Мой любимый преступник (СИ) - Савицкая Элла

- Ты как? – интересуюсь по пути в единственный сельский магазин в полукилометре отсюда.

- В смысле?

- Устал? Ты столько всего переделал сегодня. Муж на час прям, – шучу и взвизгиваю оттого, как мою ягодицу сильно сжимает ладонь.

- Я тебе покажу мужа на час. Вчера мало было?

- Ничего себе мало, - вспыхиваю, с точностью помня все подробности нашей ночи. – Я еле хожу.

- Вот и отлично. Завтра вообще ходить не будешь! – и он не шутит. Знаю, что не шутит, и от этого становится жарко.

- Я не это имела в виду про мужа на час, – нужно менять тему, иначе мы не дойдем до магазина, а потеряемся где-нибудь по дороге.

Дима прищуривается и видимо тоже решает оставить на время тему, мешающую нам обоим думать о насущных делах. Берет меня за руку и переплетает пальцы.

- Я ничего такого не сделал, Ань.  Миша целыми днями на поле пашет. Я просто помог и привлек к этому малого. Ему было интересно.

- Знаю, он глаз с тебя не сводит.

- Как и ты.

- Как и я, - улыбаюсь и вижу улыбку Диму. Сердце снова наполняется чем-то дурманяще-сладким, глядя на морщинки около темно-зеленых глаз.

Он хмыкает, и дальше мы идем молча, наслаждаясь вечерним солнцем. Слева из пруда доносится кваканье лягушек, а справа в домах кипит жизнь.

- Здесь жили мои дедушка с бабушкой, - указываю на один из череды стареньких домиков, с ржавой калиткой и заросшим временем двором, и притормаживаю. В груди сжимается при воспоминании, сколько счастливых дней было прожито за стенами одноэтажного здания с маленькими квадратными окнами. В какое запустение порой приходит то, что когда-то было живым и дышало. Раньше даже краска на доме казалась насыщеннее. И дело совсем не во времени. Просто из него ушла душа. А точнее две души.

- Хороший дом, - Дима сжимает мои пальцы, и я грустно улыбаюсь. – За ним, кажется, хорошо ухаживали.

- Да, очень. Дедушка заботился о каждой мелочи. А бабуля была замечательной хозяйкой. Таких, наверное, и нет больше.

- Давно они умерли?

- Пять лет назад. У деда были проблемы с поджелудочной. Бабушка ухаживала за ним до последнего, а когда его не стало, прожила всего три недели и тоже ушла. Не выдержала одиночества, хоть мы с мамой тогда на время у нее поселились, чтобы поддержать и помочь. Бабуля плакала каждый день. Спала на его половине кровати, носила его рубашки и то и дело смотрела на фотографию на стене. – мой голос дрогнул, и Дима прижал меня к себе. Я первый раз здесь после их смерти, и воспоминания навалились как тяжелый бетон. Больно возвращаться туда, где однажды был счастлив. Годы безжалостны, но боль потери никогда не проходит. Искоренить ее неподвластно даже времени. - Мы не знали, как помочь ей. Думали, пройдет время, и она успокоится, снова начнет готовить самые вкусные куриные пальчики, копаться в огороде, но однажды утром проснулись и поняли, что бабушка умерла. Тихо. Ночью.

- Умереть ночью – это подарок, - голос Димы утешает, а рука крепко прижимает к своей груди, и я чувствую себя маленькой девочкой. – Человек просто засыпает, а просыпается уже где-то в другом месте.

- Знаю. Мы тогда тоже поняли, что теперь они с дедушкой воссоединились, и там бабуля точно счастлива. – глотаю слезы и глубоко вдыхаю, пытаясь взять себя в руки. Провожу ладонью по калитке, еще раз пробуя на ощупь свое прошлое. Бросаю взгляд на синий дом, сохранивший в памяти много радости, и мысленно здороваюсь с родными. Не прощаюсь потому, что они всегда незримо рядом. С ними всё в порядке, я уверена. Грустно только нам. Тем, кто остался один на один со своей пустотой.

Отворачиваюсь и тяну Диму дальше.

- Ты говорил, что сам платил за себя в университете, - стираю слезы и смотрю в серьезные глаза. Мне так хочется узнать о нем хотя бы что-нибудь. Заглянуть в жизнь того, кто за короткий срок стал неотъемлемой частью моей собственной.

- Так и было. Родители погибли в автокатастрофе, когда мне исполнилось восемнадцать. Других родственников у меня не было, чтобы хоть как-то помогли студенту первого курса, поэтому пришлось работать.

Дима говорит спокойно, словно давно пережил боль от потери родителей, но грусть в глазах тяжело скрыть, хоть он и старается.

- Ты остался совсем один? – обнимаю его за талию, чтобы быть ближе. Дима закидывает мне руку на плечо и притягивает к себе. Не представляю, через что ему пришлось пройти.

- Да. Задолжал уйму денег за квартплату на тот момент. Учеба была важнее, а еще жрать хотелось. Приходилось выбирать.

Сердце истекает кровью стоит представить, какого это быть одному против всего мира.

- Но ты доучился?

- Доучился. Получил заветный диплом и сел на задницу. Кому в наше время нужен дипломированный экономист без опыта работы и знакомств?

- Поэтому ты работаешь не по специальности? – вспоминаю его же слова.

- Вроде того. Мне удалось какое-то время занять должность, на которую не зря учился пять лет. Но это не моя заслуга.

- А чья?

Дима переводит взгляд на мое лицо и блуждает по нему несколько секунд, словно раздумывая говорить или нет.

- Моей бывшей жены.

Глава 30

Жена. Точно. Он ведь в разводе. Его глаза не отпускают, давая понять, что у меня есть возможность узнать еще что-то, если мне интересно. А мне не просто интересно. При упоминании его бывшей неизвестно откуда взявшаяся тревога окутала липкой паутиной. Все-таки это не просто девушка. Это жена. Значит, у них была настоящая любовь.

- Спрашивай, Ань. Я же вижу, тебе не терпится.

Прикусываю губу, как всегда прочитанная им налегке.

- Почему вы развелись?

- Как банально, заяц. Это все, что тебя интересует? – прижимает меня локтем к себе, и я чувствую на своих губах его теплое дыхание. Киваю.

- Не сошлись характерами, - прищуривается и запускает мне в волосы руку, видимо желая избавить от деталей личной жизни. Но именно они мне и нужны. Иногда любопытство о бывших пассиях любимого человека может довести до сумасшествия. Не знаю зачем, но о Диме мне хочется знать все. Даже такое. Надеюсь, мне потом не будет дико больно. – Такой ответ тебя устроит?

- Нет.

Дима вздыхает, качает головой и усмехается. Целует в губы и тянет дальше по дороге.

- Хочешь грязных подробностей?

- Грязных точно не хочу. Но хотя бы что-нибудь.

- Точно грязных не надо?

Стискиваю зубы, противясь собственному воображению, и вижу на красивом лице саркастическую улыбку. Издевается.

- Ты нечто, когда злишься, заяц! – тихо смеется и снова впечатывает мое тело в себя. – Ладно, слушай.  Мы познакомились со Светой, как только я закончил универ. Бабок не было, связей тоже. Все, что мне оставалось - работать грузчиком, барменом, даже в театре за эти годы техническим помощником успел побывать. А Света, она была из другого мира. Богатая, красивая и доступная. Но последнее скорее для того, чтобы насолить отцу. Тот её ни во что не ставил. Мы стали пересекаться. Проводить время вместе. А однажды напились и поехали подали заявление в ЗАГС. На следующее утро поняли, что сделали. Посмеялись, но не передумали. В назначенный день явились, расписались и предъявили ее папе свидетельство о браке. Зачем я в это влез? От скуки, наверное. И ей помочь хотелось. Она с таким блеском в глазах представляла, как ее родич воспримет эту новость.

- И как? – не удерживаюсь от вопроса.

- Это был треш. Получили тогда все. Один я сидел на кресле и смотрел, как влетает и Свете, и её охраннику, и матери за то, что не усмотрели за «их чадом». Савельев старший пытался заставить её развестись, лишил денег, но Света не сдалась.

- Савельев? – перебиваю, услышав знакомую фамилию. – Хозяин сети супермаркетов?

- Он самый, - подтверждает Дима. Ничего себе. В нашем городе, наверное, только глухой не слышал о Савельеве. Я пару раз видела, как он по городу проезжал. Даже мэр не катается с такой охраной. – Так вот, Света переехала ко мне, - продолжает Дима, - И через пару месяцев её папаша нашел оптимальный выход – устроить меня к себе на работу. Отказываться в моем случае было бы верхом тупости. Должность в такой компании просто так хрен подвернется, а мне опыт нужен был. Так и жили какое-то время. С семьей благоверная тоже помирилась, - Дима останавливается, лезет в карман за пачкой сигарет, достает одну и подкуривает. – Но знаешь, тому, кто привык с детства к золотым пеленкам, очень тяжело перейти на синтетику. Света какое-то время искренне старалась, но любовь к дорогим шмоткам победила. Она сказала мне все, как есть. Что того, что я зарабатываю, ей недостаточно, и либо мы соглашаемся на финансовую поддержку ее отца, либо она уходит.