Но суд отложили!
– Мила, ты видела? – ко мне в кабинет входит Илья. В черном костюме от Армани, с портфелем. Озабоченно читает что-то в телефоне. – Министерство обороны подало иск к Беляеву…
– Ты хочешь сказать… – догадавшись, в ужасе закрываю рот ладошкой.
– Да, твой бывший подделывал истории болезни призывникам. – Телефон и портфель летят в кресло, а мой любимый мужчина разводит руками. – Ничего не боялся, зараза. Сколько ж говна выплыло, – направляется ко мне. Заглядывает в блокнот. – Ну что ты надумала с блогом, Мила?
– Я переформатирую его, – заявляю торжественно. – Ни о каком счастье вещать больше не собираюсь.
– Почему это? – приподнимает бровь Дараганов. Как всегда, уверенный в себе. Неотразимый мой адвокат.
Наклоняется надо мной, фиксируя подлокотники кресла.
– Ты со мной несчастлива?
– Счастлива абсолютно, – тянусь с поцелуем. Илья упирается коленом между моих бедер, кладет руку на мой затылок, надежно фиксируя. И целует. Как же он целует!
– Вы опять лижетесь! – через открытую дверь заглядывает в комнату Каролина. Фыркает как кошка. – Мама, скоро свадьба, а я не знаю, что надеть! – ноет в привычной манере.
Что поделать, переходный возраст!
– Как будто это ее свадьба, – закатывает глаза Дараганов.
– Я представляю, как она нас достанет, когда соберется замуж, – вздыхаю я.
– Так что там со счастьем? Расскажи, – убирает с моего лица волосы Илья. – Почему у тебя в блоге о нас нет ни слова? Беляев мелькал постоянно. А меня ты игнорируешь, что ли? – улыбается он.
– Не хочу, Илька. Не желаю ни с кем делиться. У нас с тобой настоящее счастье! Понимаешь?
– А что было раньше, мадам Эксперт? – касается кончика моего носа Дараганов. Дразнится. Провоцирует.
– Раньше была подделка. Но я и сама верила, что оно настоящее… Ваша честь, – добавляю, потупив взгляд.
– Лиса, – довольно выдыхает Илья. Отстраняется от меня. Поправляет галстук. Задумчиво смотрит в окно. Трет башку. – Через три часа суд, Мила. Думаю, тебе там делать нечего. Я сам управлюсь. Разведу тебя с Беляевым, а через неделю поженимся. Вот что значит личная заинтересованность в успехе, – улыбаясь, поднимает вверх указательный палец.
– А может, мне пойти? – пожимаю плечами. – Никогда не разводилась, не знаю, как принято. Надеть красивое платье… Купить букет по дороге.
– И отвлечь судью от работы. Нет уж. Сиди дома. Нечего тебе там делать. Набегут журналисты, блогеры. Устроят бардак. А я по-быстрому управлюсь, и к тебе, – снова целует меня Илья и смотрит пристально. – Так о чем ты вещать в блоге будешь, Милена Викторовна?
– О любви! К себе! Уже переименовала. Я выбираю себя. Нравится?
– Я тоже выбираю тебя! – соглашается он. Наклоняется поцеловать. Обдает облаком парфюма и уходит.
А я остаюсь дома. Стараюсь не думать о Беляеве. О наших родственниках. Но губы сами растягиваются в улыбке. Сейчас мой бывший мужчина встретится с моим настоящим. Вот бы посмотреть на физиономию Влада.
Всего месяц прошел. А у него по всем фронтам нули. Ни семьи, ни карьеры, ни денег, которыми он так любил разбрасываться.
Вот и клевали девушки. Думали, он богат. А не я.
А я не жалела. Перечисляла на карту и не задумывалась. Все для семьи старалась. Каждому по поводу и без подарки делала. От души! И вот как мне отплатили.
На глаза наворачиваются слезы. Утираю их ладошкой. Задумчиво смотрю в окно и словно прощаюсь со своим прошлым. Еще пара часов, и я свободна.
Еще неделя, и вместо Беляевой у меня в паспорте будет значиться другая фамилия.
Дараганова.
Милена Дараганова.
Сердце замирает от предвкушения. Развод. Свадьба. Медовый месяц.
Илья решил устроить мне сюрприз. Сам заказал путевки, сам оплатил. Опции, невиданные для Беляева. С ним все решала я.
До сих пор слышу в ушах противный лебезящий голос. «Как скажешь, Милешенька!»
Подхожу к шкафу, открываю дверцы. Рассматриваю свадебное платье. Серое, отделанное белым кружевом. А рядом на полках лежат пакеты с пляжной одеждой.
Хотя, зная Дараганова, уверена – она мне там не понадобится.
Улыбаюсь собственному отражению в зеркале. Мечтательным взглядом обвожу просторную спальню. Мы так и остались жить в доме Игорька. Удобно. До Москвы легко можно добраться. И олигарху нашему спокойнее. Дом ожил вместе с людьми.
Выхожу на балкон. Выдыхаю, отгоняя прочь все проблемы и невзгоды. Я победила. Мне хватило сил разорвать порочный узел и уйти от Беляева. Начать новую жизнь, которая оказалась гораздо интереснее прежней.
И отвлекаюсь на шум в кустах.
- Кто здесь? – вскрикиваю испуганно.
– Мама… – раздается снизу знакомый голос. Только теперь в нем нет ни хамства, ни скандальных ноток. Тоненький, поникший, аж сердце екает.
– Марина? – в ужасе смотрю на дочку. В сером бомбере и черных джинсиках скинни она похожа на подростка из неблагополучной семьи.
– Мам, мне с тобой поговорить нужно. Спустись, пожалуйста, – просит она, а я, не раздумывая, бегу вниз.
Глава 47
Глава 47
Запахнув поплотнее халат, слетаю по лестнице вниз.
– Что-то случилось, Милена Викторовна? – поворачивается в кресле охранник Саня. Смотрит внимательно и напряженно.
Поднимается навстречу.
– Там моя Марина пришла. Проводите ее сюда, пожалуйста, – прошу, переводя дух. А внутри поднимается волна негодования и паники.
Как на закрытую территорию пробралась моя дочь? Зачем она пришла? И почему шастала под моим балконом?
А я… Что я? Я все-таки мать. Вот и сорвалась с места не подумав.
– Странно, как ее охрана пропустила, – пожимает плечами Саня. Просит кого-то найти Марину на территории и привести в дом.
– Если хотите, я рядом постою, – улыбается мне простой мальчишеской улыбкой.
– Посмотрим, – вздыхаю в ответ.
Гляжу на зеркальные часы с золотыми стрелками. Заседание начнется через час с небольшим. Последний шанс все отменить и переиграть, хотя Беляеву уже ничем не поможешь.
Подхожу к окну. Обняв себя за плечи, смотрю, как здоровенный охранник ведет под локоток Марину по умытой аллейке. Дочка хмурится, плетется, опустив голову, но идет! Странно. Если б была какая-то провокация, сбежала бы.
А тут… Случилось что-то?
Поворачиваюсь навстречу Марине, входящей в дом. Она, словно больная, оглядывается по сторонам забитым взглядом, неуверенно подходит ко мне.
– Мам…
– Что случилось? – заглядываю в лицо. Подрывает кинуться навстречу и обнять. Прижать к себе. Сказать, как я люблю ее, несмотря ни на что. Не могу не любить! Она моя. Первая. Долгожданная!
– Мы можем поговорить? – смотрит растерянно.
– Да, конечно, – указываю на диван.
– Наедине, мам, – настаивает Марина.
– Холл большой. Мы будем говорить тихо, – мотаю я головой и ляпаю не подумав. – Это не мой дом, Марина. Я не могу тут распоряжаться. Прошу, – указываю на большое разлапистое кресло.
– А чей? Олигарха какого-то? Как ты тут оказалась, мам? Он твой любовник? – тараторит она, вытирая о ветровку потные руки.
Нервничает.
– Игорь – мой друг детства. Мы с ним пасочки на берегу реки лепили в Макаровке, – улыбаюсь я и тут же пресекаю дурацкий треп. – Что случилось? Ты почему приехала?
– Виталя бросил меня, – заламывает она руки. – После той дурацкой истории с баннером. Сказал, что я его подставила, и ушел. А я беременна от него. И теперь не знаю, что делать…
– А от меня ты что хочешь? – стараюсь сдержаться. А у самой слезы подступают.
– Не знаю… Наверное, надо сделать аборт. Я не потяну одна ребенка. Жить негде. Бабушка точно не потерпит… Доучиться нужно… – ерзает на краешке дивана. Потерянная и несчастная.
Сыграть такое невозможно. Да и актриса из Марины никудышная.
– Иди сюда! – раскрываю объятия, и Марина кидается ко мне.
– Мама… Мамочка! – всхлипывает горестно и поднимает на меня глаза. – Ты мне дашь деньги на аборт? Мне больше некого попросить…
