Аня и сама понимала, что никак не потянет огромный бизнес Арсения. Просто потому, что ни черта в этом не смыслит. Это теневой криминальный мир, тут свои законы. Но. У нее есть муж, и будет ребенок. Ради них. Если дать слабину, все немедленно растащат, а ее просто сожрут. Значит, придется быть сильной.
- А я не собираюсь лезть в бизнес Арсения Демидова, - сказала она. – Мне нужно продержаться до того момента, когда он вернется.
«Если вернется», — мелькнуло в сознании. Но она мгновенно загасила эту мысль и повела головой, отбрасывая эмоции.
- Вы хоть представляете, как это будет сложно? – мужчина застыл, вглядываясь в нее уже с иным выражением.
- Это будет сложно, но не невозможно, - сказала Аня. – Я надеюсь, что у моего мужа еще остались верные люди. Уверена, каждый из них прекрасно знает свое дело. Мне просто нужна поддержка.
Теперь уже она смотрела в глаза адвокату и ждала, что он скажет. Это было важно, если получится сейчас, то…
- Хммм! – он усмехнулся и повел головой. – А знаете, девушка, я согласен вам помочь. И думаю, найдутся и другие.
- Это хорошо.
Тугой узел немного отпустил, но Аня не могла позволить себе расползтись.
- Но прежде, - она подалась вперед, сцепив в замок руки. – Я хотела бы лично убедиться, что господин Прохоров не сможет больше никому навредить.
Адвокат прищурился, снова перевел взгляд на Аниного бесстрастного телохранителя и кивнул.
***
За разговором они доехали.
Странно было входить снова в тот дом, где она провела четыре месяца пленницей, и осознавать его своим. Месяц неполный прошел, а ей казалось, что страшно давно, полжизни назад. Непривычно, но в какой-то момент сработало узнавание.
Особенно когда ее встречать вышла экономка Лидия Васильевна. Женщина улыбалась и быстро шла навстречу.
- Анна Александровна! Это вы!
Глаза расширились, ну да, теперь беременность было уже не скрыть. Но экономка была хорошо вышколенная, виду не подала, сразу же пригласила всех в дом и проговорила:
- Жаль, вы не сообщили заранее, я бы успела приготовить вам комнаты.
- Ничего страшного, Лидия Васильевна, - обронила Аня. – Просто пусть приготовят что-нибудь поесть, у нас гость. А сейчас мне нужно пройти в кабинет.
- Конечно, - женщина кивнула. – Одну минуту.
В кабинете наконец выяснилось, что за дела у Соболянского были к ней.
Он ведь занимался у Арсения вопросами недвижимости. Здесь были документы на собственность. Все на ее имя. Их было столько, что Аня устала подписывать.
Ну вот, теперь, как Арсений и обещал, у нее недвижимость по всему миру.
Чертов дурак, зачем он это сделал!
Злость кипела внутри, просилась наружу слезами.
«Только вернись, - твердила она про себя, - Я тебе такое устрою! Только вернись. Пожалуйста, только вернись…»
Хотелось заплакать от тревоги за него и бессилия. Но она не могла себе этого позволить. Не сейчас.
Сейчас надо было что-то съесть, а потом Аня собиралась съездить в клинику, где лежал Прохоров.
***
В клинику попасть оказалось даже проще, чем Аня думала. Да, там было полно охраны, но она тоже приехала не одна. Ее сопровождение выглядело убедительно, на пути у не встал никто. С начбезом Прохорова уже состоялся предметный разговор. Начбез был не дурак. Он и его люди отходят в сторону и не станут мешать.
В коридоре Аня столкнулась с Мариной Прохоровой. Та как раз выходила из палаты, где лежал ее отец. Марина на миг застыла от неожиданности, зло посмотрела на них и сразу заторопилась прочь.
Аня проводила ее взглядом, а потом вошла в палату вслед за Владимиром.
глава 22
Еще раньше, пока добиралась сюда, Аня не могла отделаться от мысли: каково это — говорить лицом к лицу с тем, кто, возможно, убил ее мужа и отца ее ребенка.
При мысли, что она больше не увидит мужа, сжималось сердце.
Нет! Стеной поднимался протест внутри. Нет. Пусть будет жив. Только пусть будет жив. А она здесь… разберется.
Желание отомстить смертельному врагу – нормальная человеческая реакция, не так ли? Но месть — блюдо холодное. Не надо ничего делать сгоряча, ибо сгоряча легко ошибиться.
Поэтому сейчас она была предельно собрана, холодна и спокойна.
Палата от коридора отделялась пуленепробиваемой перегородкой. Светопроницаемое стекло полупрозрачное. Сквозь не очень плотно задернутые жалюзи было видно часть помещения и модернизированную больничную койку улучшенной конфигурации. Аня была уверена, что здесь все утыкано камерами.
Как только дверь открылась, находившаяся в палате сиделка немедленно поднялась с места и уставилась на них. Не ждали? Хотелось усмехнуться, такая сейчас паника была в глазах женщины. Но Ане было безразлично, она смотрела только на Прохорова.
А тот действительно был очень плох. Лежал в блоке интенсивной терапии, подключенный к аппаратуре жизнеобеспечения. Весь перевязанный, облепленный датчиками и трубками, синюшно-бледный, но живой. И, похоже, в сознании. Глаза горели, как у крысы, загнанной в ловушку.
Владимир знаком показал ей выходить, секунда, и сиделка пошла к выходу, склонив голову.
- Вызови врача, - безэмоционально проговорил телохранитель. – Пусть зайдет через пять минут.
Женщина вздрогнула, остановившись, потом кивнула и быстро исчезла за дверью. Но прежде успела метнуть в нее острый взгляд. Ане было безразлично.
Она подошла к больничной койке.
Вспомнилось, как они впервые встретились с Прохоровым, когда он «навещал» ее в том доме перед свадьбой. Как он смотрел на нее тогда с высокомерным и глумливым выражением брезгливого превосходства. Словно она грязь под ногами. И как от грязи он намеревался от нее избавиться. Сейчас в его глазах были только страх и ярость бессилия.
Хотелось сказать: «Вот и свиделись снова».
Но Аня просто улыбнулась.
Холодно, одними кончиками губ. Склонилась к нему ниже.
- Узнаешь меня?
Ибо совсем неинтересно беседовать с человеком, если он как овощ.
Прохоров был в сознании. Глаза сверкнули ненавистью, пальцы на руке едва заметно шевельнулись.
- Правильно, - кивнула Аня. – Я Анна, жена Арсения Демидова.
С губ старика сорвалось нечто вроде сдавленного шипения. Да его парализовало! — подумалось Ане. Она чуть отстранилась и предложила, совсем как он ей когда-то:
- Хочешь выйти отсюда?
- Кхххх… - в ответ ей раздался сдавленный полухрип.
Теперь глаза Прохорова забегали, как будто он просчитывал варианты. Надо же, еле живой, а туда же. Думает, она беременная овца, которую легко обмануть? Но тут у нее для него был сюрприз.
- А жить хочешь? – спросила Аня холодно.
Прохоров затих, даше, кажется, дышать перестал, в глазах мелькнуло понимание.
Это хорошо.
- Не бойся, я тебя не убью, - проговорила Аня спокойно. - Что с тобой делать, будет решать мой муж.
Вот сейчас старик натурально завыл, задышал часто, в глазах сейчас горел самый настоящий ужас. Но Аня уже отвернулась и пошла к выходу, кивнув по пути Владимиру. Тот сбросил короткий сигнал, в палату вошли двое из его людей, еще двое встали у дверей палаты снаружи. А она и ее личный телохранитель вышли в коридор.
И как раз вовремя. Прибежал запыхавшийся врач, робко покосился на новых телохранителей, однако не сказал ни слова.
Здесь было закончено.
Из клиники Анна уезжала с неприятным чувством. Наверное, это была просто усталость. А может быть, обычная человеческая реакция. Ведь когда сталкиваешься с тем, что привык считать грязью, остается осадок. Даже если ты прав во всем.
Осадок, бл***.
Она выпрямилась и застыла, глядя в окно. Это всего лишь первый шаг. Один из многих. Ничего, со временем она привыкнет, станет легче.
