Дом у озера Мистик - Ханна Кристин

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75

Энни наконец научилась спать одна. Это, конечно, не было большим достижением, но для нее это было важно. Бывали дни, когда она не вспоминала о Блейке. И ночами, лежа в кровати, она даже не думала о мужчине, который раньше засыпал с ней рядом. Горечь и обида по-прежнему жили в ней, но одиночество стало почти привычным, и постепенно, день за днем, она научилась жить без Блейка. Конечно, Энни предпочла бы, чтобы все оставалось по-прежнему, но теперь она хотя бы знала, что сможет выжить без него.

Каждый понедельник она звонила в Лондон, чтобы узнать, как прошла неделя у Натали. По разговорам с дочерью было заметно, что Натали повзрослела, и это радовало Энни. Натали больше не ребенок, и когда она узнает о разводе родителей, то сможет с этим справиться.

Прошлой ночью позвонила Терри. И на этот раз она минут десять допытывалась у Энни, что за тип этот Ник и почему она живет в его доме, но потом в конце концов успокоилась и выслушала подругу. И когда их разговор подходил к концу, Терри сказала: «Энни, я знала, что ты сильная и сможешь с этим справиться. А вот ты этого про себя не знала. Я рада, что оказалась права».

Пасхальное воскресенье пришло завернутое в облака и пропитанное дождем, но Энни не собиралась позволить непогоде нарушить ее планы. Она одела Иззи потеплее, и вместе они поехали к Хэнку. Там они втроем приготовили основательный второй завтрак и предприняли грандиозную охоту на пасхальные яйца. Потом отправились в церковь на праздничную службу. Вечером Энни отвезла Иззи домой и вручила девочке подарок:

— Иззи, поздравляю с Пасхой.

Иззи попыталась открыть сверток двумя пальцами, Энни смотрела на ее безуспешные попытки, и у нее сжималось сердце.

— Давай я помогу. Трудно это сделать, когда твои пальчики исчезли.

Энни развернула блестящую бумагу и положила на кофейный столик коробочку. Иззи, пряча улыбку, открыла коробочку. Внутри на подложке из белой тонкой бумаги лежал маленький компас, размером с монету в двадцать пять центов, и серебряная цепочка. Иззи недоуменно взглянула на Энни.

— Когда я была маленькой, я очень боялась потеряться. Тогда мой папа подарил мне этот компас. Он сказал, что если я буду его носить с собой, то я всегда буду знать, где я нахожусь.

Энни вздохнула. Нет, она не носила с собой этот компас. Она уехала далеко от дома, в Калифорнию и, похоже, потеряла свое направление. Вот если бы существовали такие внутренние механизмы, которые безошибочно показывали бы каждому его направление, — ведь в жизни так легко заблудиться.

— Ну, — сказала наконец Энни, — ты хочешь узнать, как он работает?

Иззи кивнула.

— Тогда надевай сапоги и дождевик, и пойдем — я тебе покажу.

Иззи улыбнулась, побежала в гардеробную и взяла все еще мокрый плащ и шляпу. Через несколько минут обе были одеты для прогулок под дождем — в резиновых сапогах и широкополых шляпах. Энни объяснила Иззи, как работает компас, и, когда уверилась, что девочка все поняла, повесила компас на шею Иззи.

— А теперь пойдем в экспедицию.

Погода испортилась окончательно. Над озером дул порывистый ветер, подгоняя на берег серебристые волны. Нарциссы и тюльпаны, посаженные вдоль дорожки и в ящиках под окнами, были усеяны дождевыми каплями. Энни и Иззи свернули в сторону от озера, наметили направление и двинулись по усыпанной хвоей тропинке, которая уходила в лес. По обе стороны от тропинки высились, как огромные стражи, деревья. Густые их кроны задерживали дождевые капли, и только резкие порывы ветра могли стряхнуть их на землю. Холодный густой туман стлался под ногами. На каждом повороте тропинки Иззи останавливалась и сверялась с компасом.

К середине дня Иззи научилась определять направление, и к ней пришла спокойная уверенность. Они шли по тропинке, свернули на другую, пошире. Деревья неожиданно расступились, и они оказались на заросшей опушке в дальней части леса. На краю опушки притулилась старая хижина лесника, явно давно заброшенная. Крыша, покрытая дранкой, заросла мхом, в трещинах на бревенчатых стенах виднелись шляпки грибов. На двери, еле державшейся на одной петле, были видны следы когтей черного медведя.

Иззи посмотрела на Энни и робко спросила:

— Можно мы войдем?

Энни с сомнением посмотрела на хижину. К сожалению, в ней сильнее была осторожность матери, чем решительность отца. Но когда она увидела горящие глаза Иззи, она не смогла ей отказать.

— Ладно, только осторожно. И не прикасайся ни к чему подозрительному.

Иззи, радостно взвизгнув, побежала к хижине. Энни поспешила за ней. Они вместе вошли внутрь.

В хижине под паутиной и толстым слоем пыли стояли две двухъярусные кровати, застеленные затхлыми одеялами, шаткий самодельный деревянный стол и черная, давно не действующая железная печь, которую топили дровами. Энни подошла к старой печи, взяла в руки пыльную банку из-под кофе и встряхнула ее. Иззи взвизгнула и подняла с пола монету.

— Смотри!

Она протянула руку, и Энни увидела в ней серебряную монету. На монете стояла дата — 1899.

— Вот это да! — Энни дотронулась до старинной монеты. — Это же настоящее сокровище! Тебе лучше положить ее в надежное место.

Иззи нахмурилась, потом очень серьезно посмотрела на Энни и молча протянула монету ей.

— Иззи, она твоя, не надо отдавать ее мне.

— Энни, ты ведь всегда будешь здесь, правда? Значит, ты — надежное место.

Конечно, Энни не должна была брать монету. Надо быть честной с ребенком!

Иззи, я не надежное место. Я не останусь здесь, это совсем не моя жизнь…

Она посмотрела в ясные карие глаза Иззи и поняла, что не может произнести эти слова.

— Иззи, «всегда» — это намного дольше, чем я буду тебе нужна, но я сохраню эту монетку до тех пор, пока ты не захочешь отдать ее своему папе, хорошо?

— Хорошо. Не потеряй ее.

Иззи повернулась и пошла к двери. Вдруг она резко остановилась и повернулась к Энни, не сводя взгляда со своей правой руки.

— Иззи, что случилось?

Иззи медленно подняла вверх правую руку:

— Я снова вижу на этой руке все пальцы.

— О, Иззи!

Энни подошла к девочке и крепко обняла ее. Но Иззи словно одеревенела и, казалось, не могла отвести взгляд от своей руки. А потом она вдруг расплакалась.

— Она сказала, что я не могу пойти за ней.

Энни погладила ее по нежной щеке и улыбнулась:

— Кто сказал?

— Мама.

Иззи прикусила дрожащую нижнюю губу и отвела взгляд.

— Расскажи мне, Иззи. Я умею хранить секреты.

— Обещаешь, что никому не расскажешь?

— Обещаю.

Иззи долго молча смотрела на Энни, потом тихо сказала:

— Я иногда вижу маму… в тумане. Я исчезала, чтобы быть вместе с ней, но в последний раз, когда я ее видела… — Глаза Иззи наполнились слезами, слезы потекли по щекам. — Когда я в последний раз ее видела, она сказала, что я не могу пойти за ней.

Сердце Энни болезненно сжалось. Она взяла Иззи за руку и вывела ее из хижины. Они сели рядом на поросшем мхом дощатом крыльце.

— Иззи, ты не можешь отправиться за своей мамой и знаешь почему?

Иззи повернулась к Энни:

— Почему?

— Потому что это разбило бы ее сердце. Твоя мама сейчас на небесах, и она хочет сверху видеть, как ты растешь. Она хочет, чтобы тебе было весело, чтобы ты завела друзей, ходила в школу — словом, делала все те вещи, которые делала твоя мама, когда была маленькой девочкой. Она хочет, чтобы на своей свадьбе ты была в красивом белом платье, чтобы ты держала на руках своего малыша. — Энни вздохнула. — Она хочет для тебя очень многого.

— Откуда ты знаешь, что она за мной наблюдает?

Энни улыбнулась:

— Это ты знаешь. Это в твоем сердце. Вот почему ты видишь ее в тумане. Ты знаешь, что она за тобой присматривает. И когда идет дождь, — это значит, что она по тебе скучает. Дождь — это ее слезы; а когда светит солнышко, — значит, она улыбается.

Иззи подняла глаза и посмотрела на деревья.

— Я тоже по ней скучаю, — тихо проговорила она.

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75