Не отпускаю (СИ) - Шагаева Наталья

— Стоит, — соглашаюсь я. Отодвигая от себя кофе, закидывая в рот конфету. — У меня задержка две недели, меня тошнит по утрам, выворачивает от кофе и некоторых продуктов, которые я любила. Зато тянет на томатный сок, который я в принципе не пью. Грудь стала чувствительной, а вчера у меня резко закружилась голова и потемнело в глазах. Тут и тест не надо делать. Я беременна, — сообщаю я с опаской смотря на три новеньких теста, которые купила сразу после того как отвела Кирилла в сад.

— Ну, вы же уже давно не спите с Вадимом? Сколько уже?

— Полтора месяца назад мы занимались сексом, — отвечаю я, вспоминая, как он вжимал в меня чертово зеркало.

— Да? — удивляется подруга, в ожидании от меня подробностей.

— Да. Но секс наши проблемы не решил, а наоборот… — Ритка вздыхает, крутит одну из коробочек с тестом, читая инструкцию.

— Ну, тогда иди и проверяй — она указывает в сторону ванной, а я боюсь туда идти. Одно дело догадываться и совсем другое узнать наверняка. Именно тогда, когда мне совершенно не нужен этот ребенок. Мне страшно. Очень страшно узнать, что я беременна. Но тянуть с этим больше нет смысла. Почему я пришла с этой проблемой к Ритке? Не знаю, надоело все держать в себе иначе сойду с ума.

Поднимаюсь с места, забираю у Риты тесты и на ватных ногах иду в ванную. Закрываюсь, распаковываю заветные палочки, которые сейчас кажутся чем-то страшным. Решаюсь, набирая в легкие больше воздуха и делаю проклятые тесты. Складываю их на раковину. Закрываю глаза и начинаю медленно считать про себя. Один, два, три, четыре, пять, шесть, и так до тех пор, пока не сбиваюсь со счета и не начинаю про себя молить Бога не давать мне сейчас ребенка. Не хочу, не могу. А ведь раньше, кажется в прошлой жизни, я очень хотела второго ребенка. Неважно кого, девочку или мальчика. Мы обсуждали это с Вадимом, и он хотел дочь. А сейчас…

Вдыхаю и резко открываю глаза, смотрю на тесты. Две четкие полоски на простом тесте. Плюс на дисплее пластикового и слово «беременна, три плюс» на дисплее последнего теста. Это значит, что беременность больше трех недель. Это я и так знаю, с точностью до дня и часа. Черт! Бью рукой по раковине, сметая проклятые тесты. Не может быть! Почему именно сейчас?!

Впадаю в ступор, сажусь на край ванны и просто смотрю на валяющиеся, на полу тесты. В какой-то момент прихожу к ужасающему пониманию, что я не хочу этого ребенка. Это страшно звучит даже в мыслях, но он мне не нужен. Сама не замечаю, как из глаз начинают литься слезы, стекая по щекам. Прижимаю руку к животу и тут же одергиваю. Нет, не хочу думать о ребенке, не хочу его чувствовать. Ничего не хочу. Его нет. Это все ошибка.

В дверь стучит подруга, открываю ей, отворачиваюсь к раковине, начиная быстро умываться холодной водой. Ритка поднимает с пола тесты, долго их рассматривает, а потом начинает улыбаться, сияя как новогодняя елка. Ее можно понять, она не может иметь детей и беременность для нее маленькое чудо, пусть даже чужая.

— Полька! — с каким-то восторгом восклицает она, обнимая меня сзади. — Поздравляю! У тебя будет ребенок!

— Не будет! — категорично заявляю я, убирая ее обнимающие руки.

— В каком смысле не будет? — хмурится подруга. — Ты сошла с ума?!

— Да, Рита, я сошла с ума! Мне не нужен этот ребенок. Это все… — Не нахожу слов, теряюсь на мгновение, понимая, что действительно схожу с ума.

— Ты хочешь убить это маленькое чудо! — ничего не отвечаю, понимая, что Рита специально бросается колкими, режущими слух словами. Быстро выхожу из ванной, подхватываю свою сумку и прохожу в прихожую.

— Стой! Ты куда собралась?! — буквально ложится на дверь подруга.

— В клинику. Сдам кровь. Может все же это ошибка. Я на это очень надеюсь.

— Полин, подожди, успокойся, подумай хорошо. И пообещай мне, что не сделаешь ошибку, о которой будешь жалеть!

— Нет, Рита, я не могу тебе этого обещать. Лучше ты пообещай мне, что Вадим никогда этого не узнает!

— Полина, вот прямо сейчас ты вынуждаешь меня позвонить и все ему рассказать. Возможно, он и козел, но мозги тебе сейчас надо вправить.

— Рита! Это моя жизнь. И прошу тебя в нее не лезть. Как я могу рожать, приносить в мир новую жизнь, когда самой сдохнуть охота! Кому рожать? Цинику и эгоисту, который считает меня своей вещью?! Этот ребенок свяжет меня по рукам и ногам. Я и так в клетке! Все, выпусти меня! — буквально отпихиваю подругу от себя, и выхожу на улицу. Рита ещё что-то кричит мне вслед, но я ее не слушаю. Бегу к своей машине и еду в частную клинику, где меня никто не знает. Чем быстрее я избавлюсь от плода, тем лучше. Я не должна давать себе время на осознание. Да, я чудовище, но это он сделал меня такой.

Я сама не понимала, что творю, действовала на автомате в каком-то шоке. Приехала в клинику, записалась за прием, сдала кровь, и пошла в кафе напротив, чтобы скоротать полчаса, через которые будут готовы мои анализы и меня примет врач. В руках беспрерывно звенел телефон, но я не реагировала, постоянно сбрасывая звонки от подруги. Она способна меня переубедить в моем решении, а я этого не хочу, я хочу все сделать сейчас, пока я в шоке или состоянии аффекта. Пусть потом будет мучительно больно, но я уже привыкла к боли. Пусть я сгорю в аду, и Бог меня накажет. Никогда не думала, что способна на такие ужасающие решения, но сейчас я не видела другого выхода. Дети должны рождаться в любви. А наша любовь уродлива и дала трещины.

Я почему-то заказала себе кофе, от которого меня тошнило, но я назло своему телу глотала горький напиток, словно доказывая всем, что мой токсикоз ненастоящий. Время тянулось, казалось, полчаса уже прошли, но я смотрела на часы и понимала, что прошли всего лишь минуты. От мучительного ожидания меня отвлек мужской голос, произносящий мое имя и теплая рука у меня на плече.

— Добрый день, Полина, напугал? — произносит Виталий, садясь напротив меня, заказывая себе кофе.

— Что ты здесь делаешь? — резко спрашиваю я, понимая, что рада его видеть. Он поможет мне скоротать ожидание, и не дать одуматься.

— Буду честен, я следил за тобой.

— Зачем?

— Хотел поговорить. На звонки ты не отвечаешь. С работы уволилась. Все время проводишь дома. А если и выходишь, то только с сыном в сад и обратно. Это все он? Твой муж держит тебя дома? — с какой-то лютой ненавистью спрашивает он меня.

— Нет, — лгу я. — Дело не в нем. Нам просто не нужно больше встречаться. Я не могу давать тебе лишних надежд. Прости.

— Полина, еще раз повторю, я не настаиваю ни на чем. Я просто хочу тебя спасти, — вдруг выдает он, смотря на меня с жалостью. А я ничего не понимаю.

— От чего спасти?

— От твоего мужа. Если он держит тебя дома насильно, ты только скажи, и я спрячу тебя и твоего сына. Помогу уехать, куда хочешь, — предложение заманчивое, но я вынуждена отказать. Виталий не похож на благородного принца, и он не заботится обо мне просто так. А я никогда не смогу быть с ним.

— С чего ты взял, что меня нужно спасать? — спрашиваю я, хотя про себя думаю, что нужно. Меня нужно спасти от самой себя.

— Позволь я расскажу тебе о том, как погибла моя жена? — понижая голос, произносит он, смотря мне в глаза.

— Не думаю, что сейчас способна выслушивать такие истории. Извини, но я совершенно не понимаю к чему ты клонишь.

— А ты просто послушай и все поймешь. Я покажу тебе кто твой муж на самом деле. И ты поймешь, что от такого человека надо бежать, — по телу проходит волна холодной дрожи. В первые секунды я просто хочу сбежать и ничего не слышать. Я и так на грани, зачем меня добивать? Но я сглатываю, смотрю Виталию в глаза и киваю в знак согласия. Наверное, если бы было возможно перемотать время назад, я запретила бы Виталию вообще со мной разговаривать. Потому что его рассказ, о том, какое бездушное чудовище мой муж, укрепит мое решение на аборт.

— Я любил свою жену, — начиная говорить, Виталий отворачивается к окну, смотря на мелкий снег за окном, и постоянно помешивает свой кофе, который даже не пьет. — Не знаю, когда все пошло не так. Я настолько ей доверял, что никогда не проверял правдивость ее слов о том, что задерживало ее на работе. В общем, пропустим ненужные факты. Однажды я решил сделать ей сюрприз и вернулся из поездки раньше. Я тогда работал как проклятый, поднимая свой бизнес и корил себя за то, что мало уделяю ей и дочери времени. Так вот, я купил букет ее любимых цветов, и встречал с работы… Она вышла не одна, с мужчиной. Можно было бы не обратить на это внимание, если бы не то, что мужик на прощание хлопнул ее по заднице, а она засмеялась и поцеловала его, смотря на него обожаемым взглядом. Алена села в свою машину и спокойно уехала домой. В тот день мы поругались, и я впервые в жизни дал ей пощечину за то, что она даже не оправдывалась передо мной, а заявила, что давно трахается с этим мужиком и любит его. Я настолько ее любил, что готов был поверить в любое оправдание, принять любую ложь, лишь бы не рушить нашу жизнь. Но она кричала мне уродливую правду, о том, что этот мужик самый лучший и она уходит от меня. Я тогда готов был ее придушить, поэтому ушел из дома и напился до потери памяти в одном из баров. А утром мне позвонили и сообщили, что моя жена погибла в аварии. В ее крови нашли много алкоголя и виновницей ДТП была Алена. Ее буквально разрезало на пополам в чертовой машине. Как потом я выяснил, в этот вечер она звонила ему и ехала видно тоже к нему. Я себя тогда долго винил в ее смерти. За то, что ударил и наговорил много ужасных вещей. Но мне предоставили записи ее последних звонков, где Алена звонила ЕМУ, сообщая, что ушла от мужа и любит своего любовника. А он обозвал ее идиоткой и сказал, что просто трахал ее и через неделю женится. Алена напилась и убила себя. Возможно, не специально.… Но факт остается фактом. Она настолько была повернута на этом мужике, что оставила без матери нашу дочь, которая до сих пор думает, что в смерти ее мамы виновен я. Дочь слышала наш скандал.