Секс-символ (СИ) - "Darina Naar"

Фернанда только лоб наморщила. Для неё было дико, что Джерри собирался устроить — подобрать на улице нищенку, поселить в своём доме и нанять ей гувернанток. В голове не укладывается!

— Ты собираешься её удочерить? — спросила Фэр недоверчиво.

— Нет. Думаю, над ней оформит опеку другой человек. Я не хочу становиться родителем даже формально. Не хочу, чтобы кто-то называл меня папой, — и он скривился, будто съел горсть соли.

— Всё, я запуталась, — обречённо вздохнула Фернанда, плюхаясь в кресло.

Джерри весело рассмеялся.

— Прости, я свинья и не предложил тебе даже выпить. Кофе, чай, сок?

— Сок. Апельсиновый, — кивнула Фэр.

— О’кей.

Джерри с пульта открыл дверь, которую Фернанда поначалу не заметила, и исчез за ней. Фэр осталась наедине с котом. Тот таращился, не издавая ни звука, и шевелил ушами. Взгляд у него был умный, почти человеческий.

— Чего ты так пялишься? — спросила у него Фэр. — Ну да, я незваная гостья, пришла вот к твоему хозяину. Меня Фернанда зовут, — она болтала для себя, кот ведь её не понимал, но зато мысли устаканивались. — А хозяин у тебя странный. Не могу я его понять, как не стараюсь.

«Я тоже», — подумал кот, вращая глазами.

— Не знаю я, как искать к нему подход, он такой непредсказуемый.

«Понимаю», — кот глядел на Фернанду (как ей показалось) сочувственно.

— Иногда я думаю, у него что-то с головой, а иногда он кажется таким интересным человеком, неординарным…

«Это всё нам знакомо», — решил кот и отвернулся, прикрыв морду лапой.

Кот такой же чокнутый, как его хозяин. Фэр глубоко вздохнула, и тут открылась дверь — вернулся Джерри и принёс ей стакан апельсинового сока и бисквиты.

— Извини, повар из меня никудышный! — радостно сообщил он. — Могу только разогреть. Я даже в магазин не хожу, этим занимается Нанси, моя помощница по хозяйству.

— Она тут тоже живёт?

— Нет, она приходящая. Ненавижу посторонних людей в доме! Нанси приходит каждый день, убирается, ходит за покупками и вечером идёт домой. Сегодня у неё выходной.

— Ясно, — Фэр потягивала сок через трубочку, вкусный и явно натуральный, совсем не похожий на магазинный концентрат.

— Но я понимаю, почему ты так сделала с Айлин, — примирительно сказал Джерри. — Я сам нетерпим ко многим вещам, и я знаю, что поставил тебя в неловкое положение. Но ты должна была мне позвонить и сказать об этом. Больше всего я ненавижу ложь. Не стоило выдумывать про побеги и прочее. Надо было сказать мне правду, — он уложил руки Фернанде на плечи.

Она подняла глаза. Джерри больше не сердился. Взгляд его стал мягче, голос замурлыкал, и Фэр ощутила, что подтаивает, как мороженое на солнце.

— Я настаиваю, чтобы ты всегда говорила мне правду, мисс инспектор, — и он улыбнулся, демонстрируя жемчужную полоску зубов.

Фэр кивнула, невольно улыбнувшись в ответ. Шлёп! Это кот спрыгнул с кресла. Он был большой и увесистый, потому прыжок вышел звучный. Кот потянулся, горделиво задирая голову, медленно-медленно приблизился к хозяину. Потерся о его ногу бочком.

— Это Дамас, — представил питомца Джерри. — Он уже четыре года со мной. Я привёз его из Амстердама. У нас взаимопонимание на уровне шестого чувства. Кажется, он проголодался, — подхватив кота на руки, Джерри чмокнул его в морду и унёс в кухню. Вернулся без кота, оставив дверь приоткрытой.

— Раз уж ты пришла, мисс врушка, давай поднимемся на крышу. Я покажу тебе вид отсюда, ты обалдеешь. Я остановил выбор на этой квартире именно из-за вида с крыши.

Они поднялись по стеклянной лесенке, что уходила спиралью вверх. Её Фэр поначалу не заметила, столь она была прозрачна.

Второй этаж — спальня, что начиналась прямо от лестницы: три чёрных стеклянных стены, зеркала и кровать без ножек в японском стиле. На полу — белый ковер и сакура в огромном горшке. Четвёртая стена отсутствовала вместе с балюстрадой — со второго этажа легко было спрыгнуть на первый.

Третий этаж, как во всех пентхаусах, — чердак, где и крыша, и стены состояли из одних окон. Если бы не высота здания, увидеть всё происходящее в комнате смог бы любой прохожий. Но наблюдателями жизни хозяина оставались только птицы.

Здесь находилась домашняя-мини студия. Провода и музыкальные инструменты, куча колонок и микрофонов. Из мебели — пара низеньких пуфов и плетёные качели-гамак.

Через окно в крыше Джерри и Фэр вылезли наверх. Сорок третий этаж. Небольшой балкончик, огороженный металлической балюстрадой. И всё.

Отсюда весь Пуэрто Мадеро был виден, как на ладони: люди-букашки, дома, утопающие в парковой зелени, и река… Сверху она казалась необъятной, а пересекающий её белоснежный мост Мухер напоминал инопланетный объект из фантастических фильмов. А над головой лишь небо — ярко-голубое, как глаза кота по имени Дамас.

У Фэр дыхание спёрло, когда ветер дунул ей в лицо, растрепав волосы. Она боялась упасть — балюстрада была невысокой, а ноги дрожали, но чувство дикого восторга мало-помалу заполняло её грудь.

— Нравится? — вполголоса спросил Джерри.

— Ага, красиво. Только страшновато.

— Ты же инспектор полиции, — захихикал он. — Где твоя храбрость?

— А причём тут моя профессия? — насупилась Фернанда. — Упасть с сорок третьего этажа боится даже инспектор полиции. А ты не боишься?

— Не-а, — безалаберно отмахнулся он. — Ну упаду, ну и что?

— Как это «ну и что»? Разобьёшься!

— Ну разобьюсь, ну и что? Если я упаду, мне будет уже всё равно. Да и жизнь не так ценна, как кажется. Глупо из-за перспективы вдруг упасть не наслаждаться красивым видом.

Фэр ощутила его руку на своей талии. Обнял так, что дух захватило.

— Теперь не упадёшь, — объяснил Джерри свой жест. — А если упадёшь, то вместе падать будет мягче.

Она хохотнула, чувствуя себя неловко, — хватка у Джерри была железная. Так вцепился, что рёбра хрустнули. И ещё спиной Фернанда ощущала его близость, его дыхание на своих волосах, терпкий аромат парфюма… Было и приятно, и страшно — она в его власти. Они на крыше небоскрёба, и Джерри, если захочет, может сделать что угодно. А она не вырвется — бежать тут некуда, только прыгать вниз.

— Не боишься, что я окажусь мстительным убийцей и столкну тебя, мисс злючка? — шепнул Джерри ей в ухо, запустил пальцы в волосы, обхватил ими шею сзади. У Фернанды ноги подкосились от страха, хотя Джерри не причинял боли, а даже наоборот — было чудесно. Но он может толкнуть её в спину; за такую низенькую балюстраду она даже не ухватится.

— Я бы не удивилась! — выпалила Фэр гневно, но голос её дрогнул. — От тебя всего можно ожидать.

— Что, струсила?

— Не на ту напал!

Он рассмеялся и умолк, а Фэр уже мечтала покончить с этой двусмысленной ситуацией. И зачем она сюда полезла? Ещё и трогать себя разрешила. Она украдкой посмотрела на Джерри — отрешённо глядя в горизонт, он летал в неведомых мирах. Так продолжалось минут пятнадцать, у Фернанды тело затекло от его хватки, волнения и страха.

— Джерри… Джерри, — позвала она и повысила голос: — Джерри Анселми, чёрт возьми, давай спустимся отсюда!

— Тебе не нравится?

— Нет, вид красивый, но, я не могу стоять, пялясь в никуда, — вздохнула она. — У меня кружится голова и болит шея.

— Небо как вечность, без начала и конца. В нём есть что-то волшебное, оно меня завораживает. В детстве я мечтал стать перелётной птицей. Или хотя бы пилотом. Но стал птицей певчей, — и расхохотался. — Давай, залезай обратно в квартиру. Не думал, что полицейский инспектор может быть такой трусихой!

— Если будешь издеваться, то полетишь вниз! И твои мозги растекутся по асфальту, — огрызнулась Фернанда.

— А ты невероятно романтична!

— А ты достал меня своими подколами!

Фэр испытала облегчение, когда Джерри помог ей залезть в окно. Она вновь очутилась в комнате-музыкальной студии, обретя почву под ногами. И теперь удивлялась: чего она струсила? Не стал бы он убивать её, это бред. И как ей в голову это пришло? Джерри, хоть и странный, но не маньяк. И личность он публичная. Наверное, у неё мозг отключился из-за его объятий.