Жестокии развод (СИ) - Тес Ария

Верный открывается от стены и делает пару шагов в мою сторону.

– Не волнуйтесь. Я сделаю все, что в моих силах. Все, как и было раньше: я сам мог сидеть на его месте, и я бы очень хотел, чтобы у меня был такой человек, как вы…

Я бросаю взгляд на Ивана. Он слышит наш разговор, и я очень надеюсь, что благодаря этому станет доверять и мне, и Верному чуть больше. Но то, что Александр говорит дальше, выбивает почву из-под моих ног.

– … – Который будет бороться даже с моими демонами.

В его голосе слышится хрипотца, а во взгляде Ивана вспыхивает пламя. Я внезапно ощущаю себя между молотом и наковальней, и аж до мурашек.

Впервые в жизни я нахожусь в таком положении. Одновременно страшно и…волнительно, если честно, потому что, кажется, оба мужчины…проявляют ко мне интерес?

21. Два таких разных Новых года Артур

Медленно вожу вилкой по оливье, а настроение внутри похоже на глубокий провал. Как тот сугроб, когда мне было лет десять, в который я рухнул и закопался буквально с головой.

Как сейчас помню…тишина, лес, снегоходы. Я отошел к елке, чтобы нарвать шишек, и одному Богу известно, на кой хрен они мне вообще сдались. Но уже неважно. Помню, как пролетело всего одна секунда. Одна! И да, ее реально почувствовать в такие моменты, когда жизнь вся перед глазами проносится. Эта секунда наваливается сверху и давит к земле, а все ее значение чувствует каждый миллиметр твоего нутра. Просто бам! И никаких полумер. Никаких сомнений. Иногда секунда равняется всей жизни, и я знаю, что это действительно так, потому что прекрасно помню, каково это – чтобы земля из-под ног уходила.

По телу до сих пор бегут мурашки.

Тонкая кромка снега все еще рушится…

Я прикрываю глаза, а в голове звучит настойчивый крик брата. Вокруг темнота и холод. Вокруг пустота. Я в темном плену снега и вижу только небо.

Меня оттуда вытащил не отец. Я не знаю, что он делал, хотя подозреваю, конечно же. Наверно, искал «разумные» пути и дороги. Это ведь риск. Нет, головой-то я все понимаю – это действительно большой риск. Чтобы спасти одну жизнь, нельзя ставить под угрозу еще несколько. Мы катались на снегоходах всей семьей, и он мог переживать, что если полезет за мной, то остальные дети останутся одни в пустом, холодном лесу.

А она вот не думала…

Я помню, как тишина и холод распались вокруг меня, а потом помню ее огненные волосы, тяжелое дыхание и запах. Мама всегда пахла ванилью и теплом. А еще она всегда обнимала крепко-крепко, но тогда она впилась в меня так, будто никто и никогда не сможет вырвать меня из ее рук.

Она была похожа на волчицу.

Жесткая, храбрая, сильная. Я помню, как цеплялся за ее шею…плакал. Как девчонка. Но в оправдание, я действительно очень сильно испугался.

А она нет.

До сих пор не могу понять, как мама оказалась рядом и как вытащила меня из огромного сугроба. Но она это сделала. Сделала…

Кривлюсь и пытаюсь отогнать тупые мысли, в которых болтаюсь уже несколько дней. Знаю, что это все гребаный Темочка со своими громкими изречениями. Чтоб тебе пусто было, блядь.

Пару дней назад

– …И куда ты собрался?! – иду следом за братом, а он до раздражающего не обращает на меня никакого внимания.

Жестким шагом пересекает прихожую, гостиную. Весь сбитый в кучу, жесткий. Такого не прогнешь, только пальцы переломаешь, пока будешь пытаться.

Да я и не хочу пытаться.

Все думают, что у Темы нет своего характера, и только я знаю, что это не так. Он часто отступает и молча наблюдает за событиями со стороны, а потом принимает решение. Всегда так было. Он – не я, это тоже правда. Я больше похож на импульс, а вот он – мозг. Расчетливый до последней запятой. Спокойный. Ему повезло, он спокойный, а еще отлично умеет контролировать свои эмоции. Не то что я. Да-да. Не то что я…

Сука.

– Тема!

– Я буду встречать Новый год с мамой, – роняет и толкает дверь в свою комнату.

Оставляет меня недоумевать.

Я психую.

Внутри целый костер и жесткие, яркие всполохи. Мне не послышалось?!

– Ты…что?! – иду за ним следом.

Тему можно проломить, но только если он это позволит. Мне хотелось верить, что в ситуации с родителями это был именно такой случай. Когда он позволяет мне проломить его, чтобы не брать на себя ответственность. А вон оно как…это было не то. Все не то. Тёма просто взял тайм-аут и думал, взвешивал. Решал.

Вот теперь он решил, и хрен его сдвинешь с места.

Блядь.

Я чувствую такую дикую пустоту внутри, от которой будто выхода нет никакого! Я остаюсь один. Один в этом гребаном доме, куда идти совсем уже и не хочется…

Нет-нет-нет!

– Какого хуя?!

Артем бросает на меня взгляд через плечо, но сразу уводит его на свою сумку.

– Что за реакция? Будто я сказал что-то не то.

– А ты сказал-то?!

– А нет?! Она наша мама! Я что?! Не имею права быть рядом с ней?!

Сотня язвительных слов крутится на языке. Но я молчу. Не могу ни одного вытолкнуть наружу…

Артем хмыкает и снова отворачивается.

– Ты сам знаешь, что все это неправильно.

– Я не…

– Блядь, не притворяйся, Артур! Мы братья! Мы выросли вместе, и ты можешь изображать довольство всем своим видом и дальше. Можешь ползать на брюхе перед этой, но я знаю…

– Заткнись!

– Хватит с меня, – Артем застегивает сумку и вешает ее на плечо, – Серьезно. Это не работает! Неужели ты не видишь?!

Вижу, но никогда в этом не признаюсь.

– Она виновата сама, – настырно повторяю то, что проще.

Артем хмыкает.

– Ну-ну. Продолжай это говорить, может быть, однажды ты действительно поверишь?

Он делает шаг, а у меня внутри что-то рвется. Он уйдет, и я останусь один там, где быть не хочу. Это страшно и мерзко. Рядом с ним я могу вывезти, но один?…

Делаю свой шаг, пересекая ему дорогу. Артем замирает. Мы долго смотрим друг другу в глаза, и наконец он тихо говорит.

– Что? Драться будем? Серьезно? Она наша мама, Арт. Если ты хочешь пойти со мной, ты можешь это сделать.

Морщусь.

– Кто сказал, что я хочу идти за ней?!

– Тебе так проще, да? Свалить всю вину…

– Я не сваливаю! Это правда! Чтобы держать мужика, нужно…

– Господи! Тебя самого не заебало нести эту хрень?! Ничего она не должна была делать! Он должен был быть верным мужем, а не кидаться на какую-то блядь!

В этот момент мы оба слышим тонкий стук шпилек, а через мгновение в дверном проеме появляется Настя с Вероникой.

Я застываю.

Артем тоже.

Тихая мизансцена длится достаточно долго и нет. Одновременно. Просто она, как та секунда под снегом: я чувствую каждую ее продолжительность тяжелым грузом на своих плечах. С этого момента все изменится. Артем больше не переступит порог этого дома, и мы все это понимаем: хмурая Вероника, молчаливый он и эта ведьма. Я уже вижу, как в ее глазах вспыхивают огни кострища…

– Мило, – коротко хмыкает она, Артем задирает нос выше и поправляет сумку на плече.

– Да. Карты, кажется, сброшены. Хочешь поделиться с группой своими истинными намерениями?

Настя чуть прищуривается. Нет, она не скажет. Она не скажет ничего, что подорвет ее ореол в глазах нашего отца. Она будет молчать, но я то вижу, что эта ситуация причинила ей…удовольствие.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Артем, – сладким голосом шепчет она, а потом до ужаса театрально опускает глаза в пол и даже шмыгает носом, – Но мне так жаль, что ты видишь во мне врага…

Чертова актриса. Аж зубы ломит…

Артем хмыкает и бросает на меня взгляд. Он знает, что с Вероникой говорить бессмысленно. Ее мозги полностью засраны, да и вообще. Она за отца. Она всегда за него была и будет топить до него до талого. Чтобы он ни сделал – папочка всегда огонь, а мама так. Мимо проходящее…

Поэтому он обращается ко мне.

– Ты можешь пойти со мной. Мама будет тебе рада.

Одна половина меня рвется сделать это. Наплевать на все: перспективы, бабки, возможности – все побоку, но…