Бессонница (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна

И вот теперь кроваво-красный был повсюду. Багровыми кляксами на стенах. Жуткими ручейками на сиденьях. Отвратительными, вызывающими тошноту пятнами на моих вещах.

Горечь подступила к горлу и, вместо того, чтобы позвать на помощь, я прижала ладонь ко рту, сдерживая рвоту.

"Беги!" - словно подсказывая, сердце гулко ударилось о ребра.

"Беги скорее!" - сжалось оно до боли.

В кои-то веки спорить с ним не возникло даже мысли. Предчувствие не обмануло. Опасность настигла меня, и нужно было спасаться.

На ватных ногах я дернулась к выходу. Сделала всего шаг... Но сбежать или закричать так и не успела.

В фильмах зрителю показывают, как к горлу жертвы приставляется нож. Можно рассмотреть его размеры и ширину лезвия. Оценить реальную опасность. Я не видела ничего. Впихнув меня обратно в купе, чья-то горячая рука неожиданно зажала рот, а горла коснулось что-то холодное и острое.

- Нагулялась, куколка?

Мужской хриплый шепот над ухом заставил вздрогнуть.

- Я уж думал, до Москвы будешь отсиживаться в этом курятнике.

Пальцы впились в щеки так, что слезы из глаз брызнули.

- Но ты же у нас не такая. Ты у нас балованная. Принцессочка.

Не давая сглотнуть, лезвие прошлось вдоль шеи. Вниз - вверх, вниз - вверх.

- Страшно? - Губы мужчины коснулись ушной раковины, и в нос ударил запах перегара, дешевых сигарет и чего-то еще, не менее отвратительного. - Правильно. Бойся.

Лезвие вновь принялось гулять по моей шее, но на этот раз вдоль яремной вены. Мучительно медленно, с нажимом. Не оставляя мне ни единой возможности дернуться.

- Сутками бы так тебя гладил, - спустя небольшую паузу вновь заговорил неизвестный, - но у меня еще дела, так что запоминай. Сейчас ты едешь в столицу. Езжай. Шляйся по магазинам, трахайся с мужиками. Но обратно возвращаться не нужно. Никогда! Поняла меня?

Угроза подействовала как парализатор. Я была настолько уверена, что сейчас меня начнут резать и насиловать, что готова была согласиться улететь хоть в Африку без обратного билета, хоть на Марс! Куда угодно, лишь бы этот кошмар закончился.

- Я у тебя спрашиваю, ты поняла? - лезвие по-прежнему оставалось у горла, но зажимающая рот рука на сантиметр отодвинулась от лица. - Усвоила, сучка?

С трудом разлепив онемевшие, будто после заморозки, губы я попыталась ответить. Прошла секунда-другая, но из горла вырвался лишь какой-то булькающий звук. То ли "а-а", то ли "х-ха".

- Скажи так, чтобы я понял, - зло прорычал в затылок напавший.

- По... Поняла.

- На этот раз тебе повезло. Живи, куколка. И не возвращайся.

Последнее слово я услышала уже в падении. Получив мой ответ, незваный гость больше не стал тратить время. Он, как манекен, пихнул меня на пол, прямо в красную лужу, а сам скрылся за дверью.

Один вдох и быстрый выдох на все про все. Следующее, что я почувствовала - толчок, будто кто-то сорвал стоп-кран, и громкий, раскатистый крик Ильина: "Я его взял! Бегом к Жанне!"

Глава 17.

Жанна.

- Ты совсем охренел?!

- Рус...

- Мозги включать не пробовал?!

- Блин, Рус...

- А если бы с ней что-то случилось?!

- Но мы...

- Да насрать мне, что вы, где вы и куда вы. В задницу засунь свои объяснения. У одной дуры мозгов не хватило сидеть дома. У другого придурка зачесалось в одном месте!

- Слушай, Серебряков, ты, блин, хоть на минуту можешь заткнуться и выслушать нормально?

Прошло всего полчаса после того, как Ильин сорвал стоп-кран, и оперативники вместе с моим неожиданным гостем и перепуганным проводником сошли с поезда, а я уже третий раз слышала этот диалог.

От рева Руслана даже забылось, как остановился поезд, и Павел вывел меня на свежий воздух. Словно воспоминания из другой жизни, перед глазами мелькали кадры: задержание, приезд наряда полиции, признание проводника, что ему заплатили за перевод моих соседок в СВ, и опечатывание купе. Удивительно: столько событий, все важные и напряженные, а сейчас, сидя на теплом сиденье "Рендж-Ровера" Руслана, я ощущала себя школьницей, которую вот-вот начнут ругать за прогул занятий с друзьями.

Не представляю, как Серебряков нашел нас в этой глуши. Кроме заросшего кустами съезда на трассу и железной дороги, вокруг ничего не было видно. Но сейчас даже наряд полиции сидел, не высовываясь из машины, и эхо разносило по окрестностям громкую злую ругань Руслана.

- Ильин, я тебя слушал все это время! Слушал, доверял. И что из этого вышло?

- Так все целы!

- Чудом, мать твою! Чудом!

- Руслан, он ничего ей не сделал!

- Ничего? Ты так считаешь? – Серебряков обернулся к своей машине, и, кроме желания заткнуть уши, у меня появилось еще одно – закрыть глаза. Даже жаль, что напавший не вырубил меня, как это делают преступники в американских фильмах. С головной болью после я уж как-нибудь справилась бы. Не впервой. Но попадать, как Павел, под раздачу Руслана не хотелось совсем.

- Руслан, этому придурку заплатили! И заплатили только за испуг, - судя по тону, терпение Ильина уже было на исходе. - Никаких повреждений. Пойми ты!

- Заплатили? То есть... Ты хочешь сказать...

- Я хочу сказать, что это не Вересов.

- Что?

- Аллилуйя! Услышал. Это Ложкин Илья Владиславович. Он ни сном, ни духом, кто такая Жанна. Всего лишь исполнитель. Дал проводнику на лапу, чтобы тот увел соседок в первое освободившееся СВ. А потом залил краской купе. - Павел вздохнул так, словно у него гора упала с плеч. – И заранее отвечу на твой следующий вопрос. К этому идиоту я тебя на пушечный выстрел не подпущу. Трупы мне тут не нужны. И преступники с тяжкими телесными – тоже.

Руслан отвернулся от джипа. Ни матов, ни упреков не последовало. Лишь по тому, как вначале ссутулились, а потом снова расправились его плечи, можно было догадаться, какую борьбу он вел сам с собой.

- А если я ласково? – уже спокойно все же предложил Серебряков.

- Знаю я! После твоего "ласково" мы до ночи будем зубы этого Ложкина по лесу собирать. Так что нет. – Ильин достал из нагрудного кармана сигареты с зажигалкой и закурил. – Он и так уже готов чистосердечное катать. И он, и проводник. А промаринуется в камере, так и заказчика сдаст. Своя шкура дороже, просто выжди.

***

Руслан.

"Бабы - дуры. Все. Исключений нет!" – эта мысль крутилась у меня в голове все время от забега по коридору ледовой арены до остановки в глухом тупике возле железной дороги. Орлову хотелось отшлепать по попе самой тонкой хворостиной, какую только можно было найти в местных кустах.

С ней заодно и Ильина. Если бы он не сказал четко, где они сейчас находятся, так бы и сделал. Выпорол как маленького. Как пацана, который заигрался в полицейских и натворил бед.

О том, что могло случиться, перестарайся Ложкин, даже думать не хотелось. С играми Жанны в прятки пора было завязывать. C постоянной раздражительностью, с попытками сбежать, и с кое-чем другим – тоже.

Способ лечения этого сдвига по фазе существовал... нет, он не просто существовал – он уже давно лежал на поверхности. Древний и простой как грабли. Оставалось лишь отпустить тормоза и положить болт на штуковину под названием "благородство".

В машину я вернулся спустя пару минут после того, как уехала полиция. Больше ловить в этой глуши было нечего, а путь домой предстоял неблизкий.

Жанна встретила меня тревожным взглядом, но пока заводил двигатель и выруливал на трассу, ничего не сказала. Ее словно и не было рядом. Бледная тень Орловой, а не она сама. Еще пару километров тоже прошло в молчании. Я уже начал надеяться, что получится доехать спокойно, однако не тут-то было.

- Ты зря накричал на Павла, - Жанна отвлеклась от созерцания пейзажа за окном и повернулась ко мне. Лихорадочный блеск глаз выдал с головой ее "спокойствие".

- Я так не считаю, - изображать дипломата не было желания. Не сегодня.