Два шага до любви - Алюшина Татьяна Александровна
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
— Господи, а Алексей с Наташей знают о вашем «нашествии»? — посочувствовала я родителям Темы.
— Ну, конечно, мам! — пребывал в полной радости житейской сын в преддверии грядущего праздника. — Они же все это и предложили, сказали: лучше уж вы у нас на глазах тут разгуляетесь, чем где-то в городе в подворотне или в клубе каком. Они, кстати, нас с Лешкой заберут из школы на машине, и мы прямо оттуда поедем. Ма, мне только надо вещи собрать, поможешь?
— Помогу, конечно, — я взлохматила его темные густые волосы и вздохнула, — только мне совсем не хочется, чтобы ты уезжал. И так почти не видимся, не общаемся, и в прошлые выходные уезжал, а мать по тебе скучает. Надеялась, что завтра проведем весь день вместе, в кино сходим, погуляем.
— В следующие выходные, мам, вот зуб даю! — пообещал сын.
Я совсем загрустила, когда, собрав Максу вещи, отвезла его в школу и поехала потом на работу. Мне так не хотелось, чтобы он именно сегодня уезжал! Вот ужасно не хотелось! Я-то планировала уйти пораньше с работы, приготовить что-нибудь вкусненькое, его любимое, взять какой-нибудь фильм в прокате и вместе провести время: посмотреть кино, поболтать, посмеяться — мы ценили и любили часы, проведенные в обществе друг друга.
Я даже подумала, не уговорить ли его остаться, и уже собралась было приступить к переговорам и аргументы придумала. Но вздохнула про себя: зачем портить ребенку ожидаемый праздник. Пусть веселится.
Мне просто нужен был достойный отвлекающий повод, чтобы не задумываться о Берестове и обо всех непростых вопросах, которые он своим возникновением в моей жизни свалил на мою забубённую головушку, лишив напрочь нормального сна и душевного равновесия. Сергей Константинович не звонил и никаким иным образом не проявлялся.
Он принял решение и огласил, и менять его не будет.
Протекали своей чередой дни, и я все отчетливей понимала, что с каждым прошедшим днем этот абонент становится для меня все более недоступным. Он не станет ждать неделями и месяцами, когда я там справлюсь со своими женскими комплексами и мышами в голове и пойму, от чего отказываюсь. Он вычеркнет меня из своей жизни и постарается не вспоминать, и пойдет дальше.
И правильно сделает.
А вот я все чаще думала, что надо сказать им обоим — отцу и сыну. Раз жизнь и судьба распорядились так, что мы снова встретились, значит, теперь, когда личность отца перестала быть мифической и недоступной, Макс должен знать про него. И не мне лишать мальчика этого права, он самостоятельная, цельная, сильная личность, пусть сам решает, как дальше жить и что делать с этим знанием. И Берестов имеет право знать про сына и тоже пусть сам решает, что с этим отцовством делать.
И к середине дня я твердо решила, что обязана рассказать им обоим.
Хорошее решение, если не считать того, что я понятия не имела, как это сделать, чтобы самой выйти из этой ситуации с минимальными душевными потерями.
Как, бога ради, это сделать?..
Я проводила еженедельное совещание адвокатов своего отдела, когда смартфон, лежавший у меня на столе, заиграл мелодию вызова с телефона Максима. У нас с ним была определенная договоренность: всегда звонила я, когда у меня была возможность спокойно поговорить, сын же звонил мне днем только в экстренных случаях.
— Да, Максим, что случилось? — извинившись перед людьми, сразу спросила я.
— Это не Максим, — ответил мне незнакомый мужской голос и быстро принялся объяснять: — Это врач «Скорой помощи». Машина, в которой ехал ваш сын, попала в аварию, мы везем его в «Склифосовский».
— Что с ним? — холодея, стараясь справиться с паникой, спросила я.
— Жив. Но состояние сложное, тяжелое. Приезжайте в больницу, там вам все объяснят.
Я резко встала с места, так что стул заскрипел по полу, отодвигаясь.
— Я должна срочно уйти! — объяснила я сотрудникам и, кидая, не глядя, в сумку телефон, органайзер, что-то еще, отдавала распоряжения: — Закончите совещание без меня. Олег, разберись с документами и отмени на сегодня и завтра все!
— Что случилось, Мирослава Витальевна? — подскочил ко мне Олег, помогая надеть пальто, видя, что я никак не могу просунуть руку в рукав.
— Максим попал в аварию, я еду в Склиф, сообщи, пожалуйста, Игорю!
Игорь позвонил, когда я выруливала со стоянки от нашей конторы.
— Что с Максом? — почти прокричал он.
— Я пока не знаю, Игорь! — держала в кулаках воли пытающуюся вырваться панику, грозящую затопить мой разум. — Его везут в Склиф, я еду туда!
— Я тоже сейчас приеду!
— Не надо, лучше с Олегом перекройте все мои дела, объясни клиентам сам, отмени все мои встречи.
— Все сделаю. Держись, Славка! И звони!
Держусь! Пока держусь! Макс, что с тобой, сыночек мой родненький?! Ты тоже держись, держись, солнце мое, я уже еду!!!
— Огнев Максим! — подлетела я к регистратуре.
— Да, — сверилась с записями сестра и пояснила: — Его повезли во вторую операционную, готовят к операции, там его врач, он вам все объяснит, идите скорее, пока он не начал мыться!
— Вы доктор? — ухватила я какого-то мужика лет сорока пяти за локоть. — Максима Огнева вы будете оперировать? Я его мать!
—Да, я врач, Геннадий Павлович, — представился он и спросил: — А как ваше имя?
— Мирослава Витальевна, — скороговоркой представилась я, — что с ним, Геннадий Павлович?
Он взял обе мои ладони в свои руки, пытаясь этим жестом и поддержать, и успокоить, и принялся объяснять мягким и четким тоном:
— Мирослава Витальевна, у вашего сына повреждения внутренних органов, но не фатальные, самая большая проблема в том, что у него повреждена артерия на ноге. Он у вас просто молодчина, пока был в сознании, сообразил, что надо делать, — как-то умудрился оторвать от рубашки полосу ткани и наложить себе жгут, а вот затянуть его настолько сильно, как требовалось, у него уже сил не хватило, и поэтому он потерял много крови. Если бы он этого не сделал, то умер бы на месте, через несколько минут. Просто умница ваш сын.
— Так с ним все будет в порядке? — заглядывая доктору в глаза, ждала я немедленного подтверждения.
— Нет, пока нет, — вздохнул тяжело доктор. — Как я уже сказал, он потерял слишком много крови, и сейчас состояние у него критическое. И все бы ничего, и мы бы справились с этой проблемой, но у вашего сына самая редкая группа крови: четвертая отрицательная, к сожалению, у нас в больнице запасов этой группы крови нет, и на станции переливания, с которой мы работаем, тоже ее не оказалось. Мы обзваниваем другие станции, но они далеко расположены. Сегодня пятница, пробки везде и, когда мы найдем кровь, доставлять ее будут больше часа, а у вашего парня столько времени нет. Не стану от вас скрывать: если в течение часа мы не найдем для него кровь… — И он развел руками безнадежным жестом и, вдруг оживившись, спросил: — Какая у вас группа, вы знаете?
— Вторая отрицательная, — ответила я, чувствуя, как пол уходит из-под ног.
— Жаль, — сказал доктор, расстроено нахмурившись, но снова приободрился от пришедшей мысли: — Если у вас вторая отрицательная, значит, сто процентов, что у его отца четвертая отрицательная. Вы можете срочно вызвать его отца?
— У Максима нет… — рассеянно, на автомате, начала я объяснять обстоятельство, к которому привыкла: у моего сына, до недавнего времени, не было отца.
И вдруг, как вспышка в мозгу, ко мне пришло осознание! И надежда застучала кровью в висках, в кончиках пальцев!
— Я знаю человека, у которого такая же группа! — сильно сжала я руки доктора, заглядывая ему в глаза. — Я постараюсь его привезти!
— Везите, везите скорее! — взбодрился доктор. — Как можно скорее! Счет идет на минуты, Мирослава Витальевна! Мы постараемся вас дождаться и сделаем все, что в наших силах! Бегите! — И спохватился, и позвал кого-то совершенно другим, начальственным голосом: — Света!!!
— Да, Геннадий Павлович? — подбежала какая-то женщина в медицинской форме.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Похожие книги на "Два шага до любви", Алюшина Татьяна Александровна
Алюшина Татьяна Александровна читать все книги автора по порядку
Алюшина Татьяна Александровна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.