Никогда не говори «навсегда» - Тронина Татьяна Михайловна

— Па, расскажи про тайпана, — однажды попросил Мика. — Помнишь, ты уже начал, а потом тебе по телефону кто-то позвонил…

— А, ну да, — оживился Ганин. В данный момент он распечатывал на принтере необходимую документацию — заказчики торопили со сроками. — Точно. Чего я там в той Австралии только не видел… Тайпан — это такая змея, метра два длиной.

— Ядовитая? — с интересом спросил Мика.

— Еще какая! Говорят, в одном ее укусе яда — на сто человек хватит. Или на двести…

— У нее капюшон, как у кобры?

— Нет, она немного по-другому выглядит, — покачал головой Ганин. — Вот что, ты сбегай к Рите, у нее на столе, кажется, лежит книга о земноводных. Может, и про тайпана там что-то есть… Я бы на него еще разок взглянул.

— Сейчас, — Мика сорвался с места. Ему не терпелось посмотреть на тайпана, от одного укуса которого может погибнуть сто человек.

— Рита, к тебе можно? — Он постучал и, не дожидаясь ответа, ворвался в комнату подруги отца.

Риты не было. Мика, не дожидаясь ее, принялся рыться в стопке книг на столе. Внезапно из них выскользнули серебристой змейкой наручные часы и с легким стуком упали на лаковый паркет. Когда Мика попытался их подхватить в полете, на пол упало еще несколько книг — новый переводной роман и детективы от популярной отечественной авторши. Рите надо было написать на них остроумную рецензию.

— Вот фигня… — с досадой сказал Мика и, наклонившись, принялся поднимать книги с пола.

В этот момент в комнату вошла Рита с чашкой свежесваренного, дымящегося кофе.

— Что это? — недовольно произнесла она. — Ты что тут делаешь?

— Понимаешь, Рит, я тут искал кое-что…

— Искал? Мика, ты должен был дождаться меня! — Рита вздохнула. — И кто тебя воспитывал только… Ой… — она увидела на полу часики и едва не выронила чашку. — Их ты тоже уронил? Только этого мне не хватало!

— Рита, я нечаянно…

— Нечаянно! — закричала она, едва не плача. — Это, между прочим, Картье! Браслет с настоящими бриллиантами! О нет…

— А зачем ты их вместо закладки используешь? И вовсе даже не разбились… — запыхтел Мика, краснея. Ему было совестно за свою неловкость.

— А царапина откуда?.. — закричала Рита. — Ганин, иди сюда!

— Что случилось? — в дверях появился Ганин.

— Ганин, он мои часы кокнул! Которые ты мне на позапрошлое Восьмое марта подарил…

— Не кокнул, а только чуть-чуть поцарапал, — справедливости ради запротестовал Мика. — И я извинился!

— Да что мне твои извинения! — Рита разозлилась еще больше. — Ты вообще тут никто, а ведешь себя…

Мика, не на шутку испуганный, смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Рита, конечно, была права — Мике не следовало без приглашения заходить в ее комнату. Но, с другой стороны, Ганин прекрасно понимал сына. Ведь ему хотелось поскорей принести книгу, он торопился вернуться к отцу с книгой…

— Рита, все в порядке, — тихо произнес Ганин. — Я тебе куплю новые часы. Еще лучше.

— Да не в том дело! — закричала Рита. — Господи, Ганин, я давно хотела тебе сказать…

— Минутку, — он остановил ее жестом. — Мика, иди ко мне. Я сейчас приду.

Рита с Ганиным остались одни в комнате.

— Рита…

— Ганин, ты не прав! — с отчаянием произнесла она.

— Ты тоже! — с тихой яростью возразил он. — Зачем ты кричала на него?

— Ганин, стоило мне один-единственный раз сорваться… — сердито начала Рита и схватилась за голову. — Ты его портишь, глупый ты человек! Ты его просто-напросто погубишь таким воспитанием…

— Я?

— Да, ты.

— А зачем ты сказала, что он здесь никто?.. Он здесь очень даже кто… он мой сын!

Перед Ганиным все еще стояло лицо сына — каким оно стало после ее слов испуганным и растерянным. Сама мысль о том, что кто-то мог обидеть Мику, была для Ганина невыносимой… Он чувствовал ярость — как тогда, когда прогнал собаку с ее хозяином с детской площадки.

— Я тебя не узнаю… — дрожащим голосом произнесла Рита. — Ты совсем не тот Ганин, каким был недавно. Ты меня обманул.

— Каким же образом? — с недоумением спросил он.

— Ты меня обманул… — горестно повторила она. — Что с тобой случилось? У тебя ведь раньше…

— Что — у меня?..

— У тебя даже кактус на подоконнике сдох! А кактусы, между прочим, очень живучие цветы, — сказала Рита.

— Ничего не понимаю. При чем тут кактус? То часы, то кактус…

— Ты потрясающий человек, Ганин… — саркастически засмеялась она. — Тебе всегда и на всех было наплевать. Даже на меня…

— Рита!

— Дай мне договорить! Тебе всегда и на всех было наплевать. И вот появился этот мальчик…

— А, вот ты о чем… Ты меня к нему ревнуешь. Рита, глупенькая… — он обнял ее. — Ну прости меня!

— Как же ты меня обманул, Ганин, — снова вздохнула она. — Конечно, часы тут совсем ни при чем. И кактус тоже.

Нет, она его не ревновала. Глупо ревновать к ребенку. Но Рита никак не ожидала, что Ганин поведет себя подобным образом — что он с утра до вечера будет возиться с мальчишкой.

Она была абсолютно уверена в том, что видит своего возлюбленного насквозь, что легко может просчитать все его поступки. Что она догадывается обо всех его мыслях и желаниях. Конечно, Ганин — не подарок, но, как считала Рита, с ним, по крайней мере, всегда можно договориться. При соблюдении определенных условий с Ганиным можно было прожить долго, очень долго. Хоть целый век.

Ему нельзя мешать чрезмерным вниманием, он не выносит женских капризов и слез, сентиментальность и романтизм в нем отсутствуют напрочь. Он дарил Рите цветы и подарки, но не от прилива чувств, а по необходимости — это был тот минимум внимания, который он обязан был уделить женщине, которая находилась рядом с ним. Он тоже понимал условия игры.

Слава богу, что Рита работала и занималась своим делом. Ей немного требовалось. Если бы с Ганиным рядом находилась женщина-домохозяйка, стремящаяся раствориться в быте и неустанно заботящаяся о муже, Ганин давным-давно сошел бы с ума.

Да он и сам сто раз говорил Рите, что она является для него идеальной женщиной.

Ганину мало что было надо. Уж в чем-чем, а в детях он точно никогда не нуждался!

Но тут вдруг неожиданно выяснилось, что Ганин — прекрасный отец. Даже более чем! Появился неизвестно откуда светловолосый мальчик с холодным взглядом серых глаз, и сердце Ганина растаяло.

Рита никак не ожидала этого. Ганин обманул ее.

«Значит, я напрасно избавилась от ребенка? Хотя не факт, что Ганин бы его тоже любил. Мика — уже взрослый мальчик, ему не нужны всякие там «муси-пуси». Он для Ганина — что-то вроде друга, которого у него никогда не было. Преданный ученик, который вечно смотрит в рот. Ганину, как и всякому мужчине, надо было поделиться с кем-то своим опытом — Мика кстати ему подвернулся. А мой ребенок Ганину не нужен… Или нужен?»

Рита уже не вспоминала о том, что прервала беременность еще и из карьерных соображений. Теперь это было неважно. Теперь она сосредоточилась только на том, что Ганин обманул ее. Всем своим поведением на протяжении нескольких лет он убедил ее в том, что не нуждается в детях, а на самом деле…

«Выходит, не так уж хорошо я его знала…» — с горечью заключила она.

Она никогда и ни на что не обижалась, а тут вдруг обиделась.

Вечером того же дня, когда она накричала на Мику, Рита пришла к некоему решению.

— Ганин, нам надо поговорить… — позвала она его.

Ганин с Микой только что откуда-то вернулись. Они теперь всегда и всюду ходили вместе.

— Да, я тебя слушаю.

Он с готовностью пошел за ней. Рита плотно закрыла дверь в своей комнате.

— Ганин, я ухожу от тебя.

— Что? — удивился он.

— Ганин, я так больше не могу.

— Ритка, глупая… — Он обнял ее и посадил к себе на колени. — Куда это ты собралась? Что за капризы! Раньше я за тобой такого не замечал…

— Ты вообще ничего не замечал! — сердито сказала она. — Но я больше не могу находиться здесь.

— Это еще почему?