Собака (СИ) - Литвин Светла

А на кухне мама, уже вынимает из духовки противень с булочками. Сквозь легкую тюль пробивался солнечный свет. От этого света было тепло и табуретка, на которой я всегда сидела нагревалась от этого солнца, а я грела на ней ставшие ледяными от холодного пола ноги.

Мама всегда делала замечание, говорила, что это неприлично. А в этот раз промолчала… Ни доброго утра, ни замечания, просто молча выставила на стол блюдо с горячими булочками и ушла…А потом оглушительный писк и я проснулась.

Страх. Вот что было первым, а когда выбралась из постели, аромат булочек, что пробивался из-под двери ударил в нос…Но сегодня же не суббота, подумала я с тревогой, выходя из спальни. Я еще не знала, но уже все чувствовала. Словно та невидимая ниточка оборвалась…

Слезы покатились по щекам еще до того, как я зашла на кухню, а когда зашла…то тут же вышла, захлопнув дверь. Зажмурилась, пытаясь вытряхнуть из памяти стеклянные мамины глаза. Я струсила, меня трясло. Но адреналин что долбанул, позволил здраво мыслить, может она жива!

Я решительно ворвалась на кухню, бросилась к маме, она была белая и ледяная как тот самый пол из сна, из детства. Что в таких случаях делают я не знала. Просто легла ей на грудь, чтоб послушать бьется ли сердце. Сердце билось, только не мамино, а мое. Не билось даже, а бешено колотилось. На кухне, на полу, лежала моя мертвая мама.

Что было потом, мелкало какими-то кадрами. Отрывками кинопленки из собственной жизни словно со стороны.

Приехал Дима, видимо я ему позвонила, потом какие-то люди в белых халатах, а я давилась слезами и брусничными булочками которые мама испекла перед смертью, когда маму увозили. Потом опять люди в белых халатах но другие, они сделали мне укол прям там на полу, на кухне и Дима нес меня на руках… а потом увозил из Сашиной квартиры…Дальше стало тепло и мягко, уютно.

ГЛАВА 26

Дмитрий.

Я не ждал что Аня напишет мне первая. Хотел написать, только что? На ум шли какие-то глупости, которые никак бы не смогли выразить моих истинных чувств. А еще думал, что если я ей буду нужен, то она и так даст знать. Только вот она молчала. Не хотелось мириться с мыслью что не нужен ей. На ровне с мыслью что Аня мастерски забросила крючок, а я лишь следующая рыба, которая попалась на ее удочку. Я загонялся вновь, мусоля эту тему про женщину- охотницу за деньгами, хотя никогда так не попадал. Знакомые среди таких вот рыб были, но чтоб сам никогда и с чего тогда меня так это беспокоит? Но отогнать эту мысль все равно не получалось. Она жужжала в голове как назойливая муха. Дела вновь застопорились, похоже с появлением Ани в моей жизни, мне нужен заместитель иначе так и просрать все не долго.

Вместо работы я думал только об Ане. Банально засыпал и просыпался с мыслью о ней и в моих снах тоже она прописалась. Изучил каждый пиксель той фотографии, что была сделана в моей машине, когда Аня заснула.

Я, конечно, хотел услышать ее голос, но не при таких обстоятельствах. Она позвонила в пятницу утром. Не смотря на совещание, вышел из кабинета чтоб ответить на ее звонок. Вышел, но так и не вернулся, услышав Анину истерику ключевым словом в которой было слово "МАМА". Сразу все понял хоть и кричала она что-то бессвязное, захлебываясь слезами. Благо ключ от машины лежал в кармане пиджака и не пришлось возвращаться и что-то объяснять сотрудникам. Сам не знаю как, но добрался до Сашкиной квартиры всего за сорок минут. Параллельно звонил куда нужно, только до Сашки дозвониться так и не смог. Недоступен и все тут!

Дверь в квартиру была открыта, Аня сидела в прихожей на полу и словно не заметила моего появления. Сжимала в руках ту рыжую собаку и тихо плакала. Хотел схватить ее, обнять, но понимал, что отпустить потом не смогу и нужно все решить поскорее и увезти Аню от сюда. Анину маму нашел на кухне.

Как же так? Даже познакомиться не успели. Вроде бы хорошо чувствовала себя не смотря на серьезность болезни и так резко. Еще и Сашка так невовремя уехал. Когда Анину маму забрали, хотел ее поддержать, обнял, но она как фурия вырвалась из моих рук, и сама убежала на кухню. Села на пол рядом с тем местом, где лежала ее мама. Сначала вроде бы и ничего, но потом ее резко накрыло. Сгребла булки с противня и рыдая кусала все подряд не успевая жевать, давилась. Но и подступиться я к ней не решался. Где мой напор, когда он так нужен?!

Что делать я не знал, растерялся словно ребенок маленький. Кто у нас психолог и понимает в душевных метаниях побольше меня, так это Крис. Руки тряслись пока набирал ее номер.

— Я не смогу сейчас приехать, я за городом, да и не станет она сейчас никого слушать. В скорую звони, они ей успокоительного вколют. Только в платное отделение звони. — Крис выслушала меня и дала дельный совет что делать.

Так и поступил. Не лез к ней, не трогал в ожидании врачей, только булки отобрал чтоб не подавилась. Сердце кровью обливалось от ее вида и от того, что я не в силах был ей помочь прямо сейчас.

Врач приехал быстро, Аня уже не ревела в голос, молча смотрела в одну точку, а из глаз выкатывались слезы. Он уверил что такая реакция на неожиданную, да и вообще на смерть близкого человека вполне естественна. Сделал ей два укола.

— Проспит часов пять — восемь. Как проснется, если совсем плохо будет, вот это ей выпить дадите. — он протянул упаковку успокоительных и уточнил, записывая все на бумажке; —Пить не больше трех таблеток в сутки и желательно не дольше пяти дней. Следите чтоб не мешала с алкоголем.

Рассчитался, проводил врача, Аня уже совсем не плакала и спокойно позволила взять ее на руки. Усадил ее в машину на переднее чтоб была на глазах. Я думал скорее бы она уснула, а то пугала своим пустым и неподвижным взглядом в одну точку. Я с нетерпением этого ждал. Но глаза она закрыла только у меня в спальне, когда укутал ее в одеяло. Сам забрался на кровать прямо в обуви и прижал ее к себе. Она еще какое-то время всхлипывала и из закрытых глаз вновь выкатывались слезы, потом видно подействовало лекарство, и Аня наконец уснула.

Все это время, пока она успокаивалась, боялся сам пошевелиться, потревожить такое хрупкое Анино спокойствие и за телефон. Что он вот-вот зазвонит и растревожит ее. Я ведь сбежал с совещания и Сашке звонил много раз, он уже мог стать доступен и перезвонить. А как только Аня крепко уснула, вытащил аккуратно телефон из кармана брюк и отключил звук. Выдохнув, бросил аппарат в сторону, прижался к ней. Не смотря на трагические события и нервы, стало так уютно, тепло и спокойно, что я и сам не заметил, как уснул.

Проспал с Аней в обнимку около трех часов. Она еще спала под действием лекарств. Я бы с радостью пролежал вместе с ней, но в доме не чего было есть и на телефоне была куча пропущенных звонков. Аккуратно слез с кровати чтоб не тревожить Аню. Только сейчас скинул ботинки. Вышел из спальни, оставив дверь приоткрытой на всякий случай, чтоб не упустить момент, когда она проснется.

Пока заказывал и оплачивал доставку еды, отзванивался по всем пропущенным, объяснял все Сашке, который наконец то включил свой телефон, замотался и все-таки прошляпил момент Аниного пробуждения. Заметил ее только когда услышал ее голос.

— Отвези меня обратно пожалуйста. — слезно просила Аня, еле идя вдоль стены и опять плакала.

— Аня не надо тебе туда, Саша только завтра… — не дала договорить, обнять тоже не дала, словно подменили, зубастая.

— Плевать я на Сашу хотела. Там булочки, мама пекла, они засохнут. — она прям в чем была, в пижаме и носках, в этом и хотела уйти.

— Никуда ты не пойдешь. В пижаме и носках?! Пешочком собралась? Совсем свихнулась. — разозлила, схватил ее покрепче и поволок на кухню.

От зубастой Ани и следа не осталось. Разревелась еще пуще в голос как маленькая девочка.

— Но там же… булочки…мама… я такие больше…никогда… — она задыхалась от слез, еле говорить могла.