Виноваты звезды (ЛП) - Рамсовер Джилл

— Миша, дорогой. Я так рада тебя видеть! — Мама тепло обняла меня, как только я вошел в дом. Она ненавидела мой выбор профессии, но никогда не позволяла этому встать на пути ее любви ко мне. Я ценил это больше, чем она когда-либо узнает.

— Привет, ма. Я тоже рад тебя видеть.

— Как твоя нога? Ты ходишь на реабилитацию, как доктор прописал? — Она провела нас на кухню, где в накрытой кастрюле кипели голубцы.

— Да, нога заживает отлично.

— Хорошо. Еда готова. Давай поедим, пока не остыло.

Набив себя до отказа вкусной едой, которую я мог найти только на ее кухне, я помог ей с посудой, пока она рассказывала мне последние семейные новости. Когда мы закончили, я покопался в своей старой комнате, все еще захламленной некоторыми моими вещами, и обнаружил свои старые ежегодники. Я вдруг почувствовал огромную благодарность за то, что мама настояла на их покупке. Я смутно помнил Иви, но мне хотелось узнать, что еще я могу о ней узнать. В те годы моя жизнь была поглощена Софией. Я не так внимательно следил за своим окружением, как мог бы, и ежегодники были лучшим способом вспомнить то, что я упустил.

Я просматривал фотографии, собирая каждую крупицу информации о сексуальной консультантке. Она принимала активное участие в школьных мероприятиях, поэтому я нашел множество замечательных фотографий и отрывочных сведений о ней. Когда я наткнулся на фотографию Иви в крошечной форме группы поддержки, я достал свой телефон.

Я: Я не помню, чтобы ты была чирлидершей.

Должно быть, она была рядом со своим телефоном, потому что ее ответ был мгновенным.

Иви: Кто меня сдал?

Я: Ежегодник.

Иви: О, Боже. Пожалуйста, не смотри на это.

Я: Почему нет? Словами не передать, как ты выглядишь в короткой юбке. Я чувствую себя идиотом из-за того, что не поклонялся тебе еще в школе.

Точки разговора то появлялись, то исчезали, но никакого сообщения не приходило. Я уже начал беспокоиться, что слишком переборщил, когда на экране появился ее ответ.

Иви: В чудесные дни ты обедал под одним из дубов. Ты носил Чаксы на физкультуру, хотя тренер Паттерсон был в ярости, и именно ты спасал спортсменов-первокурсников из их шкафчиков в день розыгрыша старшеклассников.

Возможно, я не обращал внимания, но Иви говорила мне, что она все прекрасно знала. Как я мог быть таким тупицей? Я не жалел о годах, проведенных с Софией, - в то время я был ей нужен, - но я испытывал странное чувство раскаяния за то, что было прямо у меня под носом. Я мог только надеяться, что у судьбы есть план. Это был наш момент, и я не собирался его упускать.

Я: Когда мы сможем снова увидеться?

Иви: Думаю, на следующем сеансе.

Я: А если я захочу увидеть тебя до этого?

Иви: Нет, пока тебе не назначат нового терапевта. Мне жаль.

Я точно знал, что буду делать в понедельник утром. Я бы заплатил сколько угодно, чтобы ускорить смену консультанта.

Я: Среда никогда не звучала так хорошо. Береги себя, Иви.

Иви: И ты.

— Мистер Савин, пожалуйста, проходите. Как прошла ваша неделя? — Иви поприветствовала меня своим самым профессиональным тоном, который вызывал только мысли о непрофессионализме.

Вместо того чтобы сесть, как она ожидала, я медленно направился к ней. На ней была розовая юбка-карандаш, плотно прилегающая к бедрам, и цветочная блузка без рукавов, которая соблазнительно обтягивала ее изгибы, когда она двигалась. Ее волосы снова были убраны, и я подумал, насколько они длинные. Прикрывают ли пурпурные волны ее соски, когда она обнажена? Спит ли она с заплетенными волосами или позволяет им свободно струиться по подушке? Я обнаружил, что хочу знать о ней все и фантазирую о ее прикосновениях.

Почувствовав изменения в моем поведении, Иви присела рядом со своим столом. — Все в порядке?

Я достал из кармана сложенный лист бумаги и протянул ей. Ее пальцы дрогнули от неожиданности. Осознание того, что я повлиял на нее, только усиливало мою тягу к ней, делая меня диким от потребности. Несколько дней я только и делал, что думал о ней, и теперь жаждал большего.

— Это распоряжение для моего нового психиатра, — прохрипел я, не отрывая глаз от ее губ в форме бантика.

Она посмотрела на меня сквозь ресницы. — Здесь говорится, что твои сеансы с ним начнутся на следующей неделе.

— Именно так. Сегодня будет наш второй и последний сеанс.

— На данный момент я все еще твой консультант, — сказала она с ложной бравадой.

— Действительно, — хмыкнул я, наклонившись, чтобы почувствовать ее теплый ванильный аромат, как свежеиспеченное печенье на Рождество. — Это значит, что мне, вероятно, не стоит тебя целовать.

Ее дыхание сбилось. — Поцелуй — это очень непрофессионально.

— И все же... только один поцелуй, а потом я буду вести себя хорошо, пока ты не поужинаешь со мной завтра.

— Ужин? — рассеянно спросила она, ее руки метнулись к моей груди, чтобы оттолкнуть меня, но вместо этого она прижалась ко мне.

— Иви, — мягко предупредил я. — Я собираюсь поцеловать тебя сейчас.

Ее глаза встретились с моими, но она не стала спорить. Это было разрешение, в котором я нуждался. Я скользнул пальцами к ее шее и притянул ее губы к своим. Она выгнулась дугой, отчего мой член стал невероятно твердым. Наши губы идеально слились, пробуя и смакуя в гармонии, как две птицы, парящие вместе в полете.

Когда она издала нежный стон, я подумал, что мне конец. Моя потребность в ней подожгла бы меня и испепелила дотла. Я должен был остановиться, пока не зашел слишком далеко и не причинил ей боль. Я медленно отстранился, позволяя своим рукам скользить по ее шее к плечам и опуститься на руки, где кожа покрылась мурашками.

— Я не знаю, как мне после этого сосредоточиться, — сказала она почти про себя.

Я рассмеялся. — И я тоже.

Она посмотрела на меня, слегка покусывая нижнюю губу. — Итак, завтра? Настоящее свидание?

— Никаких отговорок. — Я усмехнулся. — Завтра ты вся моя.

3

ИВИ

Поцелуй с Майклом не был похож ни на что, что я когда-либо могла себе представить. Меня уже целовали много раз, и именно поэтому я была так ошеломлена. Его поцелуй отличался от всех остальных. Дезориентирующий. Опьяняющий. Меня унесло приливной волной желания, настолько сильной, что я могла бы умереть от счастья под ее бурлящими водами.

Поцелуй был единственным, о чем я могла думать, пока готовилась к нашему свиданию на следующий вечер. Я трижды меняла наряды и потратила вдвое больше сил, чем обычно, на прическу и макияж. Я не была уверена, что так волновалась перед свиданием даже в старших классах. Чувствовала ли бы я себя так же, если бы встретилась с ним тогда?

Я вспомнила, как много лет назад я наблюдала за ним издалека. Как он защищал Софию от безжалостных хулиганов, и как я отчаянно желала, чтобы у меня был кто-то вроде него, кто боролся бы за меня. Однажды, в частности, он встал перед их лицами и обрушился на них с угрозами, которые даже они не смогли проигнорировать. В кафетерии воцарилась жуткая тишина, и все наблюдали за этим. Я никогда не могла представить, что рядом со мной будет кто-то настолько свирепый.

С того дня мои глаза искали его всякий раз, когда он оказывался рядом, в чем я, по сути, призналась ему в своем сообщении. В течение нескольких мучительных минут я раздумывала над отправкой сообщения. В конце концов, я решила, что хочу, чтобы он знал, что я видела его. Что я уже тогда видела, кем он был, и восхищалась этим человеком. Годы изучения психического здоровья подсказали мне, что то, что я сказала, было хорошо, но мои нервы были совершенно не уверены, что такое признание не отпугнет его.

На самом деле, мои нервы все еще были так натянуты, что я уронила помаду на ковер, когда мой телефон ожил, завибрировав на сумочке. На экране высветилось имя моего отчима.