Вот так, значит.
Ему бы не в бизнес. А в депутаты. Или даже в президенты!
– Солодов! Перестань пытаться купить меня!
Шиплю, возвращаясь на кухню.
Естественно. Змей без ребенка совершенно преобразился!
Сбросил свой шикарный пиджак. Ослабил галстук. И полуразвалился за столом в вальяжной ленивой позе хозяина мира.
– А делать это через Раю просто подло! Зачем ты играешь с сердцем ребенка? Она родителей, между прочим, совсем недавно потеряла! Чего ты добиваешься? Или ты совсем об этом не думаешь, да? Просто тебе нужно подбить клинья! Думаешь, я умилюсь? Я тебя насквозь вижу!
– А что такого? Ребенку полезно общение со взрослым. Тем более, с мужчиной.
Делает невинные глаза, закидывая огромную виноградину в рот.
– И чем я тебя подкупаю, мммм? Хорошая еда. Витамины.
Это уж точно не подкуп. Забота о моем будущем ребенке, который у тебя внутри.
– А машина? А вот это?
Указываю на ведерко с бутылкой шампанского.
– Это тоже очень полезно! Для женщины, ждущей ребенка! Или для одного похотливого змея, который решил меня напоить, и…
– И что?
С резким хлопком пробка вылетает из бутылки.
Солодов оказывается рядом.
Пена, пузырясь, заливает и мою одежду и его роскошный костюм.
– И….
Ох, черт!
Задыхаюсь просто от его непосредственной наглости!
Он просто обмакивает палец в пену, проводя по моим губам…
– И об этом самом, Татьяна, думаешь именно ты!
Вкрадчиво шепчет мне на ухо.
– Потому что это безалкогольное шампанское. Точная копия по вкусу одного из самых вкусных напитков в мире. Из тех же сортов винограда. Только не перебродившее до вина. Грубо говоря, изысканный сок с пузыриками. Попробуй. Это… Нереально вкусно…
Продолжает вести пальцами по моим губам.
Снова набирает пену.
Размазывает ее, втирает в мои губы.
Черт.
И правда вкусно.
Даже облизываюсь, не замечая, как вместо губ захватываю языком его палец. Ничего вкуснее я еще не пробовала! И мой беременный организм понимает, что ему вот такой взрыв вкуса просто жизненно необходим!
Глаза миллиардера хищно вспыхивают. Начинают сверкать жадным голодным блеском. До ужаса порочным.
– Оставь тогда. Я потом выпью. Без тебя. Разве тебе не нужно заниматься делами? Сейчас только обед.
Отступаю назад. Разрываю опасную, порочную близость.
– И машину забери, пожалуйста.
Его взгляд рубит. Сбивает с ног. Заставляет чувствовать какую-то странную слабость в ногах.
Почему-то с силой стискиваю бедра.
Кожа горит. Будто потрескивает под его взглядом.
Глаза как-то сами опускаются вниз. Цепляются за внушительный бугор, выпирающий в области ширинки Евгения.
– Таня.
Его голос вкрадчивый. Хриплый. Бархатный. Черт! В нем будто смешалось множество оттенков и вкусов! Он царапает меня где-то совсем глубоко. Внизу живота. Внутри.
И мне кажется, что Солодов соврал. В этом шампанском градусов двести, не меньше! Потому что голова начинает кружиться…
– Я хочу поехать домой. За вещами, – начинаю быстро тараторить, лишь бы отвлечься. Переключиться. Сбросить это бредовое наваждение!
Отворачиваюсь. Отчаянно разглядываю плиту. Думаю о том, что приготовлю нам с Раей на ужин.
– И еще прошу тебя. Пусть, если придется, нас будет возить кто-то другой. И…
Ох….
Слова замирают в горле.
Солодов подходит сзади.
Прижимает свои крепкие ладони к моему животу.
– Зачем ты сопротивляешься, сладкая? Ты же хочешь. Хочешь меня, как и я тебя. Мы взрослые люди. Не вижу препятствий, чтобы заняться тем, от чего оба получим удовольствие.
Его руки ползут ниже.
Оттягивают резинку моего белья.
Заставляют захлебываться жаром!
– Нет!
Почти выкрикиваю.
– Нет. Я совсем этого не хочу!
– Правда?
Его бедра врезаются в меня с размаху. С громким хлопком, заставляя вскрикнуть.
Там у него камень! Просто самая настоящая бейсбольная бита!
Железно твердая! Да он через одежду почти пронзает меня ею насквозь.
– Пожалуйста. Я не хочу. Просто оставь нас в покое!
– Не могу.
Его рука медленно ползет ниже. Останавливается у самого края внизу живота.
– Пожалуйста.
Шепчу уже почти бессильно.
– Не пользуйся тем, что мы в твоей власти. Ты сильнее, и мы заперты в твоей квартире. И…
– Хочешь сказать, я пользуюсь положением? Силой?
Его зубы скрипят.
Рука выскальзывает из-под моей одежды.
Зато теперь обе его руки крепко сжимают мои бедра. До боли.
– Ах!
Солодов резким рывком разворачивает меня к себя.
– Повтори это, – цепляет пальцами мой подбородок. Заставляет поднять голову и посмотреть прямо ему в глаза.
В глаза, в которых плещется штормовое пламя!
– Значит, я насильник, так, по-твоему? Я тебя принуждаю? Насильно? Отвечай! Татьяна!
Мне кажется, что он меня сейчас тряхнет. Схватит за плечи, поднимет вверх и начнет трясти.
А в его лице темная, злая ярость.
– Я хоть раз чем-то воспользовался? Требовал чего-то от тебя? Угрожал силой? Хоть раз, Татьяна? Черт возьми! Мы спали в одной постели! Да я сто раз мог бы сделать все, чего бы захотел!
– Пусти меня. Пожалуйста.
Такой Солодов меня пугает. Кажется, вот сейчас я и правда разбудила самого настоящего, жутко жестокого монстра. Не надо подавать ему идей о том, что он мог бы сделать или к чему принудить.
Понятно же. Он вообще может запереть меня в этой квартире. Отобрать малышку, потому что он ее опекун теперь уже на законных основаниях. И… Разве тогда я не соглашусь на что угодно? На любые его условия!
– Я хочу, чтобы ты извинилась, – чеканит металлом. – Меня в жизни еще никто не смел обвинять в насилии! Я плохо с тобой обращаюсь? Хоть чем-нибудь обидел?
– Прости.
Опускаю голову.
Пытаюсь сделать шаг назад. Вырваться из железных тисков его рук.
– Нет.
Крепкие пальцы снова ловят мой подбородок.
– Этого мало, Татьяна.
– Прости пожалуйста. И я приготовлю для тебя ужин. Какой ты захочешь.
– Мало!
– Ну, что мне сделать?
В принципе, он прав.
Он поступил благородно. Даже не назвал меня своей должницей за спасение Раи. Не попрекнул. Я перегнула палку. Реально перегнула.
– Целуй, Татьяна. Целуй меня. Сама.
Вот сейчас в его голосе ни капли нежности или страсти.
Это приказ. Ледяной. Холодный и жесткий.
Как…. Как если бы он сейчас вытащил из брюк ремень и полоснул им по воздуху, пытаясь добраться до мягких и очень нежных частей моего тела!
– Ты опять, да? Хочешь, чтобы я с тобой вот расплатилась за все, что ты сделал?
Вспыхиваю. Сжимаю кулаки. Нет. Они сами по себе сжимаются. Рефлекторно.
Понимаю же, что ничего я не смогу Солодову сделать. Если надавит, то подчинюсь, как миленькая.
Не за подарки или деньги. Не за дорогие вещи! А ради Раи...
Я знаю, что жизнь жестока. За все в ней нужно платить. Никто не подаст руку помощи просто так. Даже в самый тяжелый момент и даже те, кому веришь безоговорочно! Одни друзья родителей чего стоят!
Но…
Почему слезы наворачиваются на глаза?
И внутри становится так погано, так мерзко, как будто там целая помойная яма!
Видимо, я тоже придумала себе принца! Ничем не лучше, чем маленькая наивная малышка-Рая.
Где-то в глубине души поверила, что Евгений совсем не такой! Увидела в нем силу и благородство… И… Чего уж там! Надо признать, что на него откликается не только мое тело! Но и сердце! Как бы я ни пыталась загнать это чувство обратно вглубь!
Мне бы хотелось… Чтобы он стал со мной другим! Чтобы у нас все вышло иначе! Без его подкупов этих бесконечных! Без проклятых денег, без которых, увы, в нашем мире прожить нельзя! Если бы только не сестренка…
Плюнула бы ему в лицо. Развернулась бы и ушла!
Но не могу… Ох, черт! Как же горько! Даже вкус горький во рту появился. Скапливается внутри, разгоняя сладкое безалкогольное вино!
