Бывшие. Я не смог ее забыть (СИ) - Тес Ария

Снова разворачиваюсь, но когда дохожу до дверного проема, Рома меня останавливает тихо.

- Я люблю тебя.

- Знаешь, что самое страшное во всем этом? - спрашиваю еле слышно, - Ты не смог забыть свою первую любовь и уничтожил наши отношения, да. Но самое страшное в другом: она для тебя первая любовь, которую ты не смог забыть, а я просто замена. Для меня же ты - первая любовь, и то, что ты со мной сделал, навсегда останется где-то на дне моей души. Я тоже этого никогда не забуду. Даже спустя всю свою дальнейшую жизнь…

Каждое мое слово - это правда. Как между членом и сердцем есть огромная разница, так и между нашими ролями есть разница. Я для него - замена. Уходящее. А он для меня то, что остается с тобой навсегда. Он - моя первая любовь. Кто-то свыше, видимо, решил так пошутить. Посмеяться. Возможно, это моя кара за прошлые ошибки, хотя я, вроде как, ничего такого кримиального не совершила. Но мне прилетело. Прилетело с такой силы, что я еще долго буду собирать себя по частям, а он?...Рома быстро обо мне забудь. Приходящую замену забывает по щелчку пальцев, а вот первую любовь...судя по всему, никогда.

Я снова вытираю слезы.

А потом звучит твердое:

- Я не дам тебе развода.

Хмыкаю. И могла бы ответить многое, просто не вижу в этом никакого смысла. Его угроза остается висеть в воздухе, а я набираю скорость, спускаюсь на первый этаж и хватаю ключи от своей машины.

За руль в таком состоянии - плохая идея, но мне плевать. Ждать такси - еще хуже. Вдруг Роме снова захочется поговорить? Второго акта своего убийства я просто не вывезу.

«Рядом с близким человеком»

Лера

В квартиру к младшему брату я звоню несколько минут подряд, прежде чем слышу его гнусавый голос и отборный мат.

- Да, сука! Какого хера тебе нужно?!

Удар.

Немного дергаюсь от двери, когда в нее прилетает что-то тяжелое. Илья всегда славился бурным нравом. Дикий жеребец, и как его только в полиции терпят - для меня это вечная загадка.

Дверь распахивается. Илья полуголый, сонный. Под глазом синяк. Как будто в прошлое вернулась…

Выгибаю брови и издаю смешок, прежде чем он придет в себя и начнет задавать неприятные вопросы.

- Кто тебе двинул?

Брат трет глаза и хмурится.

- Кто двинул, об этом уже пожалел. Чего пришла с утра пораньше?! Лера, твою мать!

- Ага. Знаю. Не вовремя. За последние сутки я везде не вовремя. Двигай с дороги.

Захожу в квартиру без приглашения. Может показаться, что наши отношения оставляют желать лучшего, но на самом деле это не так. Мы с братьями связаны толстыми цепями обиженных и избитых изнутри детей, чьи родители слишком долго вели себя, как мудаки. На самом деле, мы друг друга очень любим. Просто по-своему. Без нежности, но до талого.

- Че за прикол?! - Илья шипит, но дверь закрывает, пропуская меня внутрь.

Я шумно выдыхаю и кидаю сумку рядом с его. В лофте стоит оглушающая тишина…

- Где Слава?

- Так в Италии, - проворачивается замок.

Ну да. Точно. Он собирался домой, но у него настолько плавающий график, что непонятно, когда именно снизойдет. Он может обещать приехать через неделю, но залениться и прилететь только через месяц. Или вообще не прилететь. А может наоборот. Сказать, что никуда не поедет, но быть рядышком через сутки. Все под настроение. Только хардкор.

Медленно снимаю куртку и вглядываюсь в их большую гостиную. Если по лестнице подняться, то попадешь в спальни. Надеюсь, там никого нет.

- Ты один?

- Нет, блядь. У меня наверху целый притон шлюх, познакомить?

Издаю смешок и жму плечами, а потом бросаю на него хитрый взгляд.

- А что? Так говоришь, будто такого раньше никогда не было.

У меня очень красивый брат. Что-что, а с генетикой нам всем повезло - это правда. Я пошла в маму с ее светлыми волосами и веснушками, а они в отца. Оба. Высокие, широкоплечие, темноволосые. У нас на троих только глаза одного цвета: то голубые, то зеленые. В зависимости от освещения. Или настроение.

Сейчас у Ильи глаза темные, как полуночный лес. Он хмурится и разглядывает меня, и я знаю, что он видит. Опухшая сестрица, которая будто бухала…ой, а что это я себе льщу? «Будто» не про меня. Я бухала, и он это видит. И красный нос, и глаза «слезные» тоже.

- Кофе будешь?

Киваю слегка. Он кивает в ответ и разворачивается я сторону кухни. Я благодарна, конечно, что он не задает вопросов, потому что не уверена, что сейчас их вывезу.

Но вывести придется.

Он просто дает мне время немного…очухаться, что ли. А еще самой начать. Да, мне нужно начать самой…

Илья ставит передо мной чашку с ароматным кофе, себе тоже берет и отходит к окну. Щелчок. Оно открывается. Еще один, сигарета начинает тлеть. Я смотрю в черную жижу, в которой хочется утопиться.

Сука.

- Я… - откашливаюсь, когда слова застревают в горле, - Я поживу пока тут?

Спрашиваю тихо и осторожно. Илья хмыкает.

- Тупой вопрос.

Правда. Он тупой. Конечно, могу, но я не могу не спросить, чтобы как-то начать. С какой стороны подступиться - без понятия. Как признаться, что мой счастливый брак оказался фантиком от конфеты, а внутри пустота. Никакого тебе шоколада, даже уродского с коньяком или марципаном. Просто ноль. Ничего…

- Что случилось?

Все-таки спросил. Ха! Илья обычно не лезет в душу, а реально ждет. Видимо, я выгляжу еще хуже, чем себе представляла, хотя и смотрелась в зеркало. Да, видно, что плакала, но…нет, он бы просто из-за слез не спросил. Он почувствовал. Вот насколько мы близки: всегда чувствуем, когда души одного из нас надламываются…

Издаю смешок.

Из глаза падают слезы, и я даже не пытаюсь их стереть, по-прежнему глядя в черную, кофейную жижу.

- Я… - горло сцепляет спазм. Моргаю, чуть дернув головой.

Давай.

Это все равно придется произнести вслух. Давай…

- Я развожусь.

Илья давится дымом. Я не поднимаю глаз, чтобы одарить его каким-нибудь жестким, фирменным взглядом. Если честно, я просто не смогу ни один изобразить. У меня от характера сейчас не осталось ничего - пустое место. И я будто бы тоже пустое место, выжженное изнутри.

- В смысле? - тупо переспрашивает брат.

Я усмехаюсь.

- В прямом. Застукала его с бывшей в нашем доме.

Говорю быстро, как пластырь отрываю, только рана у меня свежая и уже успела загнить, поэтому больно адски.

Воздух напрягается.

Илья все понимает. Ему тоже когда-то изменили, поэтому больше он никого к себе не подпускает. Говорит, нахер эти отношения, а я все его журила…судя по всему, он все-таки оказался прав в своем остром цинизме. Ха! Ха…

- Ты сейчас пошутила?

Мотаю головой, потом вытираю слезы и запускаю пальцы в волосы, чтобы собрать их в хвост.

- Нет.

- Этого…быть не может!

- Думаешь, я башкой тронулась?

- Нет, но… - Илья прикусывает губу.

В детстве он всегда так делал, когда хотел что-то сказать, но вовремя понимал, что это говорить «не можно».

- Что?

- Да нет. Неважно.

- Важно. Говори, - бросаю ему вызов, Илья недолго смотрит мне в глаза, а потом уводит их в окно и тихо произносит то, что я не готова была услышать.

- Он тебя любит.

Хочется смеяться и рыдать одновременно, но я не делаю ни того ни другого. Только усмехаюсь. Зло. И не над ним, а над самой собой, или над нами двумя. Может быть, мать нам свою наивность с молоком передала? Ведь как еще объяснить ее тотальное нежелание признать, что муж ее - кусок говна, и надо уходить. Нет. Мы до последнего сидели рядом и верили в лучшее.

- Мне надо в душ, - встаю, Илья не поворачивается.

Кивает.

- В твоем распоряжении. Можешь занять комнату Славы.

- Ох, спасибо. Я так ценю твою щедрость.

Брат показывает мне средний палец и дарит легкую улыбку. Она отражается в моем сердце рябью тепла. Так дети, которые не знали нежности, а знали только громкие скандалы и вонь алкоголя, показывают свою поддержку.