Мой бывший бывший (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

— Ну не перебарщивай, — отмахивается Света на мои возражения, — никакой не год. Все что я подобрала — это просто базовый гардероб, комплектуй как хочешь, но ты же пред-ста-ви-тель. Ты не можешь явиться на переговоры в приличных туфлях, но с дешевой сумкой. Понимаешь смысл?

Относительно.

Но ужасно боюсь смотреть в сторону стойки с кассой, там уже «отложена» внушительная кучка фирменных пакетов.

Ценники я вообще стараюсь игнорировать, там вообще сплошные ужастики сплошь от лучших производителей триллеров. Я ведь девочка умная, складывать в уме вполне себе умею…

— Это уже седьмое платье, которое я меряю, — тихонько поскуливаю я, когда Света кивает мне на уже ожидающую меня вешалку, — зачем столько? Платья вообще не предусмотрены будничным дресс-кодом.

— Зато предусмотрены парадно-выгребным, — парирует Света, все-таки находя блузку, её устраивающую, но ранее почему-то ускользавшую от её взгляда, — Эд говорил, что через месяц японцы затевают какую-то то ли конференцию, то ли презентацию, и вот там будет пара деловых вечеринок. Так что, детка, не спорь с мнением начальства, а то я ему на тебя нажалуюсь. Он тебя… в угол поставит.

Глаза у Светы бесстыже ржут надо мной, над моими возражениями, и вообще…

Боже, Эдуард Александрович, скажите честно, вы просто хотели поделиться с кем-нибудь вот этим? Еретичные мысли, на самом деле, но правда же!

— Это гнусный шантаж, — бурчу я и неохотно все-таки ползу в примерочную под Светин красноречивый хохот типичной победившей злодейки. Зар-раза, одним словом.

Нет, я на самом деле демонизирую, мне просто и вправду неловко представлять те размеры трат, что лягут в графу «представительские расходы». Света уже три раза посоветовала мне «расслабиться и получать удовольствие», меня же все еще подергивает.

На самом деле то, что сейчас происходит — это какое-то сумасшествие, заполняющее мою кровь кипящей эйфорией. Дело совсем не в шмотках, дело в Свете. Ей и стараться не нужно было, чтобы расположить меня к себе, а с учетом того, что она все-таки старается — мне остается только сложить лапки на груди и вякнуть что-то типа: «Ваня, я ваша навеки».

Что-то мерещится мне в Светином лице, какая-то заинтересованность, она иногда слишком пристально в меня вглядывается, но уловить что-то конкретное я не успеваю, все это быстро испаряется с её лица.

При всем при этом она умудряется быть сразу везде, и шмотки мне подсовывать, и в то же время болтать про все и про всех. И даже про меня…

Оп, и она уже знает, на какой именно должности я работаю, вытягивает из меня рассказ про пятничную «диверсию», в курсе, и что сегодня я встречаюсь с бывшим мужем, знакомлю с ним дочь, и даже убалтывает меня приехать к ней во вторник на интервью с каким-то японским дизайнером. Оно, мол, безумно важное, но та японка на английском ни бельмеса толком не свяжет.

— У меня же рабочий день, — я пытаюсь сопротивляться, а сама смотрю на себя в зеркало и пытаюсь понять, как именно мне это темно-синее платье.

— Ты не переживай, Козыря я уломаю поделиться переводчиком, — подмигивает мне Света, — сними эту гадость, она тебя портит.

— Сама мне её дала, — ворчу я, но в принципе — с вердиктом насчет платья я согласна.

— Я для сравнения! — невозмутимо возражает Света. — Хотя ты все равно ведьма, на тебе даже эта гадость отлично сидит.

Кто бы говорил про ведьму…

Из холла бутика к нам является одна из консультанток, на вытянутых руках приносит мое пальто. Там в кармане надрывается телефон.

Ветров… Черт возьми, я ему так и не позвонила, а уже… А уже без пятнадцати час. И семь пропущенных от него за последние сорок минут. Упс!

Как быстро, однако, пролетает время. Вот уж и вравду, не пускай козу в огород, а бабу — в магазин…

— Где вы, — мрачно покашливает его демоничное величество, тоном выписывая мне выговор, — я надеюсь, уже в Москве?

— Я… Да, мы в Москве, — нервно откликаюсь я, пытаясь придумать, где найти телепортатор, чтобы быстренько оказаться где-то неподалеку от названного Ветровым адреса, — мы просто еще в магазине одном… Я еще тут не закончила…

— Давай мне адрес, я вас заберу, — сухо требует Ветров и тут уже я не нахожу, как мне от него отбиться. В конце концов, я тут и вправду не уследила за временем, которое сама же ему и назначила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Адрес я называю. К моему удивлению, вопроса «что я тут забыла» Ветров не задает, молчит только с минуту, явно прикидывая, насколько он далеко.

— Буду через пятнадцать минут, — бросает он и тут же сбрасывается. Мне почему-то хочется сказать, что это было довольно по-хамски с его стороны. Хотя… Просто поговорили… Чего я вообще хотела?

— Вик, что-то случилось? — Света внимательно смотрит на меня. — Ты как-то побледнела резко.

— Бывший сейчас сюда приедет, — я строю красноречивую гримасску, — побледнеешь тут. Вот бы мне молоко за вредность давали за общение с ним. Хоть какая-то польза для нервов.

- Нервы молоком не лечатся, — хихикает Света, — для нервов надо выдавать мартини, а девочкам — ликерчик. Поверь моему опыту. Значит, говоришь, бывший? Ну, что ж, бывший — это очень неплохо.

— Почему неплохо? — недоуменно уточняю я, глядя на все более отчетливую коварную улыбку на губах у моей собеседницы.

— Должен же кто-то оценить результат моих усилий, — хмыкает Света, скрещивая руки на груди, — и поверь мне на слово, бывшие мужья для оценки женского имиджа — то, что доктор прописал.

Я бы и хотела запротестовать. Но у меня почему-то не получается…

Идея диверсии «сделать бывшему красиво» увлекает не только Свету. Девочки-консультантки тоже начинают как-то активнее суетиться, и глаза у них то и дело радостно поблескивают. И тут же находятся всякие мелочи, про которые мы забыли — и чулки нужного размера, и брошь для шарфа — «это в подарок от магазина, не переживайте»…

Я же, наблюдая это, ловлю за хвост мысль, что у каждой из нас есть тот самый бывший, перед которым хочется сверкнуть только похудевшей, посвежевшей, сияющей и желательно — замужней. Кажется, сейчас Ветрову очень хотят отомстить за них за всех.

Ох, ну вот я же знаю, что зря они на это рассчитывают…

Больно есть разница мудаку, который даже денег мне предлагал, лишь бы я с его горизонта свалила, какое именно платье на мне надето.

Как ни наряжай Золушку — она все равно останется девочкой с кухни.

— Да зря ты это вообще, — замечаю несколько сбивчиво, когда Света все-таки определяется с тем, что именно мне надевать сейчас, — у нас не те отношения, он меня на дух не переваривает.

— Цыц, — ухмыляется эта зараза, — твоя задача в чем? Твоя задача сиять и улыбаться. Все остальное — мой промысел и моя жатва. Быстро надевай платье!

Улыбаться…

Нафига мне улыбаться Ветрову? Но как стереть вот эту идиотскую улыбку с лица? Как девчонка, ей богу…

Улыбка упрямая, она не стирается. Даже когда я подкрашиваю губы, освежая съеденную во время всего примерочного марафона, помаду. А классно она под платье подошла… Нет, вишневый — почти универсальный цвет, но все-таки — конкретно сейчас отлично вписался в общий образ. И я… Вполне ничего. Завтра, если успею — сгоняю, обновлю стрижку. Но даже и так — очень даже. Только и остается, что пальцами волосы взбить. И какая все-таки жалость, что сегодня мне не до кино, и завтра — увы, тоже.

Когда я выхожу из примерочной, смахивая несуществующие пылинки с черных рукавов жакета, Света смотрит на меня как художник на свой свежеоконченный шедевр. Не меньше!

— Ну, как думаете, Мария Андреевна, кто красивее, я или твоя мама? — коварно улыбаясь, жена Эдуарда Александровича оборачивается к Маруське.

Моя актриса делает вид, что терзается муками выбора, а потом — твердо тыкает в меня пальчиком.

— Да у вас тут все куплено, — трагично ворчит Света.

— Ну, прости, Светик, этот рефери суров, но справедлив, — смеюсь я, поймав какую-то сумасшедшую волну, когда хочется обманываться и считать, что я имею право так обращаться к Светлане Клингер, которая мало того, что фешн-журналист и медиа-персона, у которой на профиле в инстаграмм два миллиона подписчиков, так еще и жена моего мега-босса, перед которой мне надо также трепещать, как и перед ним. По инерции!