Доктор Sex (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Делаю вдох поглубже.

- Ладно. Дальше дойду сама, - поджимаю гордо губы.

Выхожу, открываю дверцу, чтобы забрать сумки.

Игорь вылетает из машины.

- Нет, Любочка! Так не прокатит - и рыбку съесть и на хер сесть! Не получится! Если уж пошла такая тема, то грант и стипендия идёт только в приложении со мной, ясно?! Ну, а если твой выбор - рядовой терапевт, то ты просто... дура! - взмахивает экспрессивно он руками. - Иди, вон, в санитарки утки выносить! Нахер вообще иди!

- Я сама разберусь, куда мне идти.

- И забудь про защиту в нашем совете! Ты НИКОГДА не защитишься там. Я все для этого сделаю, поняла? Возомнила о себе...

Ах так?!

- Мелко, Игорь, мелко. Это все потому что член у тебя маленький. Говорят, чем меньше член, тем более мелочный мужик. Походи на психотерапию... У тебя, вон, и деньги есть, - надеваю на плечо рюкзак.

Это все говорю не я. Бабушка. Я просто озвучиваю ее голос в моей голове. И интонации - тоже. Она была резка на язык.

Прыгая в машину, Игорь хлопает дверью.

Срывается с места, окатывая мои джинсы градом подмерзшей грязи.

Впадаю в прострацию. Ничего не соображая, гуляю с собакой. Гарик скулит и тыкается мне в руки мордой.

- Тоскливо тебе, малыш? Мне тоже...

Сидя на качелях, в полной темноте, я разговариваю почему-то с бабушкой. Наверное, потому что она у нас самая сильная всегда была. Прошу немножечко помочь мне. Иначе, я просто в отчаянии!

Отвечаю на звонок Владика.

- Извини, что даже не зашла к тебе сегодня, - начинаю оправдываться я.

Он с утра уже в больнице.

- Был ужасный день... Как ты?

- Лю-ю-юба... - со страданием и прононсом тянет Владик. - Мне все соседи телефон оборвали. Ругаются. Гарик не прекращая скулит, воет и лает! Грозятся вызвать участкового и вскрыть двери.

- Да, он выл, - вздыхаю я, тиская его складочки на морде. - Может, ему успокоительное завтра дать? Сегодня, боюсь , уже не найду.

- Люба, я тебя очень прошу, останься там с ним. Умоляю! Я все оплачу.

- Да?.. Я могу остаться. Меня как раз... выселили и..

- Можешь?! Прекрасно! Любочка, я тебя люблю! Ты просто спаситель. Поживи у меня, пока я в больнице. Можешь?

- Конечно... Конечно. Спасибо за доверие.

- Он спит на диване со мной. Но если, ты против...

- Пусть спит. Ради бога.

Мы расцеловываемся по телефону. Я обещаю завтра привезти ему пудинг из чиа, которым он привык завтракать. Владик высылает мне рецепт.

Отсрочка с концом света.

Спасибо, бабушка!

Но нужно что-то решать.

Мы спим с Гариком. Вымытый и высушенный феном, он лежит поверх одеяла. Гарик теплый и душевный... На плазме идёт какая-то сказка... Я обнимаю его крепко, прижимаясь к большой морде. И мне немножечко легче на душе.

Я стараюсь не думать про Костю.

Я стараюсь на него не обижаться.

Я стараюсь не сожалеть о том, что отказалась сесть к нему окончательно на шею.

И еще о том, что не стала подыгрывать Игорю и потеряла возможность получить хорошую стипендию.

Надо искать какие-то другие пути.

И ещё малодушно планирую прогулять завтра практику. И послезавтра... И это очень-очень плохо. Никто за меня перед Зубаревой теперь не заступится.

Всё. Я опять одна.

Но я не могу видеть Истомина. Прямо как он меня сегодня...

Глава 38. А не вот это всё...

Мне сегодня херово... Опять. Поводов до хрена.

Начнем с того, что утро. Часов шесть может. Будильник ещё не звенел. И башка как колокол. А я как мятая тряпка.

И если позавчера я квасил в компании Марго, то вчера один и дома.

Третьего захода не будет. Все, достаточно, Истомин. Где-то читал, что жизнь такая хрень как дальнее плавание, и тошнит и с борта не сойти. Плывем дальше…

Закручиваю недопитым вискарь, убираю в шкаф.

Желудок не может определиться голоден он или его тошнит. Мерзкое состояние...

Здесь, полно наготовленного Любой, но в рот не лезет уже вторые сутки ничего не лезет. И не полезет. Вот такой принципиальный у меня рот.

Вздохнув, начинаю вычищать кухню и холодильник от уже несвежей еды. Загружаю посудомойку.

Она уехала в ту ночь... утром ее уже не было. Оставила все подарки.

Ну, правильно... Зачем ей теплые вещи на Мальдивах?

Вчера из моей группы был только очкарик. Ни Любы, ни Гурова. И я зачем-то все время пытаюсь вспомнить даты на их билетах. Зачем? Глупость какая...

Почти ничего не помню из нашего последнего разговора. И даже не уверен, что мы вообще разговаривали. Помню только, что был секс, здесь, на кухне. На подоконнике "фантик" от резинки.

Зачем? А кто ж теперь его знает?

Щёлкнув кофеваркой, ухожу в душ. И даже заставляю себя побриться.

Залпом выпиваю крепкий, уже теплый кофе. Хочется густо разбавить его коньяком, но вместо этого я закидываю в рот витаминки.

И обещаю себе, что всё, возвращаюсь в человеческий облик. У нас как-никак ЧП в больнице. Любочка сбежала... Нет, не моя. Маленькая Любочка. И есть подозрение, что прячется где-то на территории больницы. Попала несколько раз на камеры.

- "Ищут пожарные,

Ищет милиция,

Ищут фотографы

В нашей столице..." - осипшим голосом декларирую под звук будильника.

Я чувствую себя виноватым, что не дождался тогда ювеналку с ней. Надеюсь, с девочкой все хорошо. Надеюсь, и со второй тоже...

Хотя, я и рад, что Люба уехала, и у меня нет необходимости любоваться тем, как развивается их роман с Гуровым. Боюсь сорвать на грубости. А я не хочу. Вообще никак к этому прикасаться не хочу.

Но это же никак не отменяет того, что человек стал близким, залез под кожу, и ты волнуешься - как он.

Сегодня приезжаю пораньше, ещё до Зубаревой. Хотя я хронический опоздун. И всегда был.

На входе меня ловит пациентка Зубаревой.

- Константин Захарович... меня сегодня выписывают.

- Поздравляю.

- Не с чем... Мне прописали противосудорожные. И меня постоянно рвет. Медсестры подсказали - к Вам идти...

Поздоровавшись со старшей сестрой, захожу за сестринскую стойку. Уточнив фамилию пациентки, вытаскиваю ее карту.

Обследование - на отъебись.

Молча листаю в конец, в диагноз.

"Судороги неустановленной этиологии". Лечение - противосудорожная терапия, наблюдение у невролога.

Блять, рукалицо! - закрываю утомленно глаза. А кто по ее мнению должен эту этиологию установить?! Выписать пациента, выдав симптом за диагноз! Держите меня семеро...

- Татьяна Борисовна велела выписать, у нас мест в отделении нет... - шепчет мне доверительно сестра. - Не связывайтесь, Константин Захарович.

- Так! - щелкаю пальцами. - Выпиши ее, и сегодняшним числом положи снова. Скажи, приняли прямо на выходе с приступом. Положи в мою палату.

- Она Вас сожрёт. Да и мест нет.

- Доставьте кровать в шестую.

- Мы не можем, пациенты будут возмущаться.

- Значит, выпишем того, кто больше всех возмущается! - рявкаю тихо. - У человека симптомы, угрожающие жизни.

- Костя, она тебя уволит. Или напишет докладную, - тихо шепчет сестра.

Мне похуй!

Выразительно смотрю в глаза ей, передавая этот месседж.

- Соберите вещи, вы переезжаете в шестую палату.

- Спасибо Вам огромное!

- Не за что пока.

- Константин Захарович... - подходит скромно стоящая в стороне пациентка.

Ещё одна. И тоже не моя.

- А можно как-то попасть именно к Вам. Я готова заплатить, - шепчет она.

- Да ё-моё... - растерянно взмахиваю руками. - У нас бесплатная медицина.

Когда-нибудь это паломничество закончится?

- Мне правда некуда Вас положить.

- Посмотрите, хотя бы, пожалуйста, мои анализы и МРТ.

- Я посмотрю... - обещаю я.

И это очень-очень плохо для отделения - такая явная сепарация по компетентности врачей.

- Любочку не нашли?.. - уточняю у сестры.

- Нет...

Проверяю ещё несколько карт пациентов Зубаревой. Потому что они мои! И отделение - мое! И стыдно за его работу - мне. Словно, это моя личная репутация.