Цыганская невеста (СИ) - Лари Яна

– Птичка, ну ты чего?.. – одеяло с тихим шуршанием накрывает мне спину, натянутое заботливой рукой супруга, и я прячу мокрое лицо на шумно опадающей груди. – Давай ты научишься говорить со мною. Я не всегда могу угадать, чего ты хочешь. Нужны деньги, помощь, внимание – сначала озвучь нормально. А потом уже дуйся, если я откажу.

Лавэ* – деньги (цыг).

Гожо* – красавица (цыг).

Мишто* – хорошо (цыг).

Глава 25

Решение смириться с присутствием Зары на вечеринке далось мне нелегко. Внятного тому повода как не было, так и нет, только туманное обещание Драгоша устроить мне сюрприз. Сомневаюсь, что в его планы входит потерять пиявку где-нибудь в лесу, эта с луны вернётся, лишь бы к нему поближе. С другой стороны выбор-то у меня невелик: либо верить мужу, либо нет.

Что ж, ему удалось заручиться моим доверием. И дело даже не в страсти раскрасившей наше утро или блаженной эйфории от первого в жизни букета цветов, а в нём самом. В его взгляде, мимике, улыбке. Когда Драгош смотрит на меня, в кофейных глазах плещется нежность, какие бы гадости при этом не молол поганый язык.

– Хорошо, Зара. Скучал ли я? – Заслышав голос мужа, замираю у двери кабинета. Позвонки пробирает дрожью от мерзкого чувства дежавю, но я втолковываю себе, что паниковать рано. Вот поймаю с поличным, тогда повоюем. Наивно? Может быть. Только до одури хочется верить, что флирт всего лишь часть игры. Иначе тронусь. В первую нашу ночь Драгош дал мне шанс, пришло время вернуть долг и хотя бы попытаться ему поверить. Однако заставить себя уйти нереально, любопытство настойчиво требует дождаться ответа. Сквозь оглушительный стук собственного сердца слышу его ироничное: – А ты как считаешь? – Юлит, отмечаю, не в силах сдержать робкой улыбки. Оставляет ей возможность додумывать самой, в чём заносчивой сестрице само собой нет равных. Это обнадёживает. – Мм, даже так... И как я тебе снился? На коленях?.. – Затяжная пауза. Нет, у Зары точно не все дома. Не выдержав интриги, заглядываю в щёль... и шарахаюсь обратно. С таким выражением лица только головы резать. Тупым ножом. – А что тут толковать? – с парадоксальным спокойствием, усмехается он. – Играешь на самолюбии, чтобы тебя зажали где-нибудь в углу и хорошенько встряхнули. Хочешь грубой силы, ты от этого ловишь кайф. Тебе в тот раз понравилось... Уверен. Меня что заводит? Обещаю, детка, сегодня ты узнаешь.

Это становится последней каплей. Пружина, стягивающая мою выдержку, болезненно рвётся, сотрясая воздух решительным выдохом. Я срываюсь назад в гардеробную, обгоняя здравый смысл и благие намерения. Пусть его слова – фарс до последней буквы, но Драгош заплатит за то, что заставляет меня проходить через это. Хочет приучить меня к месту? Тогда пусть садится рядом.

Времени сменить наряд остаётся немного, но я точно знаю, какой вещи под силу разжечь мужскую фантазию. Пусть ни один ромал не станет прикасаться к чужой женщине даже в танце, для маленькой мести достаточно пары горячих взглядов. Темперамент так просто не спрячешь, а гостей из других кланов ожидается предостаточно. Драгош будет слишком занят, демонстрируя свою на меня монополию, чтобы растрачивать внимание на кривляния Зары.

– Рада, если ты до сих пор не готова, то ей богу отправишься в мешке.

Н-да, ненадолго хватило его терпения, я едва успела вжикнуть молнией на левом боку.

– Почему не готова? – оборачиваюсь, опуская взгляд, на долю мгновения усомнившись в своей затее. Всё-таки внушаемый Драгошем страх одним днём не вытравить. – Как раз собиралась выходить. – И, чувствуя, как бурлящую внутри робость сметает шквалом прежнего безрассудства, дерзко вскидываю голову. – Нравится?

Надеюсь, гримаса на моём лице хоть отдалённо напоминает голливудскую улыбку, хотя разницы на самом деле никакой – хмурый взгляд мужа безнадёжно затерялся в глубоком декольте вечернего платья. Не знаю, чем руководствовалась Дари, выбирая сие непотребство, но если бы не ревность, век бы ему пылиться на плечиках в дальнем углу.

– Отпад, – едва заметно скользнув кончиком языка по нижней губе, заключает он. Спокойно. Излишне спокойно. – Ночью станцуешь в нём для меня. А сейчас даю тебе десять минут. Переодевайся.

– Ты уверен? – вкрадчиво уточняю я, глядя на Драгоша из-под ресниц. Мысли помимо воли крутятся вокруг бесспорного факта, что ему чертовски идёт двухдневная небритость. С щетиной он кажется старше своих двадцати. Старше и опаснее. – Мне показалось, ты не хочешь ехать один, а я ни в чём другом из дома не выйду.

Собственная дерзость поражает даже меня, чего говорить о слегка побледневшем муже. Не по нраву ему своеволие.

А ты как хотел, милый? Когда ведёшь себя как скот, не удивляйся, узрев перед носом красную тряпку – это всего лишь закономерность. С которой отлично справилось рубиновое платье.

– Значит шантаж... – ухмыляется он, опираясь спиною о дверной косяк и засовывая руки в карманы брюк.

– Называй, как хочешь, – смысла отрицать очевидное мало. Драгош упрямец, но не дурак и именно поэтому обязан уступить. Без моего присутствия ему не видеть Зары как своих ушей. – Сам тоже хорош...

– Хватит, – он небрежно вскидывает руку, побуждая меня заткнуться. – Я собирался рассказать по дороге. Просто помни об этом, когда будешь получать ремнём по заднице.

По-хорошему, наверное, стоит испугаться, только темнеющий взгляд, которым Драгош проходится от моих губ к ключицам и снова задерживается в ложбинке меж грудей, придаёт его словам весьма волнующий окрас.

Ох, мамочка, вот это меня кроет! Пожалуй, Зару можно понять. От контраста его недюжинной силы и какой-то грубоватой дикой чувственности действительно недолго ошалеть. Хочется встать на цыпочки, очертить ладонями крепкие плечи, коснуться губами колючих скул, чтобы сжал до хруста в своих объятиях... а вокруг хоть пули, хоть пожар – лишь бы не отпускал.

– Поехали, – он первым нарушает затянувшуюся паузу и выходит из гардеробной.

Едем мы в относительном спокойствии. Нанэка загодя вывела Зару к воротам своего дома и к моему облегчению задерживать нас не собирается. Вернувшись на своё переднее пассажирское сидение, мрачно наблюдаю как Золотарёв, задержавшись, что-то почтительно говорит моей приёмной матери, в то время как стоящая за её спиной сестра буквально облизывает его глазами. Смачно так, причмокивая. Фу, мерзость какая.

Отвратительней только галантность, с который он помогает Заре устроиться в машине. От её тщеславной улыбки зубы сводит. Специфически-горький привкус соперничества липкой тьмой ползёт от желудка кверху, оплетает грудную клетку и цепко охватывает сердце, стесняя его сокращения. Уйду. Пусть он только попробует... Любую прощу, но не Зару.

Проходит от силы с десяток минут, показавшихся вечностью, и Драгош останавливает свой Ровер у ворот дома Мадеевых. Судя по количеству припаркованных машин, размах вечеринки сошёл бы для небольшой свадьбы, какие обычно играют местные гаджо. Так сходу и не заподозрить, что семья Жеки переживает не лучшие времена. Не принято у нас мелочиться, что тут скажешь.

Мы молчали всю поездку, а по приезду Золотарёв так же молча, выходит из машины. Открывает нам с сестрой дверцы, ставит Ровер на сигнализацию и жестом велит идти за собой. Кто из нас двоих его женщина можно определить лишь по волосам: мои заложены в низкий пучок, её – рассыпаны по меховому жилету. Уже в доме, сняв верхнюю одежду, мы с Зарой впервые за сегодня встречаемся взглядами. Исходя из её реакции, выгляжу я отлично, слега приоткрытый рот и лёгкая бледность соперницы лучшее зеркало. Зара впрочем, тоже постаралась на славу, в серебристом платье свободного кроя, эффектно обнажающем острые плечи и ключицы, сестра напоминает невинного бесёнка. К сожалению, невинность её неоспоримое преимущество, до которого мне уже не достать, как ни тянись. Остаётся отталкиваться от противоположного, делая ставку на силу искушения.

У Мадеева в доме весело и непринуждённо, что неудивительно, ведь собралась одна молодёжь. Беременная мать и бабушки, накрыв фуршетный стол, куда-то свинтили, подальше от шума. Однако, невзирая на неформальную атмосферу гулянки, мужчины неизменно держатся особняком.