Развод. Ты нас не вернешь (СИ) - Мэра Панна

На этот раз подруга выглядит более спокойно и рассудительно.

Несмотря на всю свою импульсивность, когда речь заходит о работе, она становится настоящим профессионалом. Бесстрастным и холодным.

— Разумеется в возьмусь за твое дело, Насть. Нельзя позволить этому козлу отделаться легким испугом. Сможешь еще раздобыть видео с камер видеонаблюдения в вашем доме? Надо попробовать и за тачку его прижать.

Я молчаливо киваю.Достать запись с камеры не должно быть сложно.

— Какие у меня шансы получить половину имущества при разводе?

— Если будешь делать все втихаря от Кислякова, то довольно высокие. Но мне нужно больше информации и проверить все документы, которые ты мне привезла. Я займусь этим сегодня же.

Даша приобнимает меня за плечи.

— Все будет хорошо.

— Не знаю, Дашка. Чувствую, подкинет он нам с Леей проблем, как сейчас с машиной.

— Так и ты ему подкинь в ответ, — шикает подруга, — ты ведь не последняя журналистка в этом городе. Тоже влияние и связи имеешь. Если он хочет воевать, ты имеешь право защищаться.

— Ой, Дашка.

Даже не знаю откуда берется моя внутренняя неуверенность.

Еще вчера муж был моим самым близким другом. А теперь стал самым злейшим врагом.

— Не знаю, где мне найти столько сил, чтобы пережить развод.

— Силы всегда найдутся, когда это действительно нужно. А тебя я давно знаю. Себя в обиду никогда не давала и сейчас не давай.

Объятия становятся крепче, но внутри по-прежнему ощущаю себя неуверенно.

Слишком мало прошло времени, чтобы я осознала, что меня предали.

Прощаюсь с подругой и выхожу на улицу.

Дождь крупными каплями стучит по крыше.

Внутри пустота.

Возвращаться домой, куда в любую секунду может заявиться муж, не хочется.

Я не могу даже видеть его рядом, не говоря о том, чтобы делить с ним одно пространство.

Ничего.

Поживу несколько недель у матери. Приду в себя. Лее, конечно не так удобно будет ездить в школу и на кружки, но все лучше, чем если она будет свидетелем наших бесконечных ссор.

Возвращаюсь домой и сразу принимаюсь за сборы.

Нужно съехать с квартиры, до того, как Леша вернется с работы. Еще одного вечера с разборками, я не вынесу физически.

Ближе к вечеру раздается телефонный звонок.

На экране высвечивается номер Даши.

Недолго думая, снимаю трубку.

— Привет, есть новости?

— Привет. Вообще-то есть, — замолкает и пауза между нами звучит подозрительно напряжено, — ты что-нибудь знаешь, о сфере деятельности твоего мужа?

— Что? — впадаю в стопор, — это здесь причем? Я просила узнать только про имущество.

Вздох подруги в трубке совсем выбивает из колеи.

— Дело в том, что у твоего мужа нет ничего своего. Все расписано по родственникам и друзьям, а его официальная компания по документам вообще банкрот.

Глава 5

Снова наступает секундная пауза, пока я пытаюсь прийти в себя после услышанного.

— То есть как банкрот? Но я была у мужа в офисе, его компания не выглядит так, будто испытает финансовые трудности!

— Тем не менее документально это так, Настя. Его компания Онреатехник признана обанкротившейся. Эта информация есть даже в открытых источниках.

Сердце снова ускоряет ритм. Сажусь на пол и пытаюсь состыковать факты.

У моего мужа ничего своего. А значит и ничего нашего у нас тоже никогда не было.

— Значит он и по поводу своей компании мне врал? — уточняю у подруги, готовясь услышать худший ответ.

— Не думаю, что врал. Вернее как. Леша точно соврал, но, вероятно, наполовину, — интригует Даша.

— Как это понимать?

— Очень просто. Та, компания, где он работает сейчас в должности директора принадлежит его сестре. Так что эта такая же уловка, как и с имуществом. Он просто не хотел с тобой ничем делиться.

Хочу ли я продолжать этот разговор дальше, или я снова узнаю, что мой муж все годы брака настолько мне не доверял, что расписал имущество кого угодно, но только не на свою жену?

— Ты уверена, что ты все правильно поняла? — уточняю в последний раз, — я просто не могу поверить, что Леша был бы на такое способен. Он ведь не только меня лишает имущества, но и свою дочь!

— Насть, мне очень жаль, — шепчет Даша, подтверждая мои худшие опасения.

Муж не просто меня предал. Он решил оставить меня и свою дочь ни с чем.

Больше нет сил отвечать.

Больше вообще ничего нет.

Как человек мог тринадцать лет настолько мне не доверять, чтобы расписывать каждую свою дорогую покупку на посторонних людей⁈

Я опустошена, и единственное, что придает мне сил, пока я инстинктивно забрасываю вещи в дорожную сумку это звонкий голос Леи, которая поет в спальне песни из Бременских музыкантов.

Щелк в замочной скважине добивает.

Знаю, кто вернулся домой, чтобы обесточить меня окончательно.

Спустя секунду Леша заходит в дверь.

— Куда-то собираешься? — спрашивает он, едва переступив порог квартиры.

Нужно взять себя в руки. Успокоится и не высказать ему сразу все, что я успела узнать.

— Переезжаю.

— Куда это?

Осматривает взглядом захламленное помещение с кучей раскиданных по полу игрушек Леи.

— К матери.

Молчит, и его равнодушное молчание, только придает уверенности моему решению переехать.

Тяжело выглядеть холодной, когда перед тобой стоит предатель. Но я держусь из последних сил, чтобы только он не видел, какую боль мне причинил.

— Насть, может хватит ломать комедию?

— Ломать комедию? По-твоему, твоя измена — это весело?

— Не начинай. Мы уже обсудили, что в тот раз было просто по ошибке. По дурости.

— В тот раз? — формулировка Кислякова снова взвинчивает, — значит были и другие разы?

По глазам вижу, что попала в точку. Леша тушуется, бегло отводит взгляд, а затем снова решает я на меня посмотреть, намеренно не моргая.

Он всегда так делает, когда пытается солгать.

— Какая разница, что там было? Я ж тебя люблю всё равно.

— Для меня есть разница, Леша. Люди, которые действительно любят, не изменяют. Потому что у них есть принципы, ответственность перед семьей и понимание, что близких нельзя предавать. А ты что сделал⁈ — больше не могу сдерживать себя, и чувство тревоги накрывает меня лавиной, — Когда мы венчались в церкви, ты клялся, что будешь мне верен. Но теперь я вижу, что никаким твоим словам нельзя верить.

— Настя, клятву в церкви уже давно никто не воспринимает всерьез! Да и в храм я пошел только из уважения к тебе.

Слова Кислякова звучат подчеркнуто небрежно.

Он хочет меня добить своим цинизмом? Или это такой извращенный способ издевательства?

— Молодец, Леша. Одолжение мне сделал, а потом наплевал на всё, что было мне дорого и важно. На все тринадцать лет брака!

Быстро запихиваю вещи в дорожную сумку. На Кислякова почти не смотрю, лишь изредка поднимаю взгляд, чтобы убедиться в том, что в его лице нет признаков раскаяния.

— Ну сглупил я да, не стоило оно того. Ты это хотела от меня услышать?

Не выдерживаю этой наглости. Рывком застегиваю сумку, едва не вырвав из нее замок.

Он правда не понимает на что я так зла⁈

Вскакиваю с места, пытаясь пройти в коридор, но Леша стоит и проходе, намеренно не давая мне покинуть помещение.

— Дай мне пройти.

— Нет. Сперва мы должны решить наши вопросы.

— Я уже все решила, Кисляков. Я забираю дочь, и мы едем к моей матери.

Его рука жестко перехватывает мое запястье.

— Настя, что ты творишь? О ребенке ты подумала? Как она без отца расти будет?

— А ты подумал о ребенке, когда спал с другими бабами⁈ Или может быть, когда разбивал мою машину⁈

Вырываю руку и с ненавистью смотрю на мужа.

— Настя…

Сейчас он выглядит даже жалко. У Кислякова закончились аргументы, чтобы заставить меня поверить в его сладкую ложь.

— Уходи, Леша. Дай мне собраться. Я уеду к матери, и ты будешь свободен, как ты и хотел.