Дочка и отец-одиночка (СИ) - Бигси Анна

- Заберем.... - повторяю я, и это уже звучит не как бред, а как единственно возможный выход. А время стремительно утекает.

- Правда, пап? Правда заберем? - она подбегает и хватает меня за рукав, оставляя творожный отпечаток. - Давай прямо сейчас придумаем план!

Ее энтузиазм заразителен и пугающе искренен. Это же полное безумие. Похитить невесту с свадьбы политика? Меня уволят с работы. Нас арестуют. Это конец всему, я смотрю в ее глаза, полные веры в то, что я могу все. Вспоминаю глаза Полины в ту ночь во дворе и понимаю, что не могу ее отдать никому. Это моя женщина, и Тося права, свое нужно забирать. И черт с ней, с работой!

- Ладно, - говорю я, и чувствую, как по лицу расплывается ухмылка. - Но только если ты будешь моим главным сообщником.

Тося визжит от восторга. Миха, как будто поняв все, начинает носиться по кухне с банкой варенья.

- Так, операция «Украсть невесту политика» начинается! - объявляю я, хватая телефон. - Первым делом - нам нужны данные. Ты отвечаешь за сладкое прикрытие, а я звоню подкреплению.

Набираю номер Матвея. Он поднимает трубку спросонья.

- Кирилл? Ты время видел вообще?

- Видел, его нет, - говорю я, глядя на дочь, которая делает «шпионские» глаза. - Мне нужна твоя помощь. И твоего друга-хакера. Пусть узнает маршрут кортежа невесты, адрес и время в ЗАГСе.

В трубке повисает долгое молчание.

- Кирилл, ты в своем уме? У Нелюбина же охрана...

- Его охрана - это кучка пафосных болванов в черных костюмах, - перебиваю я. - А у нас есть элемент неожиданности и гениальный план. Правда я пока не знаю какой.

- Что? - Матвей кашляет.

- Неважно. Ты со мной?

- Куда ж я денусь, - смеётся он. - Нашим ещё позвоню, вдруг кто подключится.

Вешаю трубку. Тося смотрит на меня с обожанием.

- Пап, все по-настоящему?

- Конечно, - говорю я и обнимаю ее, не обращая внимания на то, что она вся в муке и креме. - Потому что иногда самые бредовые планы - единственные, которые имеют смысл.

Миха в этот момент с триумфом залезает на стол и роняет остатки варенья прямо на мою служебную куртку. Ну вот. Теперь точно отступать некуда.

- Ладно, главарь, - хмыкаю я, и на душе странным образом становится легче. - Но операция секретная. И тебе придется остаться на базе. Это слишком опасно.

Лицо Тоси вытягивается.

- Но я хочу с тобой!

- Твоя задача - самая важная, - говорю я, присаживаясь на корточки перед ней. - Обеспечить тылы. И присмотреть за Михой. А мы с ребятами отработаем и вернемся с победой.

Она надувает губки, но в глазах читается понимание. Кивает.

- Хорошо. Но только если мы сейчас придумаем самый лучший план!

План, который мы рисуем на листке из альбома, больше похож на сценарий плохого боевика. С участием енота с привязанной к хвосту конфетти-пушкой, чтобы отвлекать охрану, и фальшивого поставщика цветов. Тося хохочет, предлагая подсыпать Виталику в туфли суперклей. Я смеюсь вместе с ней, и это смех нервный, сумасшедший, освобождающий.

Потом до меня доходит суровая реальность. Тося не может оставаться одна, нужно что-то быстро придумать.

- Такс.… у нас проблемы. Иди собирайся, а я звоню дяде Дэну.

Набираю номер. Дэн поднимает трубку сонным, но веселым голосом.

- Метелин, чего тебе не спится?

- Дэн, привет, - я чувствую, как по спине бегут мурашки. - Можно Тосю к вам на пару часов? У меня важная операция.

- Сейчас? - в голосе Дэна слышится удивление. - Конечно, можно, а куда это ты в такую рань?

- Это.... операция, - неловко говорю я.

- Какая ещё операция? - Дэн сразу становится серьёзным. - У тебя же сегодня выходной. Никаких дел. Ты чего задумал, Метелин?

- Дэн, я все объясню, когда привезу Тосю. Обещаю. Просто... приготовь самый крепкий кофе. Мне понадобится твоя помощь.

В трубке повисает пауза.

- Ладно, - наконец говорит он. - Везешь ребёнка и объяснения. Ждем.

Вешаю трубку и иду переодеваться. Миху сажаю в клетку, чтобы не добил квартиру окончательно. Тося уже стоит в прихожей, держа в руках свои вещи. В ее глазах не детское любопытство, а та самая решимость, которая заставляет мир вращаться быстрее.

- Операция «Спасение принцессы» начинается? - шепчет она по-конспираторски.

- Начинается, агент Тоська, - шепчу в ответ и беру ее за руку. - Все должно получиться.

И пока мы выходим из квартиры, оставляя за спиной творожный апокалипсис, я чувствую не страх, а странное, щемящее предвкушение. Может быть это не безумие, а единственное по-настоящему правильное решение в моей жизни.

Глава 40. Полина

Лимузин плывет по городу, словно катафалк, везущий меня к моей собственной казни. Белое платье, кружева, фата, всё это будто не моё, не я выбирала. Это лишь нелепый костюм для чужой пьесы, в которой мне отвели роль идеальной куклы. Сжимаю пальцы в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Боль - это единственное, что напоминает о том, что я ещё жива.

В голове крутятся обрывки мыслей, как пленка с испорченной записью. Лицо мамы, ее разочарование: «Поля, что же люди скажут?».

А что они скажут, когда узнают, за кого я чуть не вышла?

Мне уже все равно. Впервые в жизни плевать на приличия, на мнение соседей и коллег. Это моя жизнь. И я не отдам ее Виталику просто так.

Виталий Нелюбин.… Когда-то он был знаком качества, стабильности и спокойствия. Я думала, мы понимаем друг друга. Как говорится, на одной волне. Даже представить себе не могла, насколько мы на самом деле далеки друг от друга. Слепая дура! Иначе и не скажешь.

Он сидит рядом, невозмутимый, равнодушный и холодный, как чертова глыба льда. Смотрит в планшет, отвечает на письма. Деловая акула в день своей свадьбы. Я ненавижу его. Ненавижу! Тихой, молчаливой ненавистью, которая разъедает изнутри.

Внезапно он отрывает взгляд от экрана и поворачивает голову ко мне. Так смотрит, как рентгеновский аппарат, честное слово. Едва сдерживаюсь от того, чтобы передернуть плечами. Какой же он гадкий, а я ещё с ним спала. Фу! Точно дура!

- Сделай счастливое лицо, Полина, - требует жених так, что каждый звук впивается в кожу как игла. - Испуганные глаза не лучший макияж для невесты. - Я молчу, сжимаясь внутри. - И чтобы у тебя не возникло никаких героических порывов, - продолжает Виталик. Его голос становится сладким и отвратительно ядовитым. - Подумай о матери. Ее скромная пенсия и аптечка.… - он делает многозначительную паузу, - могут внезапно стать ещё скромнее. И о своей крестнице тоже подумай. Ты ведь так её любишь, а детские дома - не самые безопасные учреждения. Вдруг с ней что-то случится? Кто знает, на что способны эти несчастные и обозленные дети, обделенные родительским теплом и воспитанием.

Ледяная волна страха накатывает на меня, сковывает, парализует. Он не блефует, я вижу это по его глазам. Этот напыщенный индюк способен на все. Весь мой бунт, вся решимость мгновенно испаряются, оставляя лишь жалкий, трусливый комок страха за тех, кого я люблю.

Замираю, отворачиваюсь к окну, стараясь дышать ровнее. Сдаюсь. И в этот самый момент мимо нас с воем пролетает машина ДПС с мигалками. Затем ещё одна. И третья. Они резко тормозят, перекрывая дорогу перед нашим лимузином.

- Какого чёрта?! - рычит Виталик, теряя на секунду свое королевское спокойствие. - Беспредел! Я пожалуюсь лично начальнику ГУМВД! Они не имеют права! Разберись, - рявкает на своего водителя.

В его окно стучат, и мужчина выходит на улицу, прикрыв за собой дверь автомобиля. Слышны громкие, требовательные голоса:

- Гражданин Нелюбин, выйдите из машины. Немедленно.

Виталик плюется, его лицо искажается гримасой ярости. Он отталкивает дверь и выходит, громко возмущаясь:

- Да что это такое?! Вы знаете, кто я? Вы все работы лишитесь!

Он полностью поглощен конфликтом. Я вижу, как яро он жестикулирует, пытаясь что-то доказать сотрудникам ДПС. Напряжение нарастает. Я совершенно ничего не понимаю.