Подъем (СИ) - Стасина Евгения

Маша

Бывают моменты, когда хочется обнять весь мир. Меня они настигают в руках похрапывающего рядом мужчины, чья нога наглым образом закинута на мое бедро, а мои отросшие волосы прижаты его смуглым плечом к подушке. Я даже дышу с трудом под тяжестью навалившегося на меня тела, но не спешу покидать укрытия, стараясь запомнить каждый отклик, каждое малейшее покалывания от соприкосновения его груди с моей неприкрытой сорочкой спиной. Взяв в свои ладони его расслабленную кисть, я осторожно укладываюсь на нее щекой, жмуря глаза и наслаждаясь небольшой шершавостью пальцев. Почему бы не провести всю свою жизнь в постели, отбросив подальше дела, ежедневные заботы и суматоху будней? Просто вдыхать его аромат, ловя искорки счастья, чтобы бережно хранить в своей душе тлеющий уголек одурманивающего блаженства?

Брошенный на прикроватной тумбе смартфон освещает комнату заигравшим красками экраном, и я аккуратно высвобождаюсь из сладкого плена, стараясь как можно тише покинуть комнату.

— Неужели! Где твоя совесть, Медведева? — приветствует меня Света, стоит мне принять вызов и осторожно прикрыть дверь, ведущую в спальню.

— Прости, закрутилась и совсем забыла тебе позвонить, — поставив чайник подогреваться, устраиваюсь на широкой столешнице, невольно вздрагивая от прохлады камня. — Что у вас новенького?

— Ничего, это у тебя там жизнь кипит… Еще не надумала устроить смотрины? Соберем всех друзей, напоим твоего благоверного и будем наблюдать, на что он способен в пьяном угаре. Иринка зазывает нас в гости есть какого-то до одурения вкусного поросенка. Посидим вшестером, пока дети гостят у бабушек.

— Я… даже не знаю, — начиная грызть ноготь, теряюсь с ответом, и подпрыгиваю на месте, когда Сергей, неожиданно появившийся в кухне, ударяет меня по руке, прошипев что-то невнятное. Я оставляю в покое свой маникюр, демонстрируя ему кулак, и, прикрыв динамик рукой, прошу достать из холодильника сыр.

— Маша, ты там уснула?

— Прости, я просто задумалась…

— Тут и думать не о чем. Пора бы уже перестать строить из себя опытную любовницу и признать, что между вами уже давно что-то большее, чем горячий пятничный секс! — я отталкиваю Сергея, устроившегося у меня между ног и без зазрения совести прислушивающегося к разговору, игнорируя поселившуюся на его губах ухмылку. — Обещаю, если он не способен поддержать разговор, мы не станет высмеивать твой выбор, а сделаем вид что он вовсе не смахивает на аборигена.

— Светка! — шиплю, спрыгивая со своего места, и убегаю в гостиную, закрыв мобильный рукой, чтобы она не услышала громкого смеха Титова. — У тебя язык без костей!

— Америку ты мне не открыла! Так что, подъедите к пяти?

Когда я возвращаюсь к Сергею, он мирно пьет чай, засунув одну руку в карман спортивных штанов, а второй периодически поднося кружку к губам.

— Когда?

— В пять, — я делаю нам бутерброды и ставлю на плиту кастрюльку с парой куриных яиц.

— Я должен пройти инструктаж или могу импровизировать?

— Они тебе понравятся, — смеюсь, питая огромные надежды, что и друзья не останутся равнодушными к моему спутнику. — Только не вздумай смущать их своими дорогущими часами. Светка не сможет есть, увидев на твоей руке безделушку, превышающую стоимость ее автомобиля. И не вздумай напоминать ей о ее пьяных выходках!

— Ладно, — ополаскивая свою чашку, Сергей целует меня в макушку, зачем-то потрепав мои и без того взлохмаченные волосы, и оставляет наедине с готовящимся на плите завтраком. Просидеть сорок две минуты в доме его матери, было куда проще, чем коротать день в ожидании приближающегося вечера, терзаясь беспокойством по поводу грядущего знакомства. И пусть он вполне состоявшийся человек, умеющий держать в руке вилку, мысль о том, что он может одной фразой привести в ужас впечатлительную Иринку, верящую, что мужчина обязан осыпать комплиментами свою даму и ни в коем случае не подшучивать над ее промахами, заставляет меня заметно понервничать.

— У меня есть домработница. Милая женщина лет пятидесяти, тщательно убирающая квартиру два раза в неделю, — подперев собой дверной косяк, вскидывает бровь Титов, застукав меня на месте преступления.

— Дай ей выходной… Пусть это будет моим рождественским подарком, — натирая глянцевую поверхность навесного шкафчика, где он хранит свои бумаги, и не думаю бросать начатого.

— Ладно, — позволяя мне и дальше сходить с ума, пожимает плечами хозяин жилища. — Половая тряпка…

— Нашла, можешь и дальше смотреть свой боевик. Кстати, ты еще тот тунеядец! Я была уверена, что все эти дни ты будешь висеть на телефоне, или проверять свою электронную почту… Даже я звонила своей работнице, чтобы удостовериться, что все в порядке…

— Могу себе позволить, — и заметив, что я открыла рот, чтобы что-то ответить, останавливает меня, добавляя. — Только не вздумай завидовать. Когда приумножить свое состояние, сможешь поваляться со мной на диване перед телевизором, не переживая о делах.

Я лишь коротко улыбаюсь, бережно протирая ручки шкафчика, и остаток дня стараюсь отвлечься за генеральной уборкой не принадлежащей мне квартиры.

Сергей

— Твоя очередь, — смеется одна из Машиных подруг. С женскими именами у меня проблемы с детства, поэтому я просто стараюсь избегать обращаться к ней напрямую. Я не делал ничего глупее уже лет пятнадцать, рано повзрослев и примерив на себя все тяготы жизни бизнесмена, предпочитаю коротать свои вечера за куда более приятными и полезными занятиями. Нехотя поднимаясь с дивана, утонувшего под зеленым плюшевым пледом, я краем уха ловлю подбадривающие речи своей команды и недовольно взираю на Машу, в чьих глазах уже плещется веселье. Уверен, она мечтала отыграться на мне за загаданное нами слово, на изображение которого ей пришлось потратить уйму времени, и теперь довольно потирает ладони, вдоволь наслаждаясь моим невеселым видом. С чего пять взрослых людей, за чьими плечами брак (у кого-то даже не один), рождение детей и приличное образование, вдруг коллективно решили, что в их возрасте можно поддаваться безумию, сбившись в кучку в стенах небольшой квартирки панельной пятиэтажки, мне вряд ли удастся постичь… Я приподнимаю бровь, бросая взгляд на хихикающую троицу, и с трудом сдерживаюсь, чтобы не спросить, отчего они растратили впустую столько времени, совещаясь над заданием, чтобы в конечном счете заставить меня изображать кружевной чулок…

— Давай, большой босс, — подшучивает Света, предвкушая мои потуги, — это тебе не деньги лопатой грести!

Я встаю в центре комнаты, почесывая макушку, несколько раз шумно выдыхаю воздух и, наплевав на здравый смысл, стараюсь донести до ставших вмиг серьезными мужиков загаданное словосочетание, стараясь не думать о том, как нелепо выгляжу, на женский манер выгибаясь в пояснице и проводя пальцами по ноге в имитации натягивания этого чертового кружевного капрона…

— Интересно, сколько мне заплатит местный “Вестник”, за эти горячие снимки? — улыбается Саша, хозяин этой странной вечеринки, прикуривая сигарету и размахивая в воздухе своим смартфоном, на экран которого я и смотреть боюсь, прекрасно зная, что худшего снимка не сыскать ни в одном из моих альбомов.

— Я заплачу больше, так что сразу продай их мне, — присев на перила лестничного пролета, потираю затекшую шею.

— Где ж ты раньше был? Нам бы ипотеку брать не пришлось, — смеясь своей шутке, находится он, переключая свое внимание на Диму. — Мы с Ирой решили машину менять. Мне повысили зарплату, так что можно и обновиться.

— И правильно, давно пора сдать в утиль твое корыто, — муж Светы не курит, но все же с завидной постоянностью следует за нами по пятам, не желая оставаться наедине с женскими сплетнями и неутихающей болтовней. — Значит, у вас все серьезно?

Я киваю, не планируя и дальше откровенничать, в надежде, что он не станет расспрашивать меня о планах на будущее или лезть со своими советами. Я ничего не имею против нашего знакомства, и даже готов пару раз в месяц изображать предметы женской одежды в присутствии этих здоровых лбов, но не горю желанием раскрывать свою душу перед малоизвестными мне людьми.