Крайне аппетитный шотландец (ЛП) - Алам Донна

— Если бы у тебя была тут встреча, — говорит она, показывая на дом, — я знала бы об этом.

— Правда? — чувствую, как приподнимается уголок моего рта. Кит говорил о временном управляющем объектом, но ничего о чертовом помощнике.

— Да. — Она выпрямляется, засунув что-то в нагрудный карман своей футболки, не стоило ей это делать, если она не хотела, чтобы мой взгляд снова вернулся к ее груди. Господи, соберись; подними глаза. — Я знаю об этом, потому что...

— Я ищу твоего начальника, — говорю я, перебивая ее и заставляя себя поднять глаза к ее лицу. Чем быстрее я закончу эту встречу, тем скорее мы сможем начать процесс повторного знакомства. Наедине. — Почему бы тебе не отвести меня к нему, а потом, возможно, ты и я смогли бы наверстать упущенное. Скажем, за ужином?

Она продолжает стоять, сложив руки на груди и вопросительно приподняв левую бровь. У меня есть хорошая возможность рассмотреть ее сердитое лицо. Я перебиваю ее, как только она открывает рот, чтобы ответить.

— Я ищу Фин.

— А. — Она опускает руки по бокам, слегка приподняв одно плечо. — Тогда ты нашел ее.

Тогда...Фин — это ее фамилия? Делает ли это нового парня ее так называемым бывшим, или это означает, что она вовсе и не разведена? Мысли со скоростью молний проносятся в моей голове, прежде чем я вспоминаю, что Кит говорил о нанятом парне по имени Фин Хейнс, а не о ком-то с фамилией Фин. Что за чертово совпадение?

— Нет, я ищу управляющего объектом, Фин. — А не какую-то девушку Фин.

Нейтральное выражение ее лица ожесточается, она поджимает губы и хмурится. По какой-то причине это заставляет меня засмеяться. Она выглядит, как сердитый котенок.

— Это забавно? И полагаю, это потому, что я — женщина? Что я в принципе не могу управлять строительным проектом, в виду того, что обладаю полноценно функционирующей вагиной.

Моя улыбка становится шире, когда она складывает руки в виде стрелы и направляет их вниз, указывая на свою киску, не меньше. Мне едва удается остановить себя, чтобы не согласиться, что ее вагина действительно полноценно функционирующая, и этим я, как настоящий любитель вагин, подтверждаю, что ее киска — первоклассная. То есть, если бы существовала такая классификация кисок, но мне не хочется представлять это прямо сейчас. Посмеиваясь, отчасти над собой и своими нелепыми мыслями, я стараюсь сохранить серьезное выражение лица, сознавая, что наша вторая встреча проходит не так гладко.

— Я думал, — говорю я, поднимая руку, чтобы сдержать ее гнев. — Серьезно, я скорее больше думал о том, что ты не можешь быть тем человеком, которого я ищу, учитывая, что тебя зовут Роуз.

А потом мне больше не смешно, потому что выражение ее лица меняется, беспорядочные мысли, кружащиеся в моей голове, исчезают, когда более разумные начинают появляться.

Мы все врём. Это правда жизни, и тот, с кем у тебя была интрижка на одну ночь, не должен тебе ничего, не говоря уже о честности. Тогда почему я чувствую себя так, словно мне только что дали под дых?

— Да, итак меня зовут Фин. — Она слегка склоняет голову, поднимая руки, чтобы скрестить их на груди, но останавливается. Затем скользит руками вниз по своему заду, как будто ожидает найти там карманы. — Не говори, что ты никогда не давал девушке вымышленного имени.

— Положа руку на сердце, — торжественно отвечаю я. — Никогда такого не делал. — И это правда.

— Серьезно? — ее тон сочится сарказмом. — Верится с трудом.

— Во мне также достаточно порядочности, чтобы остаться до утра. Я не крадусь из дома в предрассветные часы. — Ее щеки, уже порозовевшие от ветра, становятся убедительно красными. — Я задел за живое?

— Я не...я никогда...

— Давай просто назовем это ничьей. Хорошо?

Она кивает и протягивает руку.

— Финола Розали Хейнс.

— Ну и имя. Твои родители не любили тебя, Финола Роуз? Или, может, ты просто была уродливым дитём?

Понятия не имею, что на меня нашло; вот тебе и ничья. И, если она и была уродливым ребенком, она определенно превратилась в красавицу. Она прекрасна даже в гневе, а существует не так много женщин, о которых можно такое сказать, на мой взгляд. Вопреки распространенному мнению, немногие женщины выглядят сексуально, когда находятся в ярости. Эта эмоция перекашивает не только мозг. Хотя к Роуз — Фин это не относится. То, как она выглядит, когда расправляет плечи, когда убирает выбившиеся на ветру пряди с лица, словно не может поверить, что они посмели себя так вести — вид у нее почти властный.

Она чертовски сексуальная.

Но всё это, знаю, меркнет на фоне того, как она выглядит, когда кончает.

Словно это что-то новое. Что-то неизведанное. Что-то, что я хочу снова увидеть.

— Мое имя - Фин, — сухо отвечает она, игнорируя мои детские насмешки и отказываясь показать хоть тень смущения или сожаления. — Ты говоришь, что у нас запланирована встреча? Думаю, ты ошибаешься, если только...— И тут наступает ее очередь оценивающе осмотреть меня, хотя не столь голодным взглядом. У меня создается впечатление, что она пытается определить, кем я могу быть. — Ты...ты ведь не из лондонского офиса?

— Нет. — Сразу же отвечаю я. Не только она умеет врать. Вряд ли моя одежда выглядит, как офисная, сейчас я не в костюме и ботинках, в которых обычно провожу свои дни. Я могу быть кем захочу. И прямо сейчас я хочу быть мужчиной, который залезет к ней в трусики в течение следующих нескольких часов. Она ведь не собирается работать в компании в долгосрочной перспективе; она не является сотрудником...технически. Нет, определенно нет. Эта ситуация совсем не похожа на ту, что была с Анной. Во-первых, мы не будем работать в одном и том же офисе. Во-вторых, она будет работать на нас всего лишь несколько недель. В-третьих, мы уже занимались грязными делишками. Разве жизнь не прекрасна!

Слышишь, Кит? Я думаю своей большой головой, а не той, что ниже, как ты говорил.

— Тогда, ты не против сказать мне, зачем ты здесь?

И снова этот высокомерный тон. Хотел бы я послушать, как она постарается сохранить его, когда будет объезжать мое лицо.

— Конечно, — спокойно отвечаю я. — Но почему бы нам не обсудить это за кружкой пива?

Она медлит, явно испытывая противоречивые чувства. Поэтому я ласково улыбаюсь. Несомненно, она отчаянная и дерзкая, но возможно за этим она скрывает свой дискомфорт. Мы перепихнулись, но она совсем меня не знает, и вот она стоит тут, на безлюдном пляже, наедине со мной. У нее есть полное право беспокоиться.

— Знаешь, единственное, что я смогу сейчас прикончить, это чашку чая. — Она смеется, быстро прикрывая рот рукой, чтобы скрыть улыбку. — Я работал на объекте в милях отсюда, и мне пришлось сразу же отправиться сюда. Предложи мне что-нибудь мокрое и теплое... — Жаль? Совершенно нет. Ни грамма, и я также не могу оставаться серьезным, видя ее выражение лица прямо сейчас. Что-то новенькое по части возмущения.

— ...потом, возможно, ты могла бы всё тут мне показать.

— Показать тебе? — ее ошарашенный взгляд ещё раз проходится по мне.

— То есть, они не сказали тебе? Я здесь, чтобы заняться твоими более нежными частями.

— Нежными...

— Потребности против желаний. Я в большей степени по части ручного труда, и ты определенно можешь назвать меня экспертом.

— Ты...ты...

— Приехал, чтобы взглянуть на сад. Разве я не сказал?

Кто не рискует, тот не пьет шампанское, как говорила моя бабуля.

Глава двадцать вторая

Фин

Думаю, руки у него как раз для такой работы. Ведь у садовников большие руки или это что-то из жанра порнофильмов с рабочими? Потому что порно руки, если такого термина не существует, он обязательно должен быть. И он заработает на этом целое состояние.

Он такой большой. И такой мужественный. А эта задница. Интересно, сколько приседаний нужно выполнить, чтобы сделать задницу такой упругой?