Аферистка и Майор Воронцов. Семейное древо (СИ) - Босс Екатерина

— Хотела поставить Вас в известность, что сегодня же обращусь в Министерство внутренних дел по вопросу Вашей некомпетентности. Думаю, им будет интересно узнать о проплаченных конкурентами вызовах и вашем проценте, — улыбнулась Вероника Александровна, отвечая на вопрос капитана. — По секрету, сколько Вы берете себе 60 или 80 процентов, деточка?

— Ах ты сука, — прошипел мужчина, сузив глаза. — Эй, ребята, а давайте подбросим эту дамочку в ближайшее отделение полиции. По-моему, я видел, как она передавала кому-то пакетики с белым порошком.

Уже через минуту на неё надели наручники и вели в машину, а рожа ухмыляющегося капитана так и маячила перед лицом. Вслед Вероники кричала расстроенная Мама Ази, которую наконец-то перестали допрашивать.

— Вероника, позвони как выйдешь, дорогая! Договоримся о встречи!

Глава 2

Полковник Александр Радов на службе уже больше тридцати лет. Мужчина начинал с самых низов — был простым участковым на своем районе в Люберцах. Уже потом, раскрыв в одиночку убийство местного авторитета в девяностых, пошел на повышение и познакомился с отцом Олега. Ему казалось, будто они были знакомы всегда, но их дружбе не суждено было пройти через всю жизнь. Михаил попал в аварию, когда его сыну было всего восемь лет — глупая смерть, не достойная бравого полицейского, верного друга и хорошего человека. Тогда на похоронах, у могилы друга он поклялся, что всю жизнь будет заботится об Олеге и воспитает его как родного сына. Сейчас, смотря на его успехи, Полковник Радов гордился своим сыном, поэтому у мужчины даже не было сомнений, когда высшее начальство попросило у него совета о кандидатуре на пост начальника Особого отдела.

— Коль, принеси мне личные дела отдела Воронцова, — попросил полковник стажера, парень любезно согласился временно помогать ему с документами, пока он не найдёт себе помощника. Потом стоило бы сказать Олегу, что к нему в отдел распределили новичка для практики.

— Будет сделано, Александр Александрович, — кивнул Коля, забирая у полковника Радова подписанные бумаги о назначении майора Олега Михайловича Воронцова на должность начальника отдела.

Не успела за стажером закрыться дверь, как в кармане кителя Радова зазвонил телефон. Из Главка могут звонить только по двум причинам — увольнение или дело для Особого отдела. На данный момент это нововведение, о котором знает ограниченное количество людей. Отдел был создан специально для таких дел, которые не относятся ни к одному из уже имеющихся отделов, а простому участковому его доверить нельзя.

— Полковник Радов, — напряженно произнёс мужчина, ожидая указаний свыше.

— Александр Александрович, рад слышать, — послышался знакомый баритон на том конце провода. Генерал Десятов — начальник Главного управления и его давний друг, около десяти лет назад они работали вместе над одним делом, но это уже история дней минувших.

— Как твое здоровье, Владимир Юрьевич? — спросил полковник и перевел взгляд на стену позади себя, где висела их совместная фотография. Они с Вовкой в обнимку и с огромным карпом на крючке — рыбалка была их общим любимым хобби.

— Пока жив здоров, — хохотнул мужчина. — Но я звоню по работе, друг, — тут же стал серьезным генерал. — Есть дело для твоего нового отдела.

— Дело — это хорошо, — кивнул. — Только не говори мне, что еще один депутат отличился, — вздохнул Радов, потирая переносицу.

— Нет, сегодня ночью был убит известный московский писатель. Я, правда, никогда о нем не слышал, но говорят, не из простых был мужик, — сказал Десятов, вздохнув. — Там все запутано, Сань, поэтому управление хочет проверить твоих новых ребят, да и о Воронцове так просто теперь не забудут, ты ж понимаешь.

— Понимаю, — согласился Сан Саныч, на его месте было глупо отрицать очевидное. — Когда я могу получить подробности дела?

— Так нет никакого дела, Сань, — усмехнувшись ответил Десятов. — Сейчас скину тебе адрес и пусть твои ребята выезжают.

— У нас в команде еще нет судмедэксперта, — предупредил Радов.

— Теперь есть, он уже выехал на место.

— Отлично, — сказал полковник, собираясь положить трубку и вызвать к себе Олега.

— И еще одно, Сань, — замявшись протянул генерал Десятов. — В твой отдел хотят прислать своего человека…

— У нас все ставки закрыты, отдел в полной комплектации, — нахмурился полковник, уже подозревая неладное.

— Еще одно нововведение, о котором тебе пока не сообщили, — вздохнув ответил Владимир Юрьевич.

— Еще одно? — удивился Сан Саныч. — И на какую должность?

— Психолог-консультант, — ответил Десятов, а он в ответ лишь рассмеялся.

— Да ты шутишь, чем он будет у меня здесь заниматься!

— Не знаю, Саша, но будь на чеку, — предупредил друг и отключился.

Но не успел полковник положить телефон в карман, как тот снова зазвонил, высвечивая на экран номер его же отделения.

В это же время на первом этаже отделения

Веронику Александровну в наручниках передали двум полицейским, что курили у входа и те, взяв девушку под руки, словно игрушечную куклу, повели внутрь. Вместо того, чтобы снять с Вероники наручники и разобраться в ситуации или хотя бы посмотреть в её паспорт, что был в сумке — у неё забрали все вещи и, сняв наконец-то эти дурацкие железные браслеты, посадили в обезьянник. Контингент там был так себе — парочка бомжей, мирно спавших на лавочке, престарелая проститутка с десятком браслетов на запястьях, что неприятно гремели при каждом ее малейшем движении и молоденький парнишка — Вероника поставила бы пять тысяч на то, что он попался на краже в переходе или на вокзале.

— Коллега? — хрипло спросила женщина, ее фиолетовая помада немного размазалась, а тушь потекла. Даже было страшно представить сколько она уже здесь сидит.

— Я психолог, — ответила Вероника, продолжая стоять у решетки и перебирать в голове варианты решения проблемы.

— А я учительница, — хрюкнула от смеха женщина, доставая из кармана черной пушистой куртки упаковку мятной жвачки. — Будешь?

— Нет, спасибо, — покачала она головой, поворачиваясь к упитанному мужчине, что сидел на стуле в будке дежурного и ел бутерброд, который по размеру напоминал целый батон. — Уважаемый, простите, что отвлекаю, — протянула Вероника, пытаясь привлечь к себе внимание. Но тот, будто не слышал её, сделал звук у телевизора громче и повернулся к девушки своей жирной ж…спиной.

— Можешь даже не стараться, этому жиробасу вообще не до тебя, — услужливо объяснила ей женщина, так громко жуя жвачку, что у Вероники заболели уши.

— Мужчина, у меня есть право на звонок! — прокричала так громко, что на её крик обернулось пол отделения.

— У меня о-бед, — протянул он, все еще продолжая поедать свой огромный бутерброд.

— Сейчас одиннадцать утра!

— Прекрати орать, — крикнул девушки кто-то, проходящий мимо.

— Я буду орать до тех пор, пока Вы не дадите мне позвонить! — предупредила Вероника Александровна, но никакой реакции снова не последовало. — А-А-А-А-А! — заорала она, что есть мочи.

Безусловно это было ужасно невоспитанно, и уважающая себя женщина ни в коем случае не должна прибегать к подобному роду манипуляциям. Но дело вот в чем, данный представитель мужского пола отказывается идти на контакт и единственный способ побудить его к действию — давление со стороны. Вот, например, тот недовольный прохожий, который любит работать в тишине и, скорее всего, разведен и ненавидит женские истерики, самый подходящий вариант.

— Да дай ты ей уже позвонить! — рявкнул он, подходя к будке дежурного.

— Пуфсть охёт, — отмахнулся он, продолжая жевать. Незнакомый Вероники полицейский закатил глаза и потянулся за стационарным телефоном.

— Диктуй номер, — сказал он, держа в руках черный прямоугольный телефон. — Что сказать? — спросил мужчина после того, как она продиктовала телефон. Вероника Александровна никогда бы не позвонила по продиктованному ранее номеру, но сейчас у неё не было другого выхода — она не собиралась сидеть в этой клетке еще минимум чутки.