Смогу ли я с ним сработаться? Будет ли мне комфортно?
Пока не понимаю своих ощущений. Все слишком сумбурно. С другой стороны, Евсееву я доверяю, человеку, в котором он сомневается, он бы к детищу не подпустил.
Но ведь с Адрианом у него прокол вышел?
Может и этот Егор с гнильцой?
Это все крутится у меня в голове, пока мы проходим по коридору, поднимаемся по ступеням и заходим в кабинет главврача.
- Присаживайтесь, Милана Алексеевна, - пододвигает для меня кресло. – Чай? Кофе? Вода?
- Нет, спасибо.
Он занимает место за столом.
- Скажу честно, у меня было весь мало времени, чтобы полностью увидеть положение дел клиники. Решение о покупке, обусловлено желанием помочь Михаилу Ивановичу. Он в свое время многое для меня сделал, - только сейчас улавливаю странный акцент.
Едва уловимый, но он присутствует. И в тоже время у меня не складывается впечатление, что мужчина говорит не на родном языке.
- Профессор упоминал, что вы его ученик.
- Несколько больше, чем просто ученик, - его четко очерченные, жесткие губы трогает ухмылка. А глаза продолжают цепко следить за мной. Он будто щупальцами внутрь пробирается и нагло меня ощупывает. – Но устраивать бардак в клинике я не позволю. А вы тут сильно расслабились. Дисциплина отсутствует.
- Не успели вникнуть в дела, а уже такие заявления? – скептически выгибаю бровь.
- Мне одного взгляда хватило. И не спорьте, Милана Алексеевна. Бессмысленно, - бросает снисходительный взгляд.
- Бессмысленно – это когда начальник самодур и не прислушивается к коллективу. На работу надо идти с радостью, а не вздрагивать в страхе, едва заслушав шаги начальства, - отвечаю ему тем же взглядом.
- Бардак и здоровый диалог – вещи из разных областей, - барабанит ухоженными пальцами по столу.
У него очень длинные ресницы, и этот взгляд, словно он заранее знает, что ты скажешь.
Непростой фрукт.
Почему именно он? Надо будет обязательно спросить Евсеева.
- Не заметила, чтобы вы прислушивались. Вы убеждены в своей правоте, а кто не согласен, тот ошибается. Ведь вы начальник и за вами последнее слово.
- Какие любопытные выводы вы обо мне сделали, - понижает голос до низкого хрипа, а сам придвигается ко мне. – А вы зубастая, Милана Алексеевна.
- А вы, Егор Романович, пока не убедили меня, что стоит с вами работать.
- Покинете обитель своего учителя? – склоняет голову набок, в серых глазах плавится ртуть.
- Если мне будет не комфортно работать, безусловно. Я без работы не останусь. Мне важна атмосфера. Клиника – мой второй дом. Но я смогу его поменять, - отвечаю, спокойно глядя ему в глаза.
- Хотел бы понаблюдать за вашей работой. Так ли вы хороши, как о вас рассказывают.
- А я показательные выступления устраивать не намерена. А ассистировать вас пригласить не могу, пока сомневаюсь в вашей компетенции.
Он отодвигается. Едва заметная складка пролегает между бровями.
- Я больше не оперирую. Мое место тут, - обводит рукой кабинет, - Руководить и сделать все, чтобы дело Евсеева процветало.
Или мне показалось, или в голосе скользит сожаление и что-то еще неуловимое?
- Тогда тем более, вам нечего делать в операционной. А будет ли от вас польза в кресле главврача, вопрос сложный и не однозначный. Пока не впечатлили, Егор Романович.
Глава 56
Он молчит, не спешит отвечать, продолжает меня сканировать взглядом серых глаз. И выражение его лица меняется, словно он читает книгу моей жизни, переворачивает ее страницу за страницей.
- Вот и познакомились, Милана Алексеевна. Любезностями обменялись, а теперь, я бы хотел перейти к насущным вопросам, - наконец-то нарушает молчание, открывает ящик стола и достает оттуда несколько бумаг.
- Конечно, - киваю и выдыхаю с облегчением.
Работа – это отлично. Тут я как рыба в воде, а вот созерцание меня – это пересечение красной линии моих личных границ.
- Я тут кое-что набросал, - протягивает мне один из листов.
Пробегаю глазами, сразу же погружаюсь в любимое дело.
Надо отдать должное, Егор думает в правильном направлении. Идеи мне нравятся. У меня у самой были похожие. Но тут все упирается в финансирование. Оборудование безумно дорогое, как и сложно найти действительно толковых специалистов.
- А деньги? Не думаю, что наша клиника обладает таким средствами. Вы тут еще хотите расшириться. Приобрести соседнее здание. А чтобы все обставить, согласно вашей задумке, тут колоссальные средства понадобятся.
- Деньги не проблема. Я владею несколькими клиниками в Канаде. Собственно, оттуда я и приехал. И готов внедрить полученные опыт на родной земле.
- Вы в Канаде проживали?
Михаил Иванович любит делиться успехами своих учеников. А про Егора я ни разу ничего не слышала.
- Последние одиннадцать лет. Уехал туда на практику, так и обосновался. Потом открыл одну маленькую клинику, вторую, дело пошло. Но тут пришлось выбирать, или ты развиваешься как врач, или бизнесмен, - говорит с долей сожаления.
- Согласна, - тут же на ум приходит пример профессора, который открыл клинику, и очень страдал, что бумажная волокита, финансовые вопросы и прочее, отнимают львиную долю его времени.
Хотел как лучше, а в итоге пока мог оперировать, погряз в бумагах. А потом уже и возраст не позволил.
- А что думаете по пятому пункту?
А открываю рот, а закрыть уже не могу, идеи льются рекой. Егор тоже кардиохирург и в этой области мы понимаем друг друга с полуслова.
Время летит незаметно. Забываю обо всем, увлеченная планами и разговором. Давно я так душу не отводила.
Даже приходится признать, что я погорячилась с первичными выводами. Да холодный, да самоуверенный, но он знает свои цели и идет к ним.
Отличные цели, надо сказать!
Если удастся хотя бы половину воплотить в жизнь, скольким людям мы сможем помочь! Насколько эффективней сможем работать.
Кровь в моих венах бурлит, ощущаю профессиональный азарт. Давно мне не было так хорошо.
Спохватываюсь, от звонка своего телефона. Костик интересуется долго ли ему еще меня ждать. Просит как можно быстрее прийти. И голос мне его не нравится. Просыпается мерзкая тревога в груди.
- Уже иду, - заверяю сына.
- Прошу прощения, Егор Романович. Основные моменты мы с вами обговорили, но сейчас мне пора. Сын ждет. И Михаила Иванович тоже заждался.
- У вас сегодня выходной. Не смею задерживать, - мужчина поднимается со своего места.
В мгновение ока обходит стол, берет меня за руку и помогает встать.
Задерживает мои пальцы в своей руке. Ощущаю его бьющую ключом энергию, теплую, искристую. А ртуть в глазах горит азартом, придавая глазам потустороннее сияние.
О чем я вообще?!
Высвобождаю руку. Прощаюсь.
- Завтра продолжим. Приятного отдыха, Милана Алексеевна, - на губах легкая полуулыбка. Другая, не такая как раньше, но при этом она не смягчает жесткие черты лица.
- Да, всего хорошего, Егор Романович, - говорю растерянно.
А сама ловлю себя на мысли, скорее бы завтра и на работу.
- Мам, прости, что позвонил. Просто я переживаю, - хмурится сын. – Так бы не отвлекал тебя.
- Из-за щенков? – догадываюсь.
Когда мы уезжали папа еще не вернулся. Но я ему звонила, говорил, что уже собирается и скоро будет дома.
- Так с ними дедушка.
- Нет, - мотает головой.
- Как нет? – лихорадочно достаю телефон, показываю сыну сообщение, читаю его в слух – Доча, я дома!
- А я и звонил, и писал, нет ответа… Вот я тебя и вызвал. К этому хотел обратиться… Амиру… - морщит нос. – Но его тоже нет. А Юрик спит, медсестра с ним.
- Срочно ехать надо. Погнали, - выбегаем с сыном из кабинета. И не дожидаясь лифта, несемся к выходу.
- Мам, с дедушкой же все хорошо будет? – в голосе сына тревога.
- Надеюсь… - глотаю горький ком.
Уже в машине набираю Володю. Подстраховка мне не помешает.
Только абонент вне зоны действия сети.
