Досье на невесту - Ларина Арина

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61

Началось все весьма безобидно. Во время одного из перерывов между парами Кирзакова подсела к ним и внимательно посмотрела на Маринкины руки. Бульбенко как раз рассказывала Вике про очередного кавалера, но при ненавистной Кирзаковой продолжать свое пылкое повествование не захотела.

– Марина, а у тебя всегда такие руки были? – с ходу поинтересовалась девушка, с трагическим выражением лица разглядывая Маринкин маникюр.

– Да, – тут же самодовольно купилась на приятную тему Бульбенко и растопырила холеные пальцы. – Всегда!

– А-а, – грустно протянула Оля и понимающе покачала головой.

– Ну хочешь, дам тебе телефон моей маникюрши, – великодушно предложила Маринка.

– Нет-нет, не в этом дело, – туманно ушла от ответа Оля и тяжело вздохнула: – Я имела в виду кожу.

– Кожу? – всполошилась доверчивая Бульбенко и тоже начала пристально разглядывать свои руки. – А что не так с моей кожей?

– Ничего, ты только не переживай…

– Вот как раз после такого и начинаешь переживать, – Маринка вцепилась в Олечку и потребовала объяснений.

Оказалось, что у Кирзаковой была близкая подруга, но совсем не такая, как Марина. Ее подруга была девушкой чрезвычайно легкого поведения и невероятно неразборчивой в мужчинах.

– Но ты ведь не такая, так что тебе-то уж опасаться нечего. Она была совершенно другой! – Олечка успокаивающе погладила Бульбенко по плечу и опять намылилась уходить.

– А почему «была»? – хрипло пискнула подурневшая от страха Маринка.

– Ну… так получилось.

– Как-как получилось?

– Ты про гепатит слышала?

– Ну?

– Так вот, несмотря на все контрацептивы, она умудрилась связаться с наркоманом и подцепить эту гадость. Началось все с того, что слегка пожелтели руки…

На следующую лекцию Маринка не пошла. Бросив расстроенную Вику, она схватила сумочку и унеслась в неизвестном направлении.

– А ты всегда была такая полная, – глядя вслед торопящейся Бульбенко, поинтересовалась Олечка, – или это только в последнее время тебя так разнесло?

Вика даже не сразу сообразила, что вопрос адресован ей. Конечно, фигура у нее была слегка пухловатая, но формулировка «такая полная» говорила о другом. Получалось, что Вика оценивала себя абсолютно необъективно, и со стороны все выглядело именно так безнадежно.

– А что, это тоже признак гепатита? – в ужасе прошептала она, почувствовав сильнейшее головокружение.

– Кроме гепатита, есть куча других кошмарных болячек, – «утешила» ее Кирзакова.

– Например? – дрожащим голосом поинтересовалась Вика.

– Тебе к врачу надо, а не ко мне, – с сожалением качнула головой Олечка и грустно улыбнулась. – А с таким размером груди и до рака недалеко. С этим надо что-то делать.

– Чего такие квелые? – радостно поинтересовался один из однокурсников, давно подбивавший клинья к Бульбенко. – И где Маришка?

– Марина ушла, плохо ей, – еще больше погрустнела Кирзакова. – Гепатит у нее.

Парня сдуло.

На следующий день злющая как черт Маринка рассказала о своем походе к врачу. Мало того, что визит к участковому терапевту был сродни экстремальному мероприятию, поскольку очередь состояла сплошь из пенсионеров и инвалидов, которым полагалось проходить без очереди, и они, забыв про свои смертельные недуги, едва не устроили между собой битву на костылях за право пройти в кабинет первыми. Оказалось, что нужен паспорт и полис. Паспорт имелся, а полиса не было. Выход был тут же найден, и веселая регистраторша послала Маринку на платный прием, напутствовав сообщением, что платные без очереди через одного.

Регистраторша слегка слукавила: на дверях всех кабинетов висели здоровенные объявления, оповещающие граждан о том, что прием больных на хозрасчетной основе не дает им права внеочередного попадания к вожделенному специалисту, а сами специалисты осуществляют платный прием за счет увеличения интенсивности труда в часы приема. Объявление было достаточно сложно и заковыристо написано, но суть Маринка поняла – без очереди ее никто не пустит. Количество больных у кабинета удручало. Вдохнув и зажмурившись, она выкрикнула:

– На платный прием кто-нибудь есть? Если нет, то сейчас я пойду.

Гам у дверей моментально стих, чтобы через мгновение загреметь с новой силой. Внеочередники объединились перед лицом опасности и ощетинили свои костыли и справки против попятившейся Маринки. Орали они так, что расслышать хоть одну претензию было совершенно невозможно, но, судя по оскаленным ртам и выпученным в экстазе глазам, о том, чтобы пройти без очереди, можно было и не мечтать. Бульбенко плюнула и пошла обратно в регистратуру. Самое удивительное, что такое столпотворение наблюдалось только у нужного ей кабинета, перед остальными царила благословенная тишина или сидело по два-три человека.

Тетка, не пожелавшая расстаться со ста рублями, послала ее к другому врачу, философски заметив, что какая разница, какой терапевт ее примет: участковый или нет. Маринка была согласна. Другой терапевт наслаждался одиночеством в соседнем кабинете. Увидев вновь Бульбенко, очередь угрожающе заворчала, но Маринка, сделав вид, что она слепая и глухая, нырнула в указанный кабинет, не дойдя до сплотившейся группки ветеранов. За столом сидела совершенно дряхлая старушонка. Меньше всего она была похожа на врача.

– Здравствуйте, – заорала с порога Маринка. – Я к вам!

Бабка удивленно заморгала и осторожно спросила:

– Вы плохо слышите?

– Нет, – опешила Бульбенко, сбавив громкость.

– А почему же вы так кричите? Или думаете, что я глухая?

Именно так она и думала, но злить престарелого доктора не стала.

– У меня, кажется, гепатит, – печально выдохнула несчастная девушка и осторожно присела на краешек стула. Сейчас Маринка уже жалела о каждом прожитом миге своей жизни. Если бы только можно было вернуть все назад, она бы ни за что на свете не стала больше ни с кем встречаться. Без предварительной всесторонней проверки!

– Да? – с интересом зашевелилась бабулька и внимательно уставилась на готовую к худшему Маринку. – И на что жалуетесь?

– У меня руки желтые.

Докторша с неожиданной резвостью встала и, облетев стол, требовательно схватила Маринкины руки, начав их крутить так, словно они были приставными, и врач желала посмотреть их отдельно от пациентки, чтобы та не мешала ей своими предсмертными вздохами.

– Загар вижу, а вот желтизны нет, – пробормотала она и оттянула Маринкины веки.

– Жалуетесь-то на что? Кроме рук?

– Возможно, у меня… это… была связь с наркоманом, – неуверенно протянула Бульбенко, чувствуя, как на нее стремительно накатывает безграничная жалость к себе, такой молодой, красивой и вынужденной угаснуть во цвете лет.

– И что, у него гепатит?

– У кого?

– У наркомана!

– Так я же говорю – может быть, то есть я не знаю, кто из них был наркоманом. Любой мог быть. Что ж, мне их всех про гепатит спрашивать?

– И много «их всех» было? – совершенно серьезно нахмурилась бабулька, занеся ручку над суровой разлинованной бумажкой, очень подходившей по внешнему виду для медицинских приговоров.

Бульбенко закатила глаза и начала шевелить губами. Примерно через минуту уже откровенно веселившаяся докторша прервала ее мучительные подсчеты:

– Да, думаю, что в вашем случае точная цифра не имеет значения. Вы, милочка, учитесь, работаете?

– Учусь.

– А где подрабатываете?

– Нигде.

– А… вот молодые люди, которых вы сейчас так безуспешно пытались подсчитать, они у вас откуда?

– Да как-то сами появляются.

– Понятно, – бабулька постучала карандашом по столу и снова пристально уставилась на помертвевшую пациентку. – Вот что я вам скажу: признаков гепатита у вас пока что не наблюдается, но в следующий раз, когда вас что-то начнет беспокоить, рекомендую для экономии времени сразу же идти в КВД.

Маринка оскорбленно покраснела, набрала воздуху, чтобы отстоять свою честь, но потом как-то сникла и, густо покраснев, вылетела из кабинета.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61