Измени меня (СИ) - Джордеген Настя

— Как прилетит в Питер он наберет тебя. Пожалуйста, сделай как я прошу. Пусть он будет рядом до моего приезда.

— Хорошо, Дим — она замялась, а я так надеялся услышать родное “целую тебя”, но услышал робкое — пока

Мой ответ ей больше не нужен, сразу следуют гудки. Но это неважно. Сейчас главное убедится, что с отцом все будет хорошо, а позже мы решим и все остальное. Я дурак, я смогу жить без боев, но не смогу жить без нее. Я осознал это сейчас, во время нашего разговора. Не знаю, что именно послужило спусковым курком. Голос, в котором больше не было такой нужной нежности и любви. Может это отсутствие “целую тебя”, без которого не проходило ни одного нашего прощание. А возможно, осознание именно во время разговора, что эти полтора месяца без нее, были худшими в моей жизни. Неважно что именно, главное, что курок спущен, и в моей голове грохнул выстрел, а за ним понимание — я лишился лучшей женщины. Я собственноручно все разрушил, а ведь кроме нее ничего больше не имеет значение. Я думал мне нужны бои, чтобы сбросить напряжение и эмоции, дать выход энергии. Хрень все это. Во мне говорила просто старая привычка, сейчас я все это прекрасно понимаю. Надеюсь у меня будет возможность исправить все и вернуть, Катю в мою жизнь, и я тогда я смогу доказать, что она важнее всего на свете, что ничего не имеет значение, кроме нее.

Последний бой не прошел без последствий, нет, со мной все в порядке, на мне все заживает, как на собаке, даже с тем учетом, что меня накачали наркотой, для того чтобы избалованный мальчишка выиграл бой. Это все херня. Я выиграл бой, встал на ноги и со мной все в порядке, правда сейчас понимаю, что все же кое-что потерял, смысл своей жизни, но это херня, Катю я смогу вернуть. Но вот, не задача папаша этого мальчишки, остался не доволен таким раскладом событий, и стал давить на связи, чтобы подкинуть нам проблемы в бизнесе. Мол, добровольно ты не сдал позиций, не добровольно тоже, так пожимай сейчас плоды. Вот я и пожимаю.

В первые в жизни я понял, какой у меня замечательный отец. Он мне не сказал ни слова, ни осуждал, ни обвинял. Просто сказал, что надо укреплять позиции в бизнесе и держать удар. Вот и держу удар, сидя здесь на встречи с будущими партнерами, а где-то там за тысячу километров отец в больнице с сердцем, а рядом с ним маленькая хрупкая девушка. Меня аж всего ломало, так хотелось все бросить и рвануть туда к ним. Но я не могу, очень нужно подписать этот контракт, благодаря ему, мы с отцом сможем укрепить свои позиции на китайском рынке, так что банкротами точно не станем.

Я уже был выжит, как лимон, но встреча прошла удачно. К сожалению, пока не контракт, но я был близок уже к его подписанию, а там несколько часов в небе и буду там, где мне и место.

— Привет, как у тебя дела? — Звонок друга застал меня сразу как только я переступил порог номера, будто он чувствовал, когда может позвонить.

— Привет, все движется не так быстро как мне хочется, но все же есть прогресс. Лучше скажи, что там у вас?

— Отца прооперировали, жить будет. Вовремя среагировали, привезли в хорошую клинику, короче с ним все будет нормально, вот только надо ему отлежаться.

— Дань, а в остальном как? — Почему-то я не мог напрямую спросить, кто именно меня интересует и что хочу знать. все именно о ее делах.

— А в остальном тебе надо срочно прилетать, дружище. Тут по вашей семейке можно писать сценарии к многосерийному сериалу.

— Я сейчас не понял, ты о чем?

— Приедешь и сам все узнаешь, договорились? Это не телефонный разговор

— Потерпит пару дней?

— Конечно, терпит.

— Тогда увидимся скоро. Дань, спасибо тебе. Пожалуйста, позаботься о них, пока я далеко.

— Мог даже и не просить, я и так о них позабочусь.

После разговора с другом, я немного успокоился, все же радует, что отец будет в норме, но вот то, что Даня отказался говорить обо всем остальном меня напрягает. Надо срочно подписать этот контракт и возвращаться на Родину к семье. Недолго думая, я набрал номер Кианга

— Привет, дружище. Говорят встреча сегодня прошла удачно — сразу поприветствовал меня друг

— Привет, да, вот только контракта подписанного нет. И я хотел с тобой обговорить, на какие уступки мы готовы пойти, чтобы ускорить предписание. Мне срочно надо ехать домой, отец в больнице.

— То есть максимальной выгоды нам не получить?

— Можем получить, но я хочу ускориться

— Я тебя понял, семья на первом месте и тут я с тобой согласен, скинь мне договор, что они предлагают. Поищем компромисс.

— Спасибо дружище.

Уже через пару часов мы сидели с Киангом и обсуждали новые условия. В принципе идя на некоторые уступки мы не сильно теряли, зато могли бы кое-что попросить взамен и тем самым ускорить подписание договора, а значит я уже совсем скоро буду рядом со своей семьей.

Обговорив все мелочи с Киангом, я поспал пару часов и пошел на очередную встречу с новыми силами и полный энергии. Тяжелый день, сложные переговоры, игры в покерфейс. Как итог: мы едем в ресторан, отмечать подписание контракта. Хотя я с радостью отметил бы на борту самолета, но надо отдать дань уважения моим будущим партнёрам. Я не стал долго засиживаться, в Азии уважают семейные ценности, поэтому, когда говорю, что мне надо уехать по семейным обстоятельствам они воспринимают это спокойно. Я уже в такси по пути в гостиницу звоню своей секретарше и прошу найти билеты до Санкт-Петербурга, объясняю, что готов терпеть несколько пересадок, но должен оказаться там как можно раньше. Мне повезло, нашелся один билет до Иркутска, а там уже пересадка и в Питер. До моей семьи меня разделяли каких-то пятнадцать часов, но это мелочи, по сравнению с тем сколько я ждал.

— Привет — я решил позвонить Дане — я скоро вылетаю, через пятнадцать часов буду в Питере.

— Тебя встретить?

— Если не сложно. Как там дела?

— Дим, вот давай ты приедешь и сам все решишь, я не хочу ничего говорить по телефону, но могу сразу сказать, ничего плохого, ну кроме, что твой отец в больнице.

— Ты где остановился?

— Катя предложила, остановится у нее, так что занимаю диван в гостиной

— В гостиницу поехать не мог — пробурчал я на друга

— Неа, там так вкусно не кормят.

— Тебе только пожрать. Я приеду и выгоню тебя с дивана

— Я уже понял. Все ровно тебе больше не куда будет податься. А так гляди, вдвоем в одной квартире и вымолишь у нее прощение.

— Почему вдвоем, а папа где остановился?

— Алексей Робертович остановился немного в другом районе города. Короче, Тигровский, приедешь и сам все узнаешь.

Друг сбросил звонок, а меня как-то совсем не устраивают его тайны и загадки. По-моему, он решил превратить мой перелет в ад, потому что я все время теперь буду мучиться от неизвестности, что же на самом деле в Питере сейчас происходит.

22 Глава

Оказывается после моего звонка Диме небо не рухнуло на землю, мое сердце не остановилось, и кажется вообще ничего не поменялось. Я испытывала какое-то разочарование, что он даже не поговорил со мной, не узнал как мои дела и даже приехал. Да, конечно, у него дела, и он попросил Даню приехать. Но неужели было так сложно хотя бы поговорить со мной.

Помотав головой, стараясь выбросить все мысли из головы я пошла помогать собираться Юле, сегодня нас впервые впустят в палату к Алексею Робертовичу и конечно же Юля захотела проведать любимого дедушку. Сначала я думала нас отвезет Даня, только у него образовались какие-то дела, он пообещал, что подъедет в больницу, сразу как освободиться. Так что нас снова возил Кирилл, он не был против тем более, вчера у него получился не запланированный выходной, чему парень и был рад.

— Деда сильно болеет?

— Сильно, но ему уже сделали операцию, и поправиться.

— Деда из-за меня заболел?

— Нет, Юльчик, не из-за тебя, просто иногда люди болеют.

Удивительно насколько дети все чувствуют и понимают, Даше мне рассказала, что папе стало плохо, после того, как он случайно увидел Юлины шрамы, на вопрос, что это за шрамы девочка не задумываясь просто ответила: «папа воспитывал». Алексей Робертович пошел к Даше и уже начал у нее требовать подробности, она ему и рассказала, где мы с ней познакомились и в общих чертах поведала, как жила. Даже отсутствие подробностей хватило, чтобы на нервной почве у Алексея Робертовича прихватило сердце. Даша винит себя в том, что случилось с ее отцом, и все мои попытки убедить ее, что папа все ровно рано или поздно узнал, были тщетны.