Не играй со мной, мажор (СИ) - Майер Кристина

Интернат — вынужденная мера, я не могла поступить по-другому, но все равно мне неприятно. Моральная боль ощутимее физической, хотя её никто не видит. Злая девочка Маргарита не представляет, что за её оскорблением стоит жизнь моей мамы.

Расстегивая рубашку, она демонстрирует свое нижнее бельё. Никогда не думала, что можно устраивать соревнования трусов и бюстгальтеров.

— Ты живешь в интернате?... — сыплются одинаковые вопросы с нескольких сторон.

— Живу, — хочу говорить спокойно, но в каждой букве звучит вызов. Почему меня так задело её «интернатовка»? Я ведь не сирота, у меня прекрасная… нет, самая лучшая в мире мама!

— А откуда у тебя деньги на обучение в нашей школе? — ещё один вопрос прилетает из-за спины.

— Банк ограбила, — обернувшись, с улыбкой произношу. Камилла над моей шуткой посмеивается, но есть те, кто шутки не понял. Стоят, хмурятся, переваривают информацию.

— Идём, — кивает Настя, указывая на дверь. Мы почти покинули раздевалку, но тут Рита специально начинает говорить:

— Наверняка она внебрачная дочь какого-нибудь политика или бизнесмена, который оплачивает ей учебу, ну а матери у сиротки вообще нет, — злые, наполненные ядом слова обжигают нутро.

Не помня себя, разворачиваюсь и подхожу к ней. Мне впервые хочется кого-то ударить, причинить боль, но тогда поднимется шум, директриса может позвонить маме, а ей нельзя волноваться. Мама может бросить лечение и вернуться в Москву, только это удерживает меня от желания дать ей пощёчину.

— И чего ты подскочила ко мне? Правда задела? — подается ко мне лицом.

Решение спонтанное, я не задумываюсь над ним. От невысказанной обиды и злости во рту скопилась слюна, которую я не успеваю сглотнуть, в следующую секунду она летит обидчице в лицо. Гордиться нечем, но сделанное обратно не вернешь.

— Это моё отношение к тебе и твоим словам, — успеваю добавить пару слов к своему поступку, прежде чем Рита с криком и визгом кидается на меня….

Глава 5

Видана

Несколько секунд Маргарита хлопает накрашенными ресницами, недоверчиво тянется к лицу пальцами, проводит по носу и мокрой щеке. Морщится брезгливо, взгляд наливается бешенством, с диким визгом она бросается на меня.

Девчонки жмутся к стенке, оставляя место для драки. Вцепившись мне в волосы, она тянет их с такой силой, будто желает меня обезглавить. Не ожидала, что Ритка набросится на меня с кулаками. Продолжая кричать, визжать и материться, она пытается достать свободной рукой до лица. Ударить не получается, тогда она старается его расцарапать. Задевает острыми наращенными ногтями тонкую кожу возле глаза.

— Отпусти её, ты ополоумела, что ли? — оттаскивает её от меня Ками. Она единственная кинулась на защиту.

— Я эту суку.… — пытается достать меня через плечо Камиллы.

— Ты заслужила этот плевок! — пихает Маргариту в грудь Камилла. — Я бы тебе врезала за оскорбления! — второй раз толкает в грудь, чтобы Рита ко мне не приближалась.

Дверь раздевалки распахивается, на крик влетают парни. Первыми возле нас оказываются Потапов и Денис, за ними стоит Лютаев. Щуря глаза, будто ему мешает яркий свет, он холодно смотрит на происходящее.

— Что у вас тут? — спрашивают парни.

— У Коваленко скоро месячные, забыла намордник надеть, — проходится по Маргарите Шахова. На оскорбление Камиллы она не реагирует, а меня готова разорвать.

— Эта интернатовка плюнула в меня, я убью её.… — тыча в меня пальцем, смотрит на Лютаева. Видимо, он обязан заступиться за свою девушку.

— Ты заслужила! — повторяет Камилла.

Растолкав друзей плечами, Иван выступает вперед. Руки держит в карманах длинных шорт, кому-то покажется, что он расслаблен, но его расслабленность обманчива.

— Ками, хватит, — кивает, чтобы она отошла. Я пока не разобралась в их отношениях, но то, с какой интонацией он к ней обращается, говорит о многом.

— Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю, — цедя слова сквозь зубы, кривит лицо Маргарита. Злость мало кому идет, Коваленко растеряла всю свою привлекательность.

— Успокойся, — одним коротким словом, брошенным едва слышно, Лютаев угомонил истерику.

— Она плюнула в меня! — начинает всхлипывать Рита, у неё из глаз вытекают две бисерины слез. Я поверила, а Ками демонстративно закатила глаза.

— Поговорим после урока. Иди умойся, — бросает Лютаев, даже не обняв и не пожалев свою девушку. Рита безропотно подчиняется. Не могу понять, она настоящая сейчас или притворяется?

— Что здесь происходит? — входит в женскую раздевалку учитель физкультуры.

— Ничего не происходит, — растянув улыбку, отвечает за всех Потапов.

— А если ничего не происходит, что вы делаете в женской раздевалке? — спрашивает строго, сверля недобрым взглядом парней.

— Рита увидела жука, подняла крик, — становится перед учителем Лютаев.

— Какого жука? — хмурит седые брови преподаватель.

— Майского, но с чего-то решила, что это таракан, — врет убедительно, парни поддакивают, некоторые девочки кивают.

— А где жук? — не верит учитель. Неудивительно, с его-то жизненным и профессиональным опытом.

— Сбежал от такого визга, Евгений Михайлович, и умер где-нибудь от разрыва сердца, — посмеивается Денис. Потапов его поддерживает.

— Тараканов в нашей школе быть не может, — заявляет категорично преподаватель. — А жука…. мелкие, наверное, затащили с улицы.… — чтобы прекратить весь этот балаган, учитель делает вид, что им поверил. — Коваленко, ты кричала? — спрашивает вышедшую из душевой Маргариту.

— Жука увидела, испугалась, — смотрит на Лютаева, ждёт одобрения, но он ее взгляд игнорирует.

— Как вы только живете на этом свете? — негромко, но с возмущением и разочарованием. — Кто из вас вырастет? — учитель бубнит тихо себе под нос, разворачивается и уходит. — Жука она испугалась, — качает головой. Как только покидает пределы раздевалки, свистит в свисток и командует: — Строиться!

Пять минут мы разминаемся, потом готовимся к сдаче нормативов. Сегодня мальчики подтягиваются, а девочки качают пресс.

— Будь осторожна, — негромко произносит Камилла, как только мы остаемся с ней вдвоём. — Коваленко не простит твой плевок, — усаживаясь мне на ноги, продолжает говорить. Я начинаю качать пресс, мысленно считаю про себя, а Ками продолжает: — Нажалуется отцу, а тот будет настаивать на твоем отчислении, у него есть рычаги давления на нашу директрису.

Продолжаю на автомате поднимать корпус, но после слов Ками перестаю ощущать мир вокруг себя, он словно рушится под моими ногами.

Если меня отчислят, что я буду делать? Директор обязана будет позвонить маме. Только не это! Мама бросит лечение и вернется в Москву! Я себя никогда не прощу, если с мамой что-то случится! Я должна была смолчать, стерпеть, проглотить обиду. Мамино здоровье важнее моей гордости! А если обо всем произошедшем узнает отец.…

— Ты плачешь? — спрашивает Ками. Я не заметила, что по щекам покатились слёзы. Глупо отрицать, но я зачем-то мотаю головой. — Ты не переживай, я попрошу отца, он заступится за тебя. Никто тебя из школы не выгонит, — с уверенностью заявляет Камилла. Видимо, ее отец имеет не меньший вес, чем отец Коваленко.

Я не могу ей рассказать, что боюсь не отчисления…

— Спасибо тебе большое, — благодарю обретенную сегодня подругу. Если мама ни о чём не узнает, в дальнейшем я буду вести себя тише воды ниже травы. Надеюсь, у меня получится….

— Ладно, я убежала, у меня электив по химии, — собирая вещи, произносит Ками. Я ей очень благодарна, не ожидала такой поддержки от малознакомой девочки.

Меня задержал учитель физкультуры, допытывался, каким спортом я увлекаюсь, какие спортивные достижения имею, выступала за свою школу или нет. Все уже переоделись и разошлись, пока он раздумывал и гадал, в какую команду можно пристроить бывшую фигуристку. Хорошо, что ничего не придумал, мне к экзаменам готовиться надо. Ками сидела со мной в раздевалке, пока я переодевалась.