- Мужчины как дети малые. – Еле выдавила из себя улыбку. - Девочки, идите на кухню, я пока Саше позвоню, поблагодарю.
И оставшись наедине, я поднялась в спальню. Поставила новый флакон духов рядом с таким же, еще запечатанным. Мой муж тоже не знал, какие духи я люблю. И упорно дарил мне эту клубнично-молочную карамель, от запаха которой меня сейчас тошнило.
Я набрала его номер, но услышала автоответчик.
Ревность снова кольнула сердце чем-то острым. Господи, до чего я докатилась! Я подняла глаза на зеркало и ужаснулась. Как же жалко выглядела та женщина в отражении: плечи поникли, губы дрожат, а глаза блестят от слез.
Неужели теперь я буду бояться каждого звонка в дверь? Каждого пропущенного от мужа?
- Ну, хватит, Вика, - взмолилась, глядя на себя. – Соберись. Ты гораздо сильнее, чем кажешься. Не для себя так для Саши, ему бы не понравились эти сопли… давай.
Я причесала волосы, протерла лицо тоником и увлажнила губы. Теперь вид мой говорил о том, что спала я не три часа, а целых пять. Почти огурчиком!
В конце руки даже потянулись к подарку, но я не смогла пересилить себя. Мне никогда не нравились сладкие запахи, сейчас же просто выворачивало от них.
Когда я спустилась на кухню, девочки разливали чай по третьему кругу. Я достала из холодильника коробку с тортом, и когда поставила ее на стол, увидела, что к картонному боку прилипла открытка.
Точнее, вчерашнее фото Жанны и моего мужа.
В ужасе я откинула снимок, как какую-то ядовитую гадюку.
Сердце учащенно забилось, грозя выломать ребра … Господи, ну зачем мне это снова?!
- Это она? Хорошенькая.
Римма с интересом исследователя крутила фотографию в руках, пока ее не вырвала Настя:
- Ба! Да я ж ее знаю!
- Откуда? – во рут пересохло.
- Понятно откуда, она моя пациентка. Жанна…Жанна какойтовна. Очень глупая фамилия, совсем не под ее имя. Что-то типа Суходрыщевой.
Я пропустила шутку мимо ушей:
- А что она у тебя… наблюдает, - Римма молча подала мне стакан воды, чтобы хоть как-то занять мне руки.
- Беременность.
- Она беременна?!
- Ага. Приличный срок, между прочим. Мальчиком. И малыш главное, такой крупный, волосы темные, нос большой и родинка на щеке. Ну, один в один твой Кораблев.
- Настя, я убью тебя!
Я кинула в Савранскую мокрое полотенце, но та опытно увернулась и показала мне язык. Она гоготала в голос, не обращая внимания на недовольные взгляды Риммы и мое злое шипение.
Поняв, что я сейчас и слова из нее не вытяну, я отвернулась и стала разгружать посудомоечную машину, а вместе с ней собственную голову.
Одна тарелка – одна глупая непрошенная мысль.
Пускай здесь будет снова чисто!
- Ой, да ну вас, девочки, - от смеха Настя стала икать. – Жанна эта… ну… обычная. Не скандалит, не опаздывает. Под юбкой у нее все как у нас, ничего нового. Ну, разве что анализы сдавала, они с мужем вроде как к беременности готовятся. Я ей ОК отменяла, а она их долго пила, я поэтому и запомнила.
- С мужем, - облегченно прошептала я и так и замерла с тарелкой в руках.
- Угу, муж то, муж се. Наверное, недавно расписались, такой ажиотаж обычно в первый год брака и бывает.
- С мужем планируют ребенка… - кажется, я снова стала свободно дышать.
- Вик, вот бы и тебе с Сашей малыша, - тихо произнесла Римма.
- Ой, все. Планета перенаселена, роды это больно, дети растут неблагодарными монстрами и в 18 лет сбегают от мамочки в армию. Мой уже волосы сбрил…
Я сделала вид, что не заметила, как Настя уводит тему с беременности куда-то в сторону. И вроде как даже не услышала, как ойкнула Римма – для убедительности подруга ущипнула ее за бок.
Все это казалось мне каким-то лишним и неважным.
Жанна счастливо замужем и пускай Господь пошлет ей много-много детишек.
Как хорошо, что это все-таки была глупая шутка Сашиных друзей. Теперь уже наверняка.
Глава 4. Саша
Когда Александр Кораблев решил стать летчиком, все поддержали его.
- У них форма красивая, - сказала мама.
- И зарплата достойная. Сможешь семью прокормить, - добавил отец.
И это большие плюсы Сашиной работы. И форма, и деньги, и дружный коллектив, и даже аплодисменты при посадке самолета. Но главный плюс – небо.
И ничто не могло превзойти этот кайф полета. Ни материальное, ни духовное, ни запрещенное законом.
- Сань, ты сегодня в ночь? - окликнули Кораблева на лестнице аэропорта.
- В Москву одним днем.
- Тогда я тебе видео для Вики через час скину, отчитаюсь и запишу на свежую голову.
- Добро.
- С тебя тот пирог с грушами, это ж отвал всего.
- Передам жене, она все сделает, - Кораблев отсалютовал двумя пальцами и поднялся на ступеньку выше.
Кабинет его друга Сергея Фридмана находился на третьем этаже. Обычно под этой дверью сидели и ждали взбучку провинившиеся коллеги, но сегодня начальник был в хорошем настроении. В коридоре ни души, и из-за двери ни звука.
- Вызывали, Сергей Сергеевич? - Саша мог позволить себе войти не стуча. - Сразу поблагодарю, что разделил вчера этот ужас со мной!
Фридман коротко кивнул, продолжая смотреть в монитор.
- Я нашим уже сказал, они за печеньки записывают видеообращение для Виктории. Ты бы это оценил: серьезные такие, как Володя у Кремлевской елки.
И снова никаких эмоций.
- Сереж, там тебе Вика тормозок собрала. Ты же уехал не пожрамши, она передала тебе… вот.
Кораблев выложил из сумки несколько стеклянных контейнеров с едой: горячее, салат и десерт. И только тогда Фридман оторвался от чтения документов.
- Передай Вике спасибо. Посуду я потом занесу.
- Да, брось, - махнул рукой Саша, - у нас дома этих контейнеров столько, что пропажу нескольких она не заметит.
Сергей нахмурил лоб:
- Не правильно это. Она же их выбрала, купила, значит, они ей нужны. Именно такого размера. Я помою и потом занесу.
- Ну как скажешь, можем собраться на выходных у меня, я как раз с рейса отосплюсь.
- Кстати по этому… Саша, тут какое-то недоразумение, о котором я хотел поговорить. Ты ведь не прошел программу по переподготовке на самолет?
Саша почесал затылок, будто пытался что-то вспомнить.
- Ту, в десятом году? Нет, конечно. И ты не прошел.
- Я-то понятно, но в системе записано, что ты принес корочку.
- Люди ошибаются, что говорить о системах. – Философски заметил Кораблев. – Если это все, что ты хотел сказать, то пошел.
- Стоять, - Кораблев не успел сделать и шага, - Саш, пришел новый ФАП.
- Ну…
- Ну и те курсы вроде как приравнены к обязательным.
- Да бред. Мы же и без них кучу переквалификаций прошли.
- И все же, мы с тобой закончили вертолетное училище. И нужно подтвердить навык московским курсом, он сейчас приравнен к государственной программе.
- А десятилетней практики и должности капитана самолета недостаточно?
Саша откровенно нервничал. Он прошелся до заваленного бумагами стола и вернулся обратно. Пространства крохотного кабинета не хватало, чтобы скинуть образовавшееся в мышцах напряжение.
- Не заводись. Это просто формальность, я еще уточню все выше. Но пока я должен снять тебя с рейса.
- Это шутка такая, - опешил Кораблев. – Тогда вместе со мной еще человек десять снимать придется. А по стране так вообще несколько сотен.
- Именно так я и поступлю, - Фридман сжал виски руками и откинулся на кресло. – Мне самому не нравится это решение, но я не могу пойти против приказа, пока мы не разберемся, в чем дело.
- Да блххь! Вы там у себя наверху можете год разбираться, а нам все это время без работы сидеть?!
- Не повышай здесь голос, я тебе не Вика, на которую можно орать, - оскалился Фридман. – Надо будет и год просидишь. – Он сделал глубокий выдох и продолжил спокойнее: - Я постараюсь решить все как можно быстрее. Но ты же знаешь, что будет, если мы нарушим закон.
