Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
В четыре часа они уже были на борту самолета, летящего в Париж. В дороге они оживленно разговаривали.
Чарли стал особенно любезен с Мередит после двух мартини, принесенных услужливой стюардессой.
Когда они зарегистрировались в «Рице», было уже время ужина. Не дав Мередит время для отдыха, Кэл сообщил, что уже зарезервировал столик в «Тур д'Аржан» — одном из самых известных парижских ресторанов.
— А Чарли?
— У него другие планы на вечер, — отрезал Кэл.
Мередит достала второе свое вечернее платье — шелковое, бледно-зеленое, под цвет ее глаз. Когда она вошла в зал ресторана, немало мужских глаз проводили ее восхищенными взглядами. О самом Кэле и говорить нечего: он просиял, словно именинник.
— Мередит, ты сказочно хороша! — восторженно воскликнул он.
— Спасибо! Мне очень хотелось произвести на тебя впечатление.
Ужин был великолепен. Но Кэл и Мередит, наслаждаясь изысканной кухней, почти весь вечер проговорили о делах. Назавтра предстояла очередная презентация — одна из самых трудных за все турне.
Известно, что с французами не всегда легко иметь дело: они подозрительны ко всему, что прибывает из-за океана. Но известия об их появлении уже достигли крупных французских инвесторов, и Мередит не сомневалась, что парижские воротилы не захотят упускать свою выгоду. Она от души надеялась, что хотя бы на этот раз с французами проблем не будет.
Была середина сентября, стояли последние теплые солнечные дни. Кэл и Мередит отпустили такси, не доезжая до отеля, а сами отправились пешком через Вандомскую площадь — решили подышать свежим воздухом. Налетел порыв ветра, Мередит в легком платье вздрогнула, и Кэл накинул ей на плечи свой пиджак, свежо и сладко пахнущий дорогой туалетной водой.
Они шли рядом, болтая, смеясь, заглядывая в ярко освещенные витрины, и встречные прохожие, должно быть, принимали их за мужа и жену.
Мередит думала о том, что работа, которой отдано столько времени и душевных сил, подходит к концу: осталась еще одна презентация в Париже, перелет в Нью-Йорк, последняя встреча с партнерами, а там уже начнется реализация акций, в которой Мередит не будет принимать участия. Еще несколько дней — и кампания, которой она отдала столько времени и душевных сил, останется в прошлом.
— Ах, Мередит, на кого ты меня покидаешь? — Похоже, Кэллена одолевали те же мысли. — С кем я теперь буду говорить по душам? Вот кончится кампания — и я умру от тоски! И моя смерть будет на твоей совести!
— Ну нет! Ты будешь так занят своими делами, что обо мне и не вспомнишь!
— По совести сказать, я не знаю, что делать дальше, — уже серьезно сказал Кэл. — Никогда раньше не испытывал такой растерянности. Словно меня, как птенца, выталкивают из гнезда и говорят: «Лети!» А что, если крылья не выдержат?
Мередит остановилась перед витриной фирменного магазина «Бушерон», разглядывая изумрудное ожерелье.
— До знакомства со мной ты прекрасно умел летать, — твердо ответила она и вдруг рассмеялась. — А для разговоров по душам у тебя есть Чарли!
— Спасибо, ты настоящий друг! — серьезно поблагодарил ее Кэллен.
Сейчас, в белой рубашке и темно-синем галстуке, он казался еще интереснее. Впрочем, Кэл всегда был элегантен и обладал изумительным чувством стиля. В последние дни Мередит все чаще ловила себя на мысли, как хорошо, должно быть, смотрелся он в свое время рядом с Шарлоттой. Трудно подыскать для прекрасной и утонченной женщины более подходящего спутника. Эта мысль порождала странную горечь, и все же Мередит было приятно идти по улицам Парижа под руку с Кэлленом и сознавать, что прохожие смотрят на них с восхищением и любопытством.
— Так или иначе, мне будет не хватать тебя, Мерри.
— Если тебе понадобится совет, звони. Я всегда рада тебе помочь.
— Разумеется, если будешь на месте и не слишком занята. А такое, насколько я понял, с тобой редко случается, — вздохнул Кэллен, и Мередит улыбнулась в ответ.
— В офисе всегда знают, где меня найти, — подбодрила она его.
Они поднялись по ступеням «Рица» и вошли в холл.
Пройдя по длинному коридору мимо витрин, в которых были выставлены самые изысканные произведения ювелирного искусства, они остановились у дверей номера Мередит. Она отдала Кэлу пиджак, и тот нехотя принял его.
Втроем, вместе с Чарли Макинтошем, они провели на следующий день последние презентации. Опасения Мередит не оправдались: французы, по примеру прочих, не колеблясь, соглашались вкладывать средства в акции «Доу-Тех». О таком успехе Кэллен и мечтать не мог; аналитики не предсказывали ничего подобного.
В среду, говорила ему Мередит, «Уолл-стрит джорнэл» опубликует объявление о продаже акций, причем перечислит всех, кто записан в регистрационном журнале, и список этот будет полон впечатляющих имен. А что же будет твориться на бирже в четверг, когда начнется реализация…
В пять часов вечера рекламная кампания официально завершилась. Возвращаясь в отель, Кэл и Мередит чувствовали себя победителями. Улыбался даже Чарли Макинтош: хоть он по-прежнему оставался при своем мнении, однако не мог не восхищаться великолепно выполненной работой. Трудно поверить: он заметил вслух, что Мередит — отличный профессионал, а затем пожал ей руку и поздравил с успехом!
Впрочем, через несколько минут Чарли их покинул.
Он возвращался в Калифорнию восьмичасовым рейсом, а Кэл и Мередит завтра летели в Нью-Йорк, где должны были в последний раз встретиться с партнерами, представить Комиссии по ценным бумагам результаты кампании и получить ее одобрение.
В тот вечер они вдвоем наслаждались великолепным ужином в клубе «Лука Картон». Мередит слишком устала, чтобы наряжаться: на этот раз она была в том же строгом деловом костюме, в котором проводила последние презентации.
За едой Кэл рассказал ей, что звонил детям: у них все в порядке, с нетерпением ждут его возвращения.
— Совсем как Стив, — заметила она, отпивая из чашки крепкий кофе. Кэл заказал себе бренди. — Что ж, мы неплохо поработали, верно?
Счастливая улыбка озарила ее лицо. «Пройдет время, — думала Мередит, — но эти две недели я буду вспоминать как одни из самых приятных дней своей жизни».
