– Кое-кто? – Я хотела прокричать, но сил хватило только на сдавленный шепот.
– Помолчи хоть немного, Нокс. – Папин голос кажется раздраженным и уставшим.
– Как скажешь.
Папа снова поворачивается ко мне. Он снимает пиджак и прежде, чем я успеваю возразить, накидывает его мне на плечи.
Одежда пахнет корицей и гвоздикой. Пахнет папой.
– Ты дрожишь. – Он стучит водителю. – Включи печку, Джозеф.
– Хорошо, сэр.
Меня трясет вовсе не от холода, но я не говорю об этом вслух.
Голова трещит от количества вопросов и теорий, но мне трудно их сформулировать. Я постоянно возвращаюсь к воспоминанию, где папа лежит в крови. Вот что происходит, когда тебя сковывает прошлое. Оно всегда с тобой, накидывает петлю на шею и угрожает задушить.
– Что ты помнишь? – спрашивает папа.
– Не все. – Мой ответ трудно назвать даже шепотом.
– А я тебе говорил, – замечает Нокс.
Папа бросает на него красноречивый взгляд и возвращается к разговору со мной.
– Ты помнишь ночь пожара?
Качаю головой.
Его лицо выражает разочарование и облегчение.
– Ясно.
– Впрочем, мне снились кошмары. Ты… Тебя застрелили, ты был весь в крови, пап. Как… Как ты… К-как…
– Эй. – Он съезжает на край сиденья и обхватывает мою руку своей большой теплой ладонью. – Выдыхай, принцесса.
– Ты умер! – Я кричу что есть мочи. – Я думала, что все эти десять лет ты мертв. Почему объявился сейчас? Почему не раньше? Почему, папочка? Почему?
– Ты думаешь, я бросил бы свою принцессу, будь у меня выбор?
Я смотрю на него сквозь влажные от слез ресницы.
– Ч-что произошло?
– В меня стреляли, и я впал в кому. Вышел из нее только год назад. Если бы все зависело от меня, то я бы разыскал тебя, как только очнулся, но мне не хотелось, чтобы ты видела меня таким.
– Это правда. – Нокс начинает загибать пальцы. – Ему пришлось пройти реабилитацию, психотерапию и кучу чего еще, что просто вынесло мне мозг.
Внимательно осматриваю папу. Сейчас он выглядит вполне нормально, но это не значит, что так было все время.
Папа пребывал в коме девять лет.
Когда-то я читала, что после комы пациентам приходится пройти длительную тяжелую реабилитацию, и им стоит огромных усилий вернуться к привычной жизни.
Можно я спрячусь за какой-нибудь огромной горой?
Я немного по-детски относилась к его исчезновению, пока не узнала всю историю.
– Я за тобой присматривал, – говорит папа. – Просто не показывался тебе.
Я вздыхаю.
– Черный «Мерседес».
Он кивает.
– И Нокс.
Парень машет мне двумя пальцами.
– Всегда к вашим услугам, миледи.
Пазл начинает складываться. С тех пор как Нокс появился в моей жизни, он всегда был рядом, даже когда я его об этом не просила.
– Ты у меня в долгу, поняла? – подмигивает Нокс.
Я киваю.
Он легонько постукивает по синяку в уголке рта.
– А твоя подружка с зелеными волосами будет должна мне вот за это.
– Ким?
– Это сделал тот чувак по имени Ксандер, – склонившись ко мне, шепчет он. – А твой Эйден все видел, кстати, но свалил в закат, будто ничего не заметил.
Я изумленно открываю рот.
Сказать по правде, я не удивлена, что тут замешан Эйден. Подозреваю, он явно к этому причастен. Однако я действительно удивлена, что Ксандер прибегнул к насилию. Он никогда не был замечен в жестоком поведении.
Не считая того раза в кафетерии.
– Он не ее Эйден, – отрезает папа. – Он Эйден Кинг, сын Джонатана Кинга – человека, который разрушил наши жизни.
Я сглатываю, и не просто потому, что папа напомнил о вражде между нашими семьями.
Папа прав.
Он не мой Эйден.
«Вот в чем дело, Стил, у тебя нет будущего с Эйденом, потому что он уже помолвлен с Сильвер».
Бесстрастные слова Джонатана скребут ножом по моему измученному сердцу, разрывая его на части.
Сильвер была права с самого начала: он никогда мне не принадлежал.
Он уготовил мне самую презренную, отвратительную роль – его любовницы.
Сумбурные чувства вцепились когтями мне в грудь, но я игнорирую их.
Я оказываюсь быть втянутой в этот ад. Не сейчас.
Перевожу взгляд на отца.
– А сейчас ты как себя чувствуешь?
– Нормально.
– Остались какие-то последствия комы?
– Врач говорит, что мое состояние стабильно.
– Но нужно регулярно проверяться, – вмешивается Нокс. – Ну, как и тебе.
На глаза наворачиваются слезы от очередного напоминания. Как и в меня, в папу стреляли в тот день.
Мы оба – жертвы.
Или мы все же ими не были?
Все очень расплывчато, и решения пока не предвидится.
В одном я уверена точно: папа здесь. Он не умер. И сдержал обещание не оставлять меня, в отличие от Илая.
Он вернулся за мной.
– Пап?
– Да, принцесса?
– М-можно тебя обнять?
Уголки его глаз увлажняются, и он тянет ко мне руки.
Я крепко его обнимаю и утыкаюсь лицом ему в грудь. Папины руки обвивают меня в теплом, успокаивающем объятии. Слезы, которые я сдержала сегодня при его появлении, ручьем бегут по щекам.
– Ты… Т-ты вернулся.
– Обещаю, что больше никогда тебя не оставлю. Прости, что так поздно пришел, принцесса.
Я отчаянно мотаю головой.
– Ты вернулся.
Кажется, целую вечность я плачу на его груди. Хватаю его за рубашку, словно я снова маленькая девочка.
Папочкина дочка.
– Больше никогда тебя не брошу. Обещаю.
Я глухо икаю, не отрываясь от его груди, судорожно вдыхаю и выдыхаю.
– Мы на месте! – кричит Нокс и восклицает: – Слава богу!
– Готова зайти внутрь? – Папа убирает мне волосы с лица.
Наконец я поднимаю голову от папиной груди и киваю, но даже сейчас все внутри протестует от мысли вернуться туда.
Готова ли я зайти в дом, где оставила свое детство навсегда?
Есть только один способ все выяснить.
Глава четвертая
Эльза
Дом.
Такое странное слово.
Я снова здесь. В Бирмингеме. Дома.
Нокс выскочил из машины с такой скоростью, как будто у него загорелась задница.
Расстояние от парадных ворот до особняка очень большое. Стильный сад простирается так далеко, насколько хватает взора. Он усажен деревьями, которым придали самые разные формы.
Ноги и руки дрожат, когда мы с папой стоим у парадного входа в дом.
Вход украшают две статуи львов, совсем как в моих обрывочных воспоминаниях.
Не думаю, что когда-то осознавала масштабы нашего дома. Но я помню освещение, собственное озеро и наши с папой долгие пробежки по периметру владений.
Наш дом больше, чем особняк Кингов. Возможно, это потому что они живут в Лондоне, а мы далеко от столицы, в Бирмингеме.
Пасмурное небо окутывает мрачной пеленой две высокие башни на восточной стороне.
При их виде меня охватывает дрожь, она скребет ребра, словно мечтающий об освобождении узник. Что-то все-таки есть в этих башнях, но что именно?
– Добро пожаловать домой, принцесса.
Отрываю взгляд от архитектурного шедевра и пристально смотрю на отца. Он глядит на меня с гордостью и удовлетворением, словно с самого начала хотел привести меня сюда.
– Я… Я думала, весь дом сгорел в пожаре.
– Так и было. – Во взгляде появляется и быстро исчезает ностальгия. – Было непросто, но мы отреставрировали его, чтобы он выглядел как прежде.
– Понятно.
Все это слишком… сюрреалистично.
Если сейчас дом окутает красный туман, то я совершенно точно пойму, что все это сон. Может быть, я все еще в кабинете доктора Хана, переживаю воспоминание о первой встрече с Эйденом.
Может быть, этого утра никогда не было. И может быть, Эйден не помолвлен с Сильвер.
При мысли об этом я качаю головой. Я не буду о нем думать. Не буду о нем думать…
Отец берет меня под руку.
