Развод. Мне теперь можно всё (СИ) - Ясенева Софа

Я отвожу взгляд, смотрю на блики солнца на капоте машины и тихо говорю:

— Хорошо.

Как я и думала, Дима сразу светлеет лицом. Плечи расслабляются, взгляд теплеет. Он, конечно, уверен, что самое страшное позади. Ошибается.

Он берёт меня за руку, осторожно притягивает к себе. Объятие получается тёплым, знакомым до боли. Я успеваю только отвести руку с букетом в сторону, чтобы не прижать его между нами.

Я стою, не сопротивляясь, и впервые за долгое время позволяю себе просто дышать рядом с ним, пробуя вспомнить, каково это, быть рядом.

— Ты не пожалеешь, Лид. Обещаю.

— Не стоит бросаться обещаниями. Вряд ли слова теперь будут иметь такое значение, как раньше. Зато поступки… — я делаю паузу, встречаясь с ним взглядом. — У меня к тебе будет просьба.

— Какая? Выполню любую.

— Уверен? — с опаской смотрю на него, чуть прищурившись. — Потому что я хочу подать ещё одно заявление на развод следом. Месяц, Дим. Твой испытательный срок.

Он напрягается. Скулы вычерчиваются резче, челюсти сжимаются так, что слышно, как скрипит зубами. Глаза сверкают холодным металлом, но при этом в них ни тени злости, только сдержанная решимость. Он будто борется с самим собой.

— Я хочу поступков, Дим. Потому что в словах ты хорош. Но вас с Ольгой я видела своими глазами, и это перечеркнуло всё хорошее.

Он резко выдыхает, словно весь воздух вылетает из него разом.

— Я понимаю, Лида. Я серьёзно ошибся, когда решил вести с Филисовой дела. Но это больше не повторится.

— Слова, снова слова, — качаю головой, ощущая, как где-то внутри поднимается привычная волна обиды.

Понимаю, что давлю на него. Возможно, даже слишком. Может, обижаю своим недоверием. Нокак можно верить после того, что видела? Теперь ни слова, ни россыпи бриллиантов, ни самые дорогие подарки не смогут это склеить. Всё, что у нас было, треснуло, и в эти трещины теперь просачивается боль.

— Тогда садись в машину, — говорит он после короткой паузы. Голос хрипловатый, будто он всю ночь не спал.

Дима берёт меня под руку и провожает к своему авто. Его ладонь горячая, сильная, но я чувствую, как он сдерживает себя, чтобы не сжать мою руку слишком крепко. Открывает дверцу, помогает сесть.

— А с тобой, предатель, мы ещё поговорим, — оборачиваюсь к Лёше, который сидит сзади.

— Я не сделал ничего плохого, мам. Но на всякий случай прости, — бурчит он, пряча взгляд.

— Я подумаю.

— То есть ему достаточно сказать прости, а я должен и луну с неба, и аленький цветочек, и в ноги упасть? — шутливо возмущается Дима, но уголки его губ всё-таки дрогнули.

— Каков проступок, таково и наказание, — отвечаю я, приподнимая бровь и вдыхая аромат букета.

С удивлением понимаю, что меня, кажется, не тошнит. Только лёгкая слабость. Неужели токсикоз наконец-то отступает? Странное чувство, после всего пережитого даже мелкие улучшения воспринимаются как подарок судьбы.

Дима помогает занести домой сумку. Он ставит её на пол и не уходит. Ходит по кухне, будто ищет повод задержаться.

— Я приостановил доставку еды, когда ты попала в больницу. Но уже написал им, чтобы снова привозили. Так что не напрягайся сильно с готовкой.

— Хорошо, не буду. Но Лёша сегодня хотел зайти на ужин…

— Закажи ему пиццу.

— И для чего ему тогда ехать ко мне? Пиццу он и с друзьями может поесть.

— Ради общения, конечно, — чуть улыбается Дима. — Он ведь поймёт, что тебе нельзя напрягаться.

— Ты преувеличиваешь… — качаю головой, но внутри теплеет. Его забота, пусть и излишняя, всё равно трогает.

— Если с тобой что-то случится… с вами… — он сжимает руки в кулаки, словно пытается удержать собственное волнение. — В общем, будь осторожна.

— Обещаю.

Я вдруг ловлю себя на мысли: может, этот месяц действительно нужен не только ему, но и мне. Чтобы окончательно понять — всё ли внутри умерло.

Глава 42 Лидия

Дома сидеть ужасно скучно, оказывается. Особенно тогда, когда тебе нельзя делать практически ничего. Только лежать, спать и есть. На второй день я уже буквально лезу на стену от безделья.

Всё раздражает: даже кот соседки, который у меня на временной передержке, ходит вокруг и с подозрением смотрит, почему хозяйка вдруг так много времени проводит на диване. Сериалы уже не могу смотреть, будто всё сливается в один длинный поток одинаковых лиц и сюжетов. Книги пока спасают, но и они быстро утомляют. Хочется движения, суеты, чтобы мозги наконец заработали на полную мощность.

Поэтому я выцепляю Галю и Маринкиного мужа, Сашу, и мы устраиваем созвон. Ставлю телефон на подставку, наливаю себе чай, укутываюсь в плед. Всё равно ощущение, что в комнате стало теплее, только когда их лица появились на экране.

— Я больше не могу, — начинаю без прелюдий. — Саш, Галя, вы что-то уже начали делать в направлении нашей школы английского?

— Я сделал самый простой сайт пока, — отзывается Саша, поправляя наушники. — Никаких финтифлюшек и красивостей, чисто функциональность.

— Нам и не надо пока, — машу рукой. — Главное, чтобы был рабочий. Теперь нужно найти первых учеников. У меня несколько студентов спрашивали, могу ли я с ними позаниматься дополнительно. Думаю, могу предложить им.

— Ага, и у меня тоже есть, — подхватывает Галя. — Ой, Лид, а на кого мы будем оформлять школу? Давай лучше ты. Ты более ответственная и спокойная. А то я натворю дел, ахах.

Да уж, это правда. Галин взрывной характер не раз приводил к тому, что потом всем приходилось “разруливать”. Она действует быстро, импульсивно, зато без неё наша команда была бы скучной и медлительной.

— Хорошо, — вздыхаю. — Только я смогу заняться этим через неделю.

— Сейчас же всё можно оформить онлайн, — машет рукой Галя. — Личное присутствие требуется по минимуму. Получишь свою электронную подпись чуть позже. А всё остальное сделаем сейчас. Даже через банки можно.

— Ого, — удивляюсь. — Я как-то не касалась этой темы.

— Я решила не терять времени, пока ты была в больнице, — гордо сообщает она. — Ещё думаю, надо рекламу нашего сайта запустить.

— Дима свой онлайн-университет рекламирует постоянно, — говорю задумчиво. — Я могу узнать у него, что и как.

— Постой-ка, — прищуривается Галя. — С каких это пор Толмацкий снова стал Димой? Я о чём-то не в курсе?

— Девчата, я отключусь, окей? — Саша поспешно поднимает руки. — Если буду нужен, пишите-звоните.

Ему явно не до наших женских разговорчиков. Мы с Галей переглядываемся, точнее, смотрим друг на друга через экраны, и синхронно усмехаемся.

— Дима с Лёшей меня вчера встретили и привезли домой, — спокойно сообщаю.

— Та-а-ак… — протягивает Галя с таким выражением, будто сейчас достанет попкорн.

— Мы поговорили. И я согласилась дать ему месяц, попробовать наладить отношения.

— Мать… — Галя медленно качает головой. — Ты уверена?

Я отвожу взгляд. На кухне тихо гудит холодильник, чай уже остыл. Да, я понимаю её сомнения, сама их разделяю. Но в ЗАГС мы вчера так и не пришли. Так что формально остались мужем и женой.

— Не очень, — честно признаюсь. — Но он ведь отец… Я должна хотя бы попытаться.

— Красотка, ну-ка посмотри мне в глаза, — приказывает Галя, подаваясь ближе к камере.

Я поднимаю взгляд на экран. Её лицо заполняет всё изображение, серьёзное, почти суровое.

— Всё понятно с тобой. Болезнь неизлечима.

— Какая ещё болезнь?

— Любовь, Лида, — говорит она с тяжёлым вздохом. — Не отпустила ты своего Диму. По взгляду твоему побитому вижу, что простишь ты его как миленькая. Стоит только твоему Ромео чуть поднажать.

— Откуда такая уверенность? — фыркаю, хотя внутри неприятно кольнуло, потому что в её словах слишком много правды.

— Если бы ты не хотела, — продолжает Галя, — ты бы его вчера силком притащила в ЗАГС и дело до конца довела. А твои эти “испытательные сроки”... фикция.

Я чувствую, как внутри закипает раздражение, не на неё, а на то, что она так метко подмечает мои слабости.