Тяжелая корона (ЛП) - Ларк Софи
Для меня лучше, что я не могу броситься в объятия Себастьяна, потому что он уже отворачивается от меня с выражением отвращения на лице.
— Не прикасайся ко мне, — говорит он белыми, как мел губами.
Выражение его лица не похоже ни на что, что я видела раньше: ярость и отвращение. Как будто он меня чертовски ненавидит.
Это настолько непохоже на то, как Себастьян обычно смотрит на меня, что я могу только растерянно моргать, удивляясь, как этот человек, который всего несколько дней назад был готов отправиться ради меня на край света, теперь может относиться ко мне, как к дерьму на подошве ботинок.
Затем я присматриваюсь немного внимательнее к глубоким, похожим на синяки пятнам у него под глазами, и осунувшимся щекам, и страданию в его глазах, скрывающемуся за этой яростью. И я знаю, что кто-то умер. Может быть, много людей.
— Себастьян, — я хриплю. У меня пересохло в горле. Трудно говорить.
Он морщится, как будто даже слышать свое имя на моих губах для него слишком.
— Не надо, — он говорит снова.
Я не знаю, что он запрещает мне делать на этот раз. Говорить? Смотреть на него? Может быть, просто существовать…
— Что случилось? — я спрашиваю его.
Он так зол, что трясется всем своим внушительным телом.
— Ты знаешь, что произошло, — он шипит.
— Мой отец предал тебя, — говорю я. — Но, Себастьян, я не знала! Я…
— НЕ ЛГИ МНЕ! — рычит он.
Его лицо искажено яростью, кулаки сжаты по бокам. Он делает один резкий шаг ко мне, прежде чем остановиться, как будто хочет разорвать меня на части этими руками.
Я отшатываюсь от него, и, возможно, именно это останавливает его, потому что он резко выпрямляется, и я вижу мельчайший блеск в его глазах, как будто его ярость удивила даже его самого.
Он смотрит на меня сверху вниз. Я знаю, что, должно быть, выгляжу грязной, страдающей, жалкой. Но какую бы симпатию это ни вызывало раньше, какое бы слабое воспоминание о любви ни таилось в нем, он безжалостно подавляет это. Он моргает, и его лицо снова становится чужим. Хуже, чем незнакомец, это лицо врага.
— Ты меня подставила, — говорит он, его голос холоднее, чем эти каменные стены. — С того момента, как мы встретились, ты лгала мне. Похитителя не было. Это был один из людей твоего отца. А потом, когда я не позвонил тебе после…
Он наблюдает за моим лицом, подтверждая каждое слово, слетающее с его губ.
— Затем ты снова набросилась на меня, на аукционе свиданий. Это не было совпадением. Ты знала, что я буду там.
Я никогда не плачу. Прошло много лет с тех пор, как я давала волю слезам. Но сейчас я чувствую, как они стекают по моим щекам, тихие и горячие.
— Мне жаль, — говорю я. — Я хотела сказать тебе…
— Ты ГРЕБАНАЯ ВРУНЬЯ, — говорит Себастьян. — Я не верю ни одному чертову слову, которое слетает с твоих уст.
Я не могу этого отрицать.
Я должна была сказать ему правду, как только поняла, что влюбляюсь в него.
Я должна была сказать ему, когда он показал мне пианино матери.
Я должна была сказать ему той ночью на пляже, когда он лишил меня девственности.
Я должна была сказать ему в планетарии, когда он сделал предложение.
У меня было так много возможностей, и я никогда ими не пользовалась. Потому что я был трусихой. И эгоисткой. Я боялась, что мой отец причинит мне боль. И еще больше боялась, что Себастьян бросит меня.
Я сказала себе, что это не будет иметь значения после свадьбы.
Но это всегда имело значение и всегда будет иметь.
— Ты прав, — шепчу я. — Я солгала тебе. Я знала, что это неправильно, но продолжала это делать. Мне так жаль, Себастьян. Я не знала, что это произойдет. Мой отец…
— Я НЕ ХОЧУ СЛЫШАТЬ О ТВОЕМ ГРЕБАНОМ ОТЦЕ! — рявкает Себастьян. — МОЙ ОТЕЦ МЕРТВ!
Это как кол в моей груди. Я замолкаю, пораженная чудовищностью того, что я сделала.
Полагаю, я знала это, если бы попыталась вспомнить. Я видела, как мой отец и его люди открыли огонь по семье Себастьяна. Я видела Энцо Галло, этого теплого и воспитанного человека, который относился ко мне с большим уважением, чем когда-либо мой собственный отец, я видела, как в него стреляли по лицу и груди.
Никто не смог бы пережить это. Особенно мужчина его возраста.
Мое лицо сминается, как бумажный пакет, и слезы текут быстрее.
Это только еще больше бесит Себастьяна.
— Не смей плакать из-за него, — он шипит. — Это твоя вина, что он мертв.
— А как насчет остальных? — я спрашиваю, не в силах удержаться. Я должна знать, в порядке ли его братья, а также Камилла и Грета.
Себастьян холодно смотрит на меня, не желая отвечать. Но, наконец, он говорит:
— В Неро стреляли шесть раз. Но он жив. Камилла, Грета и Джейс живы. Джованни и Броуди мертвы. — Он тяжело сглатывает, затем говорит: — Броуди даже не был в гребаной мафии. Он был просто другом.
Я не знаю, что сказать.
Тут нечего сказать. Ничего, что могло бы стереть то, что я сделала. Ничего, что вернет отца Себастьяна или его друзей.
Я смотрю на него, чувствуя, как мое сердце разрывается пополам.
— Мне жаль, — говорю я. — Я бы все отдала, чтобы вернуть их.
— Ну, ты не можешь, — говорит Себастьян.
И с этими словами он поворачивается, чтобы уйти.
Но сначала он бросает бутылку с водой на кровать. Единственный намек на милосердие, которое он дал мне.
Затем он разворачивается и захлопывает дверь, запирая ее за собой.
17. Себастьян
Я стою за пределами камеры, глубоко в подвале, все мое тело дрожит от ярости и боли.
Я чувствую себя преданным. Я чувствую себя дураком.
И больше всего я чувствую себя ужасно, тошнотворно виноватым.
Я сказал Елене, что это ее вина, что мой отец мертв, а мой брат лежит в отделении интенсивной терапии с трубками, входящими и выходящими из его тела.
Но правда в том, что это моя вина.
Я знал, что Алексей Енин ненавидел нас. Я знал, что он хотел отомстить моей семье. Я знал, что он оказывает невероятное давление и контролирует своих детей.
И все же я сказал себе, что все будет хорошо. Потому что я хотел верить, что все будет хорошо. Я хотел верить, что смогу влюбиться и быть счастливым, и что все обиды прошлого можно будет скрыть.
КОНЕЧНО, мы с Еленой встретились не случайно. Сейчас смешно думать, что я когда-либо верил в это.
То, как мы встретились друг с другом, то, как мы так быстро влюбились, казалось таким судьбоносным, таким абсолютно правильным, что это заставило меня поверить в судьбу. Я никогда не задавался вопросом, как наши пути продолжали пересекаться. Я верил, что Вселенная сводит нас вместе.
Это заблуждения дурака. Того, кто думал, что карма реальна, что в конце концов все всегда получается правильно. Как я мог когда-либо поверить в это, когда я тысячу раз видел, что это неправда?
Мой дядя был сожжен заживо гребаной Братвой. Моя мать умерла от инфекции, которая была случайной, странной и которую можно было полностью предотвратить. И теперь мой отец мертв из-за моей ошибки. Ни в чем из этого нет справедливости.
Мне не следовало заходить в камеру.
Я не могу выбросить из головы образ Елены, ее прекрасное свадебное платье, теперь грязное, порванное и заляпанное кровью. Ее лицо было пораженным и умоляющим. На ее руках и ногах цепи. И эта повязка, покрывающая ее плечо, где доктор Блум извлек пулю и снова зашил ее.
Пуля, которую она приняла за меня.
Когда она сказала мне, что ничего не знала, что понятия не имела, что планировал ее отец, я не поверил ни на секунду. Она знала, что он хотел заполучить нас с самого начала. Она знала, что это была подстава.
Но одно я знаю наверняка, это то, что она прыгнула под этот пистолет…
Никто не заставлял ее это делать.
Похожие книги на "Тяжелая корона (ЛП)", Ларк Софи
Ларк Софи читать все книги автора по порядку
Ларк Софи - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.