Его маленькая предательница (СИ) - Елена Рейн

— И вот теперь моя любимая свекровь приезжает, а у меня дома ни грамма еды. Вот ни капли не вру. С работы я выползаю, час до дома, потом пешком. И если зашла в магазин, то все… пиши пропало. Пока не проверю все скидки на что-нибудь путевое — не уйду. Вот такая я. Покупные пельмени, манты, ну и суши — наше любимое блюдо.

Засмеялась, удивляясь ее позитиву.

— И не думай, что мой против. Нет. Он всегда рад. Вероятно, это связано с тем, что я… ну просто отвратительно готовлю. У него даже лучше оладушки получаются, чем у меня. Представь? — задорно выдала она, уплетая малиновый чизкейк, не стесняясь болтать с полным ртом. — А я как встану за плиту, у меня руки-крюки. И что интересно, я помню все положения по банковскому делу, могу пересказать дословно стандартный ипотечный договор, не забывая про страховки, но я туплю в рецептах.

Не сдержала улыбки и проговорила:

— Невероятно.

— Да! И я вечно забываю яйца, поэтому у меня ничего не поднимается, или я изжарю до угольков. Духовка меня ненавидит — все сырое или горелое. В общем… мужа все устраивает, вроде как зарплата позволяет у нас питаться не дома или покупным, а вот свекровь… Ну вот мне так не хочется выглядеть перед ней никчемной хозяйкой.

— А если заказать с ресторана? — весело предложила ей, отпивая кофе.

— Она поймет. Да и не умею я по ушам ездить, мгновенно краснею как рак. Меня даже мама на кухню не допускала, после того как я сожгла скатерть, и попросила туда заходить только для одной надобности — поесть. Ну, и теперь вот не знаю.

— Уверена, свекровь тебя поймет.

— Поймет, это да… но мне все равно стремно. Ну да ладно. Детей мы пока не собираемся шлепать.

Улыбнулась и тут же подумала о том, что мы с Олегом, как вернулись, не предохранялись. Ни разу. Но я почему-то не переживала. После смерти сестры я нуждалась в помощи не только психолога, но и гинеколога. Дисфункциональные маточные кровотечения как результат стресса и сильной психоэмоциональной нагрузки — вот мой ужас на протяжении нескольких месяцев. И благодаря помощи замечательного специалиста сейчас все хорошо, но, наслушавшись женщин, и почитав истории в интернете, была напугана, что не могу иметь детей. Поэтому если бы я случайно забеременела, не сделала аборт. И родить от любимого человека — это настоящее счастье. Естественно, я тайно не желала залететь, но вот такие мысли появлялись. Одно смущало — Медведев раньше беспокоился о презервативах, а сейчас нет. Странно.

Посмотрела на белую фарфоровую кружку с кофе и задумчиво провела пальцем по кругу. Только подумала о том, что нужно уже идти на рабочее место, как вздрогнула, когда телефон коллеги громко заиграл ужасную песню в стиле «Уси-муси, сладенький мой».

Надежда радостно схватила сотовый и, миленько улыбнувшись, проговорила:

— Да, котенок. Ага, вот только закончила. Да, помню, мусенок. Готовить? Что хотела? Ну… — она посмотрела на меня и, показав на лестницу, объясняя, что уходит, побежала на улицу, пока еще было время, чтобы поговорить с мужем.

Оставшись одна, посмотрела по сторонам. Длинные белоснежные скатерки на круглых столах, стулья со спинками, живые цветы, еле слышимая тихая мелодия. Было приятно и спокойно здесь находиться.

Счастливо вздохнула, радуясь, что вернулась на работу, но скучала по своему мужчине и с нетерпением ждала вечера. Олег забирал, даже подъезжал раньше времени и ждал на улице. А потом… мы мчались домой, и там любили друг друга. Страстно. Дико. Словно в последний раз предавались нашему безумству. Надеялась, что и он скучал. Ведь вместе уже неделю.

Но это в плане секса было все волшебно. О том, что случилось год назад мы так и не поговорили. Я хотела, но боялась. А он… был напряжен, словно чего-то ожидал от меня.

Предательства?

Вероятно.

Так устала от нашего молчания, пугающей неизвестности, и решила поговорить сегодня с Медведевым. Поднявшись, поблагодарила официантку — Веру, которая подошла к столику, желая убрать, и медленно направилась вниз по лестнице.

Оглядела себя с головы до ног, отмечая строгую юбку-карандаш серого цвета и белую блузку. И встряхнув несуществующие крошки на ткани, подумала о подруге. У Марии все складывается замечательно. Она подала заявление в суд и ждала дату судебного заседания. Новый адвокат, Егор Александрович, оказался вежливым приятным человеком, и не только отличным адвокатом, но и настоящим мужчиной. Ему очень понравилась нежная Мария, и он пытался ухаживать за ней: постоянно дарил цветы, звонил и приглашал отдыхать вместе с Аленой. Но подруга не реагировала, переживала, что ее найдет отец дочери, и никуда не выходила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Оказавшись на первом этаже, направилась к банкомату, чтобы снять деньги с карточки. Хотела зайти после работы в один магазинчик, но там был только наличный расчет. Вставив карту и набрав пин-код, услышала:

— Лисина Ирина?

Обернулась и встретилась с темно-серыми глазами женщины, которую уже где-то видела. Высокая, темноволосая, элегантная, и вместе с этими чудесными данными было в ней что-то резкое, грубое, первобытное. От нее шла сильная хищная аура, заставляющая оглядываться по сторонам, ожидая нападения. Она придирчиво осмотрела меня с головы до ног и, усмехнувшись, презрительно выдала:

— Как я понимаю, передо мной новая любовница моего будущего мужа?

Была в шоке. Не ожидала я вот такого нападения. Улыбнулась, что напоминало выдавленный оскал, и деловито произнесла:

— Ну раз так, то вы, как я понимаю, бывшая любовница Медведева? Притом с бурной фантазией.

Женщина усмехнулась, по-своему принимая слова, и засмеялась. Она вновь начала сканировать мое тело и, сделав шаг ближе, строго сообщила:

— Я Марина Вурковская, раз уж пришлось познакомиться. И я с Олегом встречалась очень долго. Мы планировали… — увидев мои прищуренные глаза, она снисходительно повела головой и поправилась: — Ну… я надеялась, что мы начали движения к серьезному шагу — браку, семье. Я люблю его и ты… лишняя. Не скажу, что я сокровище или такая замечательная. Нет, это бред и совсем ко мне не относится. Но я достаточно вытерпела и заслужила свое счастье — быть с этим мужчиной. Понятно?

Задумчиво заострила внимание на ее лице, отмечая уверенность и превосходство, а потом спокойно продолжила проводить операцию. Все же обед у меня скоро закончится, и я пришла за тем, чтобы снять деньги.

Внутри все дрожало от возмущения, но я старалась не выдавать своего состояния. Перед такими людьми, как Марина, нельзя показывать слабость.

Вурковская хмыкнула, не ожидая такого поведения, и ожидала, пока я завершу, притом с таким видом, что она делала мне одолжение.

Убрав деньги в кошелек, повернулась и спокойно произнесла:

— Марина, если бы Олег был счастлив с вами, то не привел меня в свою квартиру.

Она скривилась, и в ее взгляде мелькнуло непонимание и обида. Но через несколько секунд ее лицо выдавало безразличие. Женщина умела скрывать эмоции.

— Раньше я относилась иначе к нашей связи — не пыталась контролировать и держать его. Когда созрела, он уехал на очередное задание. А потом оказалось, что он уже… не один. И сейчас… я буду бороться.

— С кем? Со мной или с ним? — уточнила у нее, чтобы понять ее дальнейшие действия.

— За своего мужчину, — уверенно заявила Вурковская, хмуря брови, хищно прищуриваясь.

Я удобнее перехватила большой черный кошелек, и, сделав шаг от банкомата, посмотрела ей в глаза и спросила:

— Разве можно заставить любить? — отмечая непонимание в ее глазах, сама уверенно ответила на этот вопрос: — Нельзя, если в сердце ее нет.

— Глупости. Мужчина обитает там, где получает удовольствие. Если создать удобные условия и давать то, что он хочет, то он будет есть с рук женщины.

Пожала плечами, удивляясь такой логике, и проговорила:

— Я не согласна и… всего доброго, Марина. Мне нужно работать.