— Ну, может, когда-нибудь я их получу.
До пункта назначения едем молча, Саня ковыряется в своем телефоне, я делаю то же самое в своем.
— Я в этом районе никогда не был, — рассматривая обстановку вокруг, признается Саша, когда мы выходим из автобуса, — а где ваш дом?
— Он с другой стороны, — как только автобус отъезжает, открывая обзор, киваю на свой дом, — вон видишь ту коричневую девятиэтажку.
— Ага, — кивает и уже собирается сделать шаг в сторону перехода.
— Подожди, нам еще надо зайти в магазин за продуктами.
— Только не говорите, что мы будем варить пельмени из магазина, — шутит мальчик.
— Не скажу, пойдем.
Саня катит тележку, пока я складываю в нее необходимые продукты. Холодильник у меня, конечно, практически пустой, да и гостей я не ждала, а гостя в лице своего же ученика — и подавно.
— Скажи мне, у тебя аллергия на что-нибудь из еды имеется? Ну или может есть что-то, чего тебе нельзя? — спохватываюсь почти у самой кассы.
— Не-а, — довольно отвечает Буров, — я всеядный.
— Хорошо, — киваю.
Еще не хватало мне отека дыхательных путей у тринадцатилетки.
Расплачиваюсь за продукты у кассы самообслуживания.
Сане вручаю пакет полегче, сама беру тот, что тяжелее. Почти весь путь до моей многоэтажки идем молча, Саня только с интересом озирается по сторонам.
— Ну проходи, раздевайся, — пропускаю Сашу в квартиру и, отыскав на ощупь выключатель на стене, включаю свет.
Буров ненадолго зависает, осматривает с интересом мою скромную прихожую, ставит на пол пакет и начинает раздеваться.
Забираю у него куртку, шапку и шарф.
— Обувь на полку.
— Понял.
* * *
— Пахнут вкусно, — встав рядом со мной, Саша разглядывает шипящие на сковороде котлеты.
Не желая придумывать велосипед, я решила обойтись чем-то простым, сытным и в то же время вкусным.
На другой сковороде жарилась картошка.
Я слегка задумалась и явно переборщила, увлекшись чисткой. Так что голодным в доме точно никто не останется.
— Ты куда-то торопишься? — спрашиваю, в который раз заметив, что Саша косится на часы.
За тот час, что он находился у меня в квартире, Буров посмотрел на часы целых семь раз.
— А? — вижу, как на его лице появляется румянец. — Нет, просто… проголодался, — врет, но не очень правдоподобно.
Переворачиваю очередную партию котлет и уже начинаю сомневаться в правильности своего решения.
Все-таки чужой ребенок в моем доме.
Он, конечно, предупредил своего водителя-няньку, но предупредил ли кто-то законного опекуна мальчика?
— Марина Евгеньевна, с вами все хорошо? — со стороны доносится голос Саши.
Поворачиваюсь к нему, встречаюсь с его обеспокоенным взглядом.
— Да, — отвечаю чуть хрипловато, — а почему ты спрашиваешь?
— Да не знаю, — пожимает плечами, — вы как будто погрустнели.
— Все хорошо, овощи резать умеешь?
— Ага.
— Тогда салат на тебе.
— Ладно, — кивает.
Накрываю сковородку с котлетами крышкой и, повернувшись к столу, наблюдаю за усердно трудящимся Буровым.
Улыбаюсь…
У меня ведь тоже мог быть такой вот большеглазый мальчик, помладше, конечно, но мог.
Стискиваю зубы, заставляю себя дышать и трясу головой, отгоняя дурные мысли.
— Марина Евгеньевна, — поворачивает голову в мою сторону, одновременно вываливая нарезанные помидоры в чашку.
— Ммм?
— А вы почему не замужем? — спрашивает неожиданно.
Я даже теряюсь на мгновение. Понимаю, что в его возрасте этот вопрос не несет под собой ничего, кроме любопытства.
— А почему должна быть?
— Ну, не знаю, вы вроде ничего, красивая, когда без пучка и в линзах.
Да сдался вам всем этот пучок!
Как ни стараюсь, а сдержать рвущийся наружу смех мне не удается.
— Ну так почему?
— Потому что развелась, Саш.
Судя по тому, как вытягивается лицо мальчика, мне удается его удивить.
— Ого, — выдает задумчиво.
На несколько секунд в кухне воцаряется тишина, нарушаемая лишь тихим шипением картошки и котлет на плите.
— Дядя Миша тоже не женат, но он не в разводе.
Никак не комментирую, а Саша снова косится на висящие на стене часы.
— Ты на время уже в восьмой раз смотришь.
— А вы че, считали? — удивленно.
— Представь себе.
— Да это я так, — отмахивается и принимается усердно рубить лук, — а вообще дядя Миша нормальный, только работает постоянно.
— Скучаешь?
— Да нет, он же живой. Вот по маме и папе скучаю иногда, — признается тише.
— Мне очень жаль, — произношу искренне.
— Да ладно, — вздыхает, — хорошо что есть дядя Миша, а то меня в детдом могли бы отдать, — рассуждает, почти как взрослый.
— А больше родственников у вас нет?
— Не-а, — качает головой, — только я и дядя Миша.
— Ясно.
— А у вас?
— Что у меня?
— Ну родственники есть?
— Есть, но мы не общаемся.
— Почему?
— Так получилось.
— Вот и дядя Миша с нами раньше не общался, они с папой долго в ссоре были, а потом помирились, дядя Миша сам приехал, ну а через пару месяцев мама и папа умерли.
Слушаю его и невольно сжимаю кулаки. Не каждый взрослый сможет так спокойно рассказывать о подобной трагедии.
— Но вы не подумайте, дядь Миша нормальный, он меня не обижает, просто он не очень счастливый, наверное.
— Не очень счастливый?
— Ну он же один, — пожимает плечами.
— Почему один, у него ты есть.
— Ну да, но это другое.
Не знаю, что сказать, а потому отворачиваюсь, беру лопатку и принимаюсь перемешивать картошку.
Когда снова поворачиваюсь к Саше, вновь ловлю его взгляд на часах.
Собираюсь уже выяснить в чем дело, как раздается звонок в дверь.
— Я сейчас приду, — хмурясь, выхожу из кухни.
Гостей я сегодня больше не жду.
Подхожу к двери, смотрю в глазок и не верю своим глазам.
Какого…
На автомате открываю и лицом к лицу встречаюсь с Буровым старшим.
— Ты что тут делаешь? — ошарашенно.
— И тебе привет, Мариш, — усмехается.
Отхожу в сторону, пропуская его в квартиру.
Вид у него какой-то непривычный, очень усталый. Волосы взъерошены, круги под глазами, кажется, даже морщинки новые появились.
— Засранец, — качает головой, глядя на курку Саши.
— Миш, ты только спокойно, мы…
— Миш, — на усталом лице появляется улыбка, — ну наконец-то без этих формальностей.
Рывком притягивает меня к себе, прижимает к груди, носом утыкается в волосы.
— Соскучился я, пиздец.
Глава 36. Проклятие
Михаил
Парой дней ранее
— Как это вообще произошло, охрана куда смотрела? — осматриваю обгоревшие постройки.
Под ноги попадается какой-то брусок, пинаю его, просто от злости. Слов приличных на ситуацию не хватает, на языке кроме мата ничего не крутится.
— Конкуренты? — рядом раздается голос Глеба.
— Да какие, нахер, конкуренты, — выплевываю, смотрю на почерневшие стены и местами обвалившуюся крышу домика рабочих. Хорошо, что никто серьезно не пострадал.
— Мих, тут менты нужны, а не я.
— Если бы мне тут нужны были менты, они бы были здесь, — поворачиваюсь к другу.
— Это поджог.
— А то я не догадался, спасибо, что просветил.
Глеб в ответ на мой неуместный сарказм ничего не отвечает, только усмехается криво и головой качает. Понимает, что это я на эмоциях.
Хлопаю себя по карманам, нахожу сигареты, закуриваю.
— Ты же бросать собирался, — замечает ехидно.
— Бросишь тут, — делаю глубокую затяжку, морщусь от едкого дыма.
Взглядом окидываю часть территории, вспоминаю брата. Он как с этой базой связался, так вечно что-то через жопу шло, потом наладилось вроде, расширяться думали. После смерти Андрюхи я решил это дело реализовать.
И все с самого начала не складывалось, то одно, то другое.
Проклятая она, что ли, база эта.
