Несладкая жизнь - Царева Маша

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47

– Привет! – он небрежно махнул рукой.

Анфиса вздрогнула. Она его не заметила, думала, что она одна.

– Ой!.. – и уже совершенно другим голосом протянула. – Ты-ы-ы?

Давиду стало смешно. Как будто бы привидение увидела, честное слово.

– Ну я. Ты, что ли, не знала, что я его лучший друг? Все равно рано или поздно увиделись бы.

– Да, но… Сейчас только полдень. Артема нет… Что ты здесь делаешь?

– Наверное, я тебя разочарую, но я здесь живу. – Давид развел руками, наслаждаясь ее замешательством. – Обстоятельства так сложились. Не будешь мне мешать, и я тебя не трону.

Анфиса презрительно усмехнулась и нервно одернула халат. Он вспомнил, как они занимались любовью – ей нравился агрессивный, дикий секс. Однажды под ними треснул кухонный стол.

– Не тронешь, значит? – скривилась она. – По-моему, До, ты кое-что не понял. Я его девушка, если до тебя не дошло. Мы вместе живем. Он меня любит. Он может говорить тебе все что угодно, но я точно это знаю. Поэтому ставить мне какие-то ультиматумы не советую. Боком выйдет.

И она вышла из кухни, прихватив с собою пакетик дрянного апельсинового сока и банку консервированных ананасов.

– Это мы еще посмотрим, – тихо пробормотал он ей вслед.

Вечером он попробовал поговорить с Артемом. Это была опасная игра, но Давид рискнул.

– Ты разве не видишь, – говорил он, – что это за человек? Пиранья на охоте. Ты ей не нравишься. Просто ты – ее последний шанс. С такой репутацией, как у нее, на приличных женихов рассчитывать не приходится. А тут ты, с папашей-миллионером и телячьим взглядом.

– Не надо так говорить, – тихо попросил Артем. – Я знал, что ты это скажешь, и все-таки прошу: не надо. Ты не можешь знать, какие у нас отношения.

– Да что тут знать, если все шито белыми нитками? Она собирается въехать на твоем горбу в красивую жизнь. Dolce vita, бля! Мир сумочек Louis Vuitton и обедов в кафе «Пушкинъ».

– И все-таки это не твое дело.

– Ты мой лучший друг. Я не могу спокойно смотреть, как тебя на…бывают.

– Жениться я не собираюсь. Мы предохраняемся. В чем риск?

– Ты что, и правда такой наивный телок? Предохраняется он! Да вы же всю ночь трахаетесь, всю ночь напролет, мне все слышно! Хочешь сказать, что каждый раз на тебе презерватив?!

– Ты нарываешься, – предупредил Артем. – И потом, презервативы мне вообще не нужны, не люблю я их, ты же знаешь. Анфиса принимает таблетки, она тоже пока не готова стать матерью.

Давид задохнулся – ну что же это такое, наивность, тупость, временное помрачение рассудка?! Артем смотрел на него серьезно, сжав губы, – казалось, за эти три дня в его взгляде появилось нечто новое, и это нечто Давиду не нравилось. Не рассудком, но каким-то звериным чутьем он почуял опасность, понял, что дальше продолжать этот разговор не имеет смысла. Артем легко выставит его за дверь. В рыночном синтетическом костюме и с пятисотрублевой бумажкой в кармане. И что тогда?

– Расслабься, – улыбнулся он. – Ты же знаешь, я не со зла. Просто за тебя волнуюсь.

Артем удовлетворенно кивнул. И подумал, что это была первая победа, которую он одержал над Давидом за все те годы, что они знакомы и дружны. Внутренне усмехнулся – видеть лучшего друга в зависимом положении оказалось неожиданно приятно. И теперь так будет всегда. Артем больше не позволит ему собою командовать, решать, что ему делать, что носить, что пить, с какими девчонками спать. Этот разговор станет не просто будничной деталью, но переломным моментом их дружбы.

А Давид, в свою очередь, подумал: раз обычный метод давления авторитетом не работает, придется искать другие пути. Но от этой девки, Анфисы так называемой, надо в любом случае избавляться.

И он выбрал тактику, знакомую ему едва ли не с самого детства, – с того дня, когда он впервые осознал, что есть в нем нечто такое, перед чем женщинам трудно устоять. Тактику насмешливых внимательных взглядов, случайный прикосновений – вроде бы все буднично и просто, и она всего лишь лезет в холодильник за пакетом обезжиренного молока, а Давид проходит мимо и задевает ее плечом, но обоим при этом понятно, что произошло нечто особенное, важное. В этой игре каждый взгляд имеет глубинный сакральный смысл, каждая нечаянно брошенная фраза. Он всего лишь замечает, что новая блуза ей к лицу, а она не знает, куда деться от внезапного смущения, ей несвойственного, от обжигающей лавы нахлынувшего румянца и от беспокойного пульсирующего сердца, которое разрослось, подобно раковой опухоли, и заполнило собою все ее существо, не оставив и квадратного сантиметра для рассудка и здравого смысла.

У Анфисы началась депрессия. Она запиралась в спальне раньше полуночи и отказывалась от секса, ссылаясь на мигрень. Она пила «Новопассит», а иногда и водку, заначенную в ящичке резного туалетного столика, купленного Артемом специально для ее многочисленных баночек-скляночек. Она плакала, закрывшись в ванной и включив душ. Затаившись под дверью, Давид слушал ее судорожные всхлипывания, он питался ее истерикой, словно энергетический вампир. Для нее все это было всерьез. А он играл – но играл с такой самоотдачей, будто бы от этого зависела вся его жизнь. В какой-то степени так оно и было. Он зависел от Артема и не желал делить его с какой-то продажной тварью, проституткой, нацепившей маску неприступной леди. И он знал, что победа близка.

Артем, конечно же, сразу заметил: что-то не так. Приставал к Анфисе с расспросами. Что случилось, может быть, она больна? Может быть, у нее финансовые проблемы? Может быть, устала и хочет отдохнуть на Багамах? Может быть, отправить ее на шопинг в Рим? Может быть, во всем виноват Давид?

И слышал в ответ: нет, нет, нет… Одно сплошное «нет» – вместо всего волшебного, что между ними было.

– Что с ней происходит? – однажды спросил он у Давида. – Ты случаем ничего ей не сказал?

– А что я мог ей сказать? Мы же договорились, что я ее не трогаю. Я слово держу.

– Да я вижу, вижу, – с досадой морщился Артем. – Ты молодец, взял себя в руки, Анфиса на тебя не жалуется… Но все-таки что-то происходит, и я не могу понять… Может быть, она меня разлюбила? Может быть, у нее кто-то есть?

– Найми частного детектива, – посоветовал Давид. – Но я тебя сразу предупреждал, что не стоит связываться с такими, как она.

Давид говорил не всерьез, но этот дурак, этот теленок, Артем, и правда поперся в детективное агентство. Заплатил полторы тысячи евро за слежку. Выяснил, что Анфиса невинна как библейский агнец, и если куда-то отлучается из дома, то только в ближайший торговый центр и в салон красоты. Странно, но у нее даже не было подруг.

За месяц Анфиса похудела на восемь килограммов, это ей совершенно не шло. Сходство с Моникой Белуччи куда-то улетучилось, теперь она была похожа на одну из тех подиумных страдалиц, которые запивают морковку «Колой лайт», а потом откидывают шпильки прямо во время показа. Нежность Артема уступила место разгорающемуся раздражению. Давид подумал, что если и дальше сюжет будет развиваться в этом направлении, то можно обойтись и без финальной сцены соблазнения. Он и так получит желаемое.

Все получилось само собой. В то утро Артем отправился сдавать какой-то экзамен – он числился студентом МГИМО. Давид мирно спал, калачиком свернувшись под плюшевым пледом, который выделил ему друг. Кажется, ему даже что-то снилось – пальмы, яхты, давно забытое ощущение беззаботности и вечного праздника, – когда сквозь ватную пелену дремы он почувствовал чужое дыхание на своем лице. Его ищущая ладонь нащупала горячее тело – впалый живот, выпирающую тазовую косточку, край трусиков из синтетического кружева.

Он открыл глаза и увидел напряженное лицо Анфисы в нескольких сантиметрах от собственного лица. И этот взгляд, от которого мурашки по коже, – приглашающий, умоляющий, влажный. Давид даже на секунду забыл, что она ему неприятна, что он затеял эту игру ради единственной цели – ее выселения. На секунду он стал просто мужчиной, самцом, отозвавшимся на любовный призыв.

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47