Измена. Ты больше не моя (СИ) - Ярина Диана

— Конечно-конечно. Сама так сама… Вот только…

— Довольно! — хлопаю я ладонью по столу. — Что это ты так за меня беспокоишься, Насть? Еще чемоданы мне собери, честное слово! Есть повод для беспокойства, не так ли?

Выражение ее лица меняется с уверенного на настороженное.

— Не понимаю, о чем ты!

Она аж выпрямляется и начинает усердно колоть вилкой салат так, словно хочет проткнуть керамическую тарелку.

Изредка бросает на меня взгляды.

— Я просто хотела помочь. Советом.

— Самая дешевая и бесполезная помощь — это совет, которого не спрашивали.

Настя обиженно надула губы, они у нее и без того как будто пухлее стали, что ли?

— Вот я и говорю, злая ты стала, Ника. Раньше ты такой не была. Все от неприятностей!

— Может быть, так. Но и бежать я от неприятностей не стану. А тебе рекомендую не пытаться сплавить всех и вся, куда подальше. От твоего гулящего муженька. Ну, правда, Насть. Глазки же видели, что ручки брали, так? Да и увела ты его из семьи. Так откуда взялась уверенность, что он не поступит с тобой так же, как с предыдущей женой?

Настя, выпрямившись, смотрит на меня таким взглядом, словно вбивает гвоздь мне между глаз.

— На что это ты намекаешь?

— Да не намекаю, а прямо говорю. У твоего Леши шашни с Кариной. С той самой, которая крутит роман с моим… Любвеобильная она, — вздыхаю. — На всех хватит! Но ты ведь не поэтому прибежала ко мне с добрым советом, так?

— Ты все выдумала! — говорит Настя.

Впрочем голос уже звучит не так уверенно и звонко, став на полтона тише.

— Хочешь верь, хочешь не верь. Дело твое. Вот только ты не поэтому ко мне прискакала раздавать советы свалить куда подальше. Советы с миленькой улыбкой! Правда?

Настя слушает меня молча.

Улыбка напоминает оскал, а пальцы, стиснувшиеся на вилке, дрожат.

Я смотрю на столовый прибор, который уже ходуном ходит в ее руке и все-таки не могу смолчать.

Может быть, отсюда и есть все мои проблемы?

Иногда я не могу удержать язык за зубами.

Не могу — и все.

И говорю не то, что следует.

Вот как сейчас: все свидетельствует о том, чтобы мне придержать язык за зубами и не доводить Настю, уж слишком неадекватной она сейчас выглядит, но я… усмехаюсь ей в лицо и говорю громким шепотом.

— Я думаю, ты очень неуверена в себе. Очень. И на то есть несколько причин, все перечислять не стану. Или все же сказать? Ведь ты даже к детям Леху ревнуешь, сцены ему закатываешь… Считала себя самой умной и самой-самой незаменимой. Ты меня жизни учить вздумала, советы раздавала, как мужика постелью удержать. Но что-то твой метод на муже дал сбой. Леха, он такой… Его на всех хватит. Сколько я его знаю, столько он от всех своих баб гулял. А недавно… Представь себе, и ко мне яйца свои подкатить решил. Потому ты и прибежала давать мне советы. Еще одна порция неработающих советов от Настеньки, под которой зашатался трон!

— С-с-сука! Убью! — с рычанием бросается вперед Настя, взмахнув вилкой.

Если бы не столик между нами, вилка уже бы распорола мое лицо.

А так Настя лишь дернулась вперед, задев столик.

Он качнулся: чай оказался разлит, салат полетел на пол.

Я отпрянула назад.

Вилка просвистела, буквально, в сантиметре от моего носа.

— Ты, что, сдурела?! — рявкает голос друга моего мужа. — Успокойся!

Леха.

Вмешавшись, он дернул жену назад, перехватывая руку с вилкой.

Посетители кафе замерли, затаив дыхание.

— Дура. Достала уже. Ревностью своей.

— Это правда? Это правда! — задыхается от злости Настя. — Правда, что она сказала! Не ври мне… Я слышала… Слышала, как ты во сне стонал ее имя! И я слышала, как ты постоянно Ромку подначивал. Ты дорожку себе расчищал, что ли?! И как, помогло.

— Рот закрой! — повышает голос Леха.

— Ты паскуда! Да чтобы твой хер под корень отсох! Да что бы ты знал, ты не так уж и классно трахаешься! И член у тебя… Да тьфу… Побольше видала!

Грызутся, как кошка с собакой.

Смотреть противно на их лица, перекошенные злобой, на то, как они друг в друга плюются матами и оскорблениями, невзирая на посторонних.

Неужели когда мы с Ромой ссорились, со стороны выглядели так же мерзко, как две лающие собаки?!

В голове проносится: как я от всего этого устала.

Делаю шаг в сторону.

— Вероника, постой, — доносится мне вслед. — Я хотел предложить тебе помощь.

Леха, на миг прекратив ссориться со своей женой, делает шаг следом за мной.

Теряет из виду взбешенную жену, и это — фатальная ошибка.

Настя кидается на Леху, всадив ему вилку в мошонку.

Быстро и точно ударив его несколько раз.

Глава 44. Она

Человек — эгоистичное существо.

Пока Леха истекает кровью и кричит страшным голосом, больше похожим на вой зверя, я думаю лишь об одном.

Боже, как хорошо, что эта сумасшедшая бросилась не на меня!

Боль Лехи, кровь, ужас…

Паника вокруг.

А в душе такое маленькое эгоистичное облегчение на фоне еще не отпустившего страха.

Какой-то смельчак осмелился перехватить взбешенную Настю и скрутить ее. Правда, перед этим ей дали кулаком по голове, а потом вдавили лицом в пол, прямиком в лужу мочи.

Леха обмочился от боли, и я даже представить себе не могу, что он сейчас чувствует.

Его глаза округлились от боли и просто лишены всякого смысла.

Там — чистый ужас, полнейшее безумие.

И вокруг становится тихо, слишком тихо, а он скулит.

Боже, какая страшная ситуация…

У меня — мурашки. Величиной, наверное, с божьих коровок.

Ледяной ужас змеей закрутился вокруг позвоночника.

Я остолбенела и, даже когда приехали полицейские и скорая помощь, двигалась топорно, как будто я одеревенела.

— Скажите, а он…

Я даже не знаю, как спросить, останется ли Леха дееспособным, как мужчина.

Каким бы кобелем он ни был, действия Насти — все-таки перебор!

Больная на всю голову!

Вышла замуж за гуляку закоренелого и верила, что исправит его и привяжет на веки-вечные… сексом.

— Ничего не могу сказать, — пожимает плечами врач. — Надейтесь на лучшее.

— Да я-то, что? Это просто друг семьи…

Тем не менее, я еду в больницу, чтобы дождаться, чем все разрешится.

Леху сразу же отправили в операционную, значит, травма была серьезной.

Невольно в голову приходят самые невеселые мысли: все участники конфликта либо в больнице, как Карина, либо под стражей, как Настя, либо в полной заднице — как я. Рома тоже, по-хорошему, должен лежать в больнице, но он — упрямый и решил, что это ему ни к чему.

Ждать пришлось долго.

После операции друга Ромы перевели в реанимационное отделение. Он будет там находиться до следующего утра. Состояние у него не представляет опасности для жизни, а вот насчет здоровья так не скажешь.

По словам врача все закончилось травматической ампутацией левого яичка, пенису тоже досталось, на него наложили швы.

***

— Мам, а ты когда домой?

— Домой, — вздыхаю.

Черт, как я сейчас на себя злюсь, что поспешила с продажей дома: я бы сейчас пришла и просто рухнула столбом на любимый диван в гостиной, обняла овальную подушку и вот так лежала бы час-полтора, не двигаясь, просто впитывая каждой клеточкой тела спокойствие и уют родных стен.

А теперь, что?

Хандрить не хочу, но и не думать о негативных последствиях своих поспешных поступков как-то не получается.

— Скоро буду. Тут такое случилось! Долго по телефону объяснять, приеду, расскажу.

— Хорошо, ты напиши, когда будешь подъезжать, я разогрею ужин, — добавляет Марина.

Я сбрасываю звонок и удивленно прокручиваю в голове слова дочери: ого, она разогреет ужин!

Раньше она себя не озадачивала этим, но, если быть совсем честной с собой, то я была той мамочкой, которая сделает лучше сама, чем будет наблюдать, как любимое чадо переводит продукты.