в Бельвью, а потом в кино. Я пытался убедить Джолин посмотреть фильм, номинированный на «Оскар», но она ненавидела Роберта Редфорда. Обычно я мог быстро убедить ее посмотреть фильм, который хотел увидеть я. Все шло отлично. Мы сидели в баре одного из любимых ресторанов Джолин, ее колени касались моих, и я наслаждался запахом ее духов — моих любимых. Мы смеялись и целовались, споря об оскаровских номинациях этого года, когда загорелся экран ее телефона. Она читала сообщение, и выражение ее лица становилось все грустнее. Я знал этот взгляд.
— Фиг? — спросил я.
Она кивнула. Улыбка исчезла с ее лица, как и все настроение вечера. Клянусь, эта женщина может высосать радость из целой комнаты.
— Это все просто потому, что у нас свидание. Ты правда назовешь совпадением, что она превращается в депрессивную алкоголичку каждый раз, когда мы куда-то выезжаем вдвоем?
— Ты всегда видишь худшее в людях, — она нахмурилась, глядя на меня как на врага. — У нее тяжелые времена, а я просто пытаюсь ей помочь. Я хочу показать ей, что жизнь может быть хорошей. У нее никого нет, а Джордж совсем ушел в себя.
Я бы мог ответить в более приятном тоне, понизив голос, но мне настолько все надоело. Я не мог насладиться обществом собственной жены раз в месяц, не имея возможности высказаться, контролировать себя.
— Черт побери, Джолин. Прекрати быть такой дурой!
Бармен взглянул в нашу сторону с другой стороны бара.
В глазах Джолин был холод. Я перешел черту. Ей не нравилось быть пристыженной, а я поднял на нее голос на публике. Она встала, не сказав ни слова, и вышла из ресторана, оставив меня одного за столиком. Выругавшись, я достал кошелек и бросил две двадцатки на стол. Все пошло совсем не так, как я планировал. Я хотел, чтобы мы отлично провели вечер, а по пути домой можно было бы упомянуть судебный иск после многочисленных упоминаний о том, насколько мы созданы друг для друга. Я хотел рассказать свою душещипательную историю. Та девушка пришла ко мне, я ее отверг, а она посчитала, что я должен за это заплатить. А разве не так все было на самом деле? Джолин могла все разрушить своей переменой настроения. Я хотел, чтобы у нас получился прекрасный вечер вместе, а она не смогла проявить ко мне уважения, просто сбежала, как ребенок.
Я не собирался ее искать. Она наверняка захочет затеряться в торговом центре или отправится выпить в другой ресторан. Я поймаю такси домой, а машину оставлю для нее здесь. Я зашел в другой бар, где на меня никто не смотрел из-за того, что я поднял голос на собственную жену. Я выпил два коктейля, и, выходя из бара, уже забыл, почему мы поссорились. Я достал телефон, чтобы написать ей, но вдруг увидел ее, когда проходил мимо ресторана морепродуктов. Она сидела в баре с мартини. Я долго смотрел на нее, прежде чем открыть дверь и войти. Все складывалось явно не в мою пользу, и мне нужна была ее помощь. В противном случае мне негде будет жить, а лишение лицензии не позволит мне продолжать практику.
— Джолин, — сказал я, подходя к ней сзади, — прости меня. Я эгоист. Просто иногда я хочу, чтобы ты принадлежала только мне.
Она повернулась ко мне. Было заметно, что она плакала.
— Ты козел!
— Ты права.
Я взял ее личико в свои руки и поцеловал ее в лоб. Она все еще вела себя скованно, будто не верила мне. Мне всегда приходилось прилагать дополнительное усилие, массировать ее плечи, гладить по волосам.
