Алмаз (СИ) - Макарова Елена А.

— «Заботливый», — взглянула на Костю, а потом снова на меня. — Помнишь, как на твой пятый день рождения отец привез тебе огромный торт, украшенный кремовыми розочками? Тебе не нужны были уже подарки, ты хотела только скорей попробовать десерт.

Я не без удовольствия вспомнила тот день и то, как была по-детски, но счастлива.

— Ты сравнила Костю с праздничным тортом? — весело осведомилась, задумываясь над странным ходом ее мыслей.

Но мама и не думала смеяться.

— Просто хочу сказать, что тогда этот торт был пределом твоих мечтаний, теперь им стал Костя. Красивый, умный, немало добившийся в жизни парень кажется тебе прекрасным принцем, который во что бы то ни стало должен таким и остаться. Ты боишься разочароваться в нем и вашей волшебной сказке. — Я слушала и, подавленная, ковыряла вилкой пирог на тарелке, обдумывала, сколько ею сказанного соответствовала действительности. Со многим я могла бы согласиться. — Но ты забываешь, — она опустила ладонь мне на руку, заставив оставить растерзание ни в чем не повинного десерта и поднять на нее глаза, — что реальная жизнь намного интересней.

А еще она забыла сказать, что страшней, опасней и больней.

— Только в сказках всегда гарантирован счастливый конец, а в жизни — нет.

Но мама продолжала наставить, будто задалась целью переубедить меня.

— Милая, в жизни бывает всякое.

И наша семья, как никто, знала об этом

— И я не хочу, чтобы это «всякое» повторялось, — я понизила голос, почти шептала, чтобы никто не слышал и никогда не смог добрать до моего секрета.

Знаю, мама не преследовала цели обидеть меня, но следующие ее слова задели меня, почти пристыжая:

— Рита, а это уже трусость.

Я не отгораживалась от людей и не замыкалась в себе, а лишь защищала себя от возможных болезненный ударов, тщательно выбирая друзей и знакомых. Что в этом плохого?

— А как ты борешься со страхом, мам?

— Я просто продолжаю жить, милая. — Она откинулась в плетенное кресло и с умиротворённой улыбкой наблюдала за возней внуков. — Каждый день встаю с кровати и встречаю новый день.

Мама нашло утешение в своей всё растущей семье, и для меня они были большой опорой и поддержкой, но иногда я чувствовала себя одинокой. Боялась, что нет такого человека, который по-настоящему поймет и примет меня.

Нашла глазами Костю, что стоически переносил прессинг Макса, и подумала, насколько хорошо знаю его, чтобы доверять. В последнее время я так много размышляю и анализирую, и так мало позволяю себе просто чувствовать. Неожиданно в этот самый момент Костя поднял взгляд, и наши глаза встретились. Он чуть улыбнулся и подмигнул мне, давно перестав слушать моего безумного братца и совсем не страшась его реакции. Да, порой Костя казался мне бесстрашным рыцарем, которому все по плечу. Он не видел преград, не принимал отказа, упорно шел к своим целям. А может, это просто эгоизм, избалованность и вседозволенность, и в Косте нет ничего рыцарского?

***.

Утром я встала раньше всех, чтобы по-тихому сбежать из дома, пока Костя не проснулся и не увязался за мной следом — свое небольшое путешествие я хотела проделать в одиночестве.

Путь предстоял неблизкий, поэтому я отправилась в гараж и достала из нагромождения коробок со старыми вещами, которыми давно никто не пользовался, но и выбросить не решался, храня весь этот хлам как память, свой старенький велосипед. Можно было бы прогуляться пешком, но это заняло бы слишком много времени, и я бы не смогла вернуться до того, как меня хватятся.

Действительно, велосипед — вещь, на которой никогда не разучишься ездить. Были времена, когда я не слазила с него, передвигаясь по району только на своем двухколесном друге, и сейчас он меня не подвел. Я без проблем отправилась в свое маленькое путешествие.

Буквально пролетала под сенью раскидистых деревьев пустынной аллеи, наслаждаясь свежим воздухом и солнечным теплом, потом свернула на узкую тропку к парку и вскоре оказалась за пределами нашего небольшого городка. Место было тихое и практически лишенное простых зевак и любителей природы. Здесь редко прогуливались ради удовольствия, сюда большинство людей приводило горе. Оставила велосипед у входа и прошла под металлической аркой внутрь кладбища.

Несмотря на место и его подавляющую атмосферу смерти, у меня было приподнятое настроение — я стремилась повидаться и поговорить, насколько это возможно в данных обстоятельствах, с близким человеком.

Его могила была ухоженной и засаженной цветами — мама всегда следила за порядком. В этом проявлялась любовь, которую другим способом подарить уже было невозможно.

Провела рукой по сияющей на солнце фотографии и улыбнулась жизнерадостному изображению на ней. Он любил смеяться и делал это часто.

— Привет, — поприветствовала того, кто уже не мог меня слышать, но мысль о том, что он все еще где-то рядом, помогала пережить потерю. — Давно не виделись, — я опустилась на зеленую траву. — Мне много что есть тебе рассказать. Знаешь, я тут кое с кем познакомилась. Его зовут Костя, но некоторые зовут его Кит. Смешно, не правда ли?

Я просто делилась событиями, происходящими в моей жизни, и мыслями по этому поводу. Понимала, что никогда не услышу ничего в ответ, но прекрасно знала, что бы он ответил на каждую мою реплику.

— Люблю тебя, — произнесла на прощание и поспешила к выходу, чтобы вернуться домой вовремя. Там меня ждали живые.

Как я и ожидала, на ступеньках порога, сонный и с взъерошенными волосами, меня встретил Костя.

— Доброе утро, сладенький! — подбежала к нему и поцеловала его такую милую со сна мордашку.

— Вижу, у тебя сегодня приподнятое настроение, — потирал музыкант никак не желавшие открываться глаза. — Мне уже страшно.

— Правильно, бойся! — еще больше припугнула. — У меня для тебя на сегодня запланирована целая экскурсионная программа, — увидела скептический взгляд парня и поинтересовалась: — Ты же не думал целую неделю, которую планируешь тут провести, торчать в четырех стенах?

— Я провел бы ее в постели с тобой, — вяло отшутился парень.

— Ну разумеется, — подхватила его под руку, увлекая за собой внутрь дома, прямиком на кухню, откуда уже доносился запах маминых фирменных блинчиков, — но это мы отложим как десерт. Ты же знаешь, чтобы получить его, надо съесть невкусный, но очень полезный и питательный обед.

— Марго, ты закормила меня обедами, — заканючил парень, как капризный мальчишка. — Хочу уже десерт!

С легкостью верила ему, но не собиралась уступать. Вместо этого целый день водила Костю по музеям и прочим достопримечательностям нашего провинциального городка. Парню было откровенно скучно, и он даже не пытался делать вид ярого ценителя искусства. Он уныло дышал на стеклянные витрины, иногда пытаясь вывести на них какую-нибудь надпись пальцем, или бестактно намеривался присесть на раритетную мебель, но я вовремя спасала музейную собственность от вандализма и оттаскивала парня от экспонатов.

— Не знала, что ты дикарь, не признающий искусства, — сообщила парню, когда нас выпроводили из очередного музея за неподобающее поведение.

— Я всего лишь отбивал подачу, — оправдывался тот. — Ты решила уморить меня до смерти пыльным антиквариатом, а я…

— Выставить меня на посмешище? — по-другому и не скажешь.

— Подразнить, — на его губах появилась кривая ухмылка.

— Ты бесчестный тип, — произнесла, когда он положил руки на мою талию, увлекая в свои объятия.

— Садистка, — намеривался меня поцеловать, — а может, и мазохистка, раз таскалась вместе со мной.

— Никакого десерта! — предупредила его и отклонилась назад.

Это некое подобие выяснения отношений прервала трель Костиного телефона. Глянув на экран, парень скинул звонок, а когда за ним последовало еще несколько, совсем отключил аппарат. Я испытующе смотрела на него, надеясь, что он сам расскажет, кого так отчаянно избегает, но тот молчал, как партизан. Вскоре затрезвонил мой собственный телефон, а на экране высветился неизвестный номер.