С первого взгляда (СИ) - Коваль Алекс

Лифт пиликает, сообщая, что мы прибыли на мой этаж.

Лезу в карман брюк, достаю ключ карту и протягиваю Жанне. Знаю, что со стороны это выглядит мерзко. Чуть не трахнул одну и отправляю в номер другую. Но это не так. Хотя Алия и бесится, но я намерен с ней объясниться. А уже потом высказать пару ласковых инициативной Жанке. И выставить вон.

— Жанна иди, я приду.

Любовница округляет глаза и уходить явно не намерена.

— Давай я тебя подожду? — на губах едва заметная улыбка.

— Жанна, твою мать, скройся, я сказал.

— Ну, хватит! — вскрикивает Алия. Мы с подругой в удивлении переводим взгляд на девушку, которая уже успела натянуть на лицо любимую маску холодного безразличия и колется своим ледяным голубым взглядом.

— Катайтесь и выясняйте отношения. Без меня!

Девчонка с силой отталкивает меня и вылетает из кабины буквально в последний момент.

— Лия, стой!

Кидаюсь за ней, но двери уже закрылись, и, пока я давлю на кнопку, пытаясь их открыть, блондинка уже умчалась.

— Мудак. Сука.

Хватаюсь за свою пустую голову. Я в ее глазах сейчас такая грязная скотина, что даже представить страшно. Но и послать Жанну прямо в лифте я не мог. Эта женщина слишком долго рядом со мной и, вопреки расхожему мнению, я не конченый придурок.

Хотя кого я обманываю! То, что произошло в лифте, должна была быть чистая физиология, и Алия должна была понимать, что после этого секса я не разорву отношения и не стану верным псом.

Но твою мать, от просто секса и красивого тела так не прошибает.

— Я так понимаю, что не вовремя? — грациозно выплывает любовница, постреливая глазами в мою сторону.

— Вовремя.

— Это же дочь твоего партнера, верно?

— Жанна… — скрежещу зубами и сжимаю губы, чтобы не сказать сейчас что-то очень обидное.

— Поняла, молчу.

В номер захожу в состоянии прострации, проклиная всех и вся. Что творится в голове, не пойму. Сажусь на кровать и прикрываю глаза. Зол, как черт, и с усилием давлю в себе желание узнать, в каком девчонка остановилась номере, и помчаться за ней следом. Либо я такая мерзкая скотина по жизни, либо это какая-то жестокая насмешка. Потому что именно перед ней я выставляю себя в совершенно неприглядном свете. С другой стороны, понимаю, может и хорошо, что Жанна вовремя появилась. Не нужно нам этого.

— Так что, Стельмах, может, сходим куда-нибудь… или…

Жанка подходит ко мне со спины. Запах ее сладких духов улавливаю раньше, чем ощущаю руки на своих плечах. Длинные, изящные пальцы сдавливают затекшую шею. Медленно поглаживая сквозь ткань кофты, подбираются к груди.

— Жанна.

— М-м-м … — томно шепчет девушка, запуская ладошку под мой джемпер.

А я сижу, как каменное изваяние, и не знаю, что делать. В прямом смысле растерялся. Жанна была умелой любовницей, знала, за какие «ниточки» потянуть, чтобы разбудить огонь. Проблема в том, что я понимал: хочу я сейчас другую. А ласки, прикосновение и даже запах любовницы в данный момент только раздражает. Сука, хоть вой!

— Тормози.

Грубо отдергиваю руку подруги от молнии брюк и иду на балкон. Надо проветрить мозг, выветрить всю дурь.

Запускаю руки в карманы брюк в попытке отстраниться от неприятной ситуации и начать думать уже наконец-то мозгом, а не тем, что в штанах. Получается так себе, надо сказать.

— Артём.

Слышу, как балконные двери открылись. Жанна бесшумно выходит, первым делом появляется в поле моего зрения и только потом подходит ближе, замирая у перил. Знает, что не люблю, когда кто-то подходит со спины. Чертова травма детства.

— Скажи честно, ты хочешь, чтобы я осталась? — сказано со странной интонацией, похожей на … разочарование?

Хороший вопрос. Хочу ли я… пожалуй, нет.

— Извини.

Сухо и скупо. На большее я не способен.

— Стельмах.

Смотрю на любовницу. Не знаю, что она увидела на моем лице, но едва уловимо кивает.

— Поговорим по душам?

— Я похож на человека, который любит поговорить по душам?

Жанна жмет плечами и протягивает пачку сигарет. Я молча вытаскиваю одну, подкуриваю и затягиваюсь. В груди дыра. В голове рой мыслей.

— Это ведь она, да? Та блондиночка из отеля?

Жанна единственная, кому я в свое время под знатной «дозой» алкоголя растрепал про ту ночь. Не думал, что она запомнила.

— Как поняла?

Я не смотрю на подругу. Просто потому что не хочу встретиться с осуждающим взглядом. Не хочу прочитать в ее глазах, какая я скотина, что переспал с дочерью друга.

— Знаешь, Стельмах. А я ведь когда-то была другой, — Жанна затянулась, выпуская в хмурое небо густой дым. — Мне было двадцать, когда я потерял голову от мужчины. Первая любовь. Она же оказалась последней. Не знаю, какое за время наших «отношений» у тебя сложилось мнение обо мне, но хочется верить, что не как о глупой модельке, торгующей телом.

Я молчу. Не знаю, каким образом, но мы докатились до таких вот разговоров. Обычно ни мне, ни ей не свойственно делиться прошлым или тем более душевными терзаниями.

— Мужчина был старше меня, птицей высокого полета и абсолютной сволочью. Я забеременела.

Я забыл про горящую в пальцах сигарету. Забыл про свою «прострацию». Я был, мягко, сказать удивлен. Столько лет эта женщина рядом, но никогда наши разговоры не заходили так «глубоко» в сердце. Знал, предполагал, конечно, что в прошлом ее все не так прозрачно, но, блядь!

Увидев мое выражение на лице, Жанна тихо рассмеялась. Рука с сигаретой у губ мелко подрагивала.

— Надо полагать, все закончилось не как в сказке.

— Да уж, на золушку я не тяну, — жмет плечами девушка. — Случился выкидыш. А он даже не позвонил, хотя знал все. С тех пор детей я иметь не могу, и вместе с зарождающейся жизнью мне, похоже, тогда и сердце вырезали к чертям. Потому что любить я теперь тоже не могу. Все мои связи — это мужчины, с которыми мне легко, приятно и которые точно не будут претендовать на что-то большее, чем постель.

— Кто он?

— Что, морду бить пойдешь? Жалко меня? — тихо смеется девушка, неожиданно открываясь для меня абсолютно с другой стороны.

— Пойду, если надо.

— Нет. Я давно перестрадала те отношения и вырвала чувства на корню.

— К чему тогда все эти признания?

— К тому, что я, может, и потерянная для демографии страны женщина, но знаю, как смотрят глаза влюбленного человека. Сама такими смотрела на того, кто уничтожил мою жизнь. И каким бы тяжёлым у тебя не было детство, каким бы гадом ты себя не считал, но вот этот моторчик, — Жанна легонько стучит пальцами прямо по сердцу, — бьется быстрее, когда она рядом.

— Ей двадцать пять, Жанна. И она дочь моего друга. У нее есть ребенок и, я уверен, вагон и маленькая тележка запросов к будущему избраннику. А на принца из сказки я не похож. Мне нужно ее тело, а не сердце, душа и прочая романтическая хуйня.

— Ой, Тема… любовниц была тьма, но в женщинах разбираться ты так и не научился.

— И как это понимать?

— Разберись в своем сердце. У тебя к ней что-то есть.

— Не неси… — зло рычу, до боли сжимая пальцы в кулаки.

— Не несу. Можешь сколько угодно рогами упираться, но поверь, я вижу разницу, когда мужик смотрит на девушку просто как на секс-игрушку и когда смотрит как на драгоценный и неприкосновенный трофей. На меня ты так, как на нее, никогда не смотрел.

— Вот именно, что неприкосновенный, — делаю последнюю затяжку и выкидываю бычок в пепельницу, так любезно предоставленную отелем.

— Да? Никогда не поверю, что Артём Стельмах насильно откажет себе в чем-то.

— Откажу. Я не имею права ее трогать. Слишком много между нами проблем. Если я уложу ее в постель, для нее это не будет просто секс. Она не из тех, кого я обычно трахаю.

— А для тебя? Думаешь, для тебя это будет просто секс? — усмехнулась Жанка, качая головой.

— Это чистая физиология. Не надо придумывать чувства там, где их не может быть. Похоть, вожделение, чувство собственности — называй, как хочешь. Здесь нет чувств.