После него (СИ) - Хаан Ашира

— А если неправильно?! — возмутилась я.

— Капитан выше меня по званию, ему виднее, как поступать с матросами. А твой мужчина должен гордиться, что пострадал за свою женщину.

— Энрике!

На мгновение я почувствовала отчаяние.

Но не зря тут была Сильвия.

— Энрике! — эхом воскликнула она, только эхо это прогремело громом по всем обитаемым мирам. — Тимур — настоящий мужчина, который защитил честь девушки! И ты собираешься наказать его за это!

— Но капитан…

— Ну и что — капитан! — фыркнула Сильвия. — Ты что, его боишься?

Конечно, настоящие мачо не знают слова страх!

И настоящие женщины прекрасно разбираются, как на этих мачо воздействовать.

Это помогло.

Ну, еще то, что Сильвия сказала Энрике вполголоса по-испански, глядя на него томно и со значением.

Что именно — не знаю, но догадываюсь, потому что ему пришлось поправить ставшее тесноватым полотенце на бедрах.

— Ладно, подожди меня тут.

И он захлопнул дверь перед моим носом.

Появился снова буквально через три минуты, застегивая форменную рубашку на загорелом торсе.

Сильвия вышла следом.

— Пойдем выпьем, — сказала она, подхватывая меня под руку. — Проводи старую женщину в бар, Агата. Нам придется как следует понервничать, ожидая наших мужчин, и лучше это делать в компании чего-нибудь покрепче.

Энрике унесся спасать Тимура, а мы неспешно двинулись к ближайшему бару.

— Здесь должен быть фернет… — пробормотала Сильвия, вглядываясь в ряды бутылок за спиной бармена. — Ни один аргентинец не выйдет в море без него! О! Амиго, налей девочке фернета… да и мне тоже. Мне — с колой!

— Я не буду пить, — замахала я руками. — Сильвия, он точно справится? Он же просто судовой врач, а они ждут капитана!

— Судовой врач, дурочка, это второй человек на корабле после капитана! — ласково похлопала она меня по руке. — И они очень дружны с Энрике, он мне хвастался. Теперь ему придется отвечать за свои слова перед дамой, тут никак нельзя ударить в грязь лицом. Так что расслабься и выпей свое лекарство.

Она придвинула ко мне рюмку с каким-то темным напитком. Ей самой достался бокал со спиральной трубочкой, в который она вцепилась двумя руками.

Я опасливо понюхала рюмку — пахло какими-то травами.

— Не бойся, не бойся. Это ликер, который лечит все болезни. И тебя вылечит! — кивнула Сильвия.

Я поверила ей на слово и залпом опрокинула рюмку, закашлявшись от невыносимой горечи.

Но неожиданно… стало легче.

Горячая кровь разлилась по венам, на меня снизошло спокойствие и даже какой-то оптимизм. Захотелось улыбнуться и поверить в лучшее.

— Ей то же самое, но уже с колой, — скомандовала Сильвия бармену. — Не стесняйся, пей. Тебе полезно. Сейчас тебе надо будет успокаивать твоего мужчину. Ну, а мне… — она с удовольствием тряхнула волосами. — Расплачиваться за помощь тебе.

— Расплачиваться? — забеспокоилась я. — Сильвия, я не…

— Ой, не волнуйся! Все будет хорошо! Энрике понравится. И мне тоже.

С колой этот горький ликер оказался неожиданно интересным. И я, наконец, поняла, что мне это напоминает — наши бальзамы на травах и немного «Егермейстер». Только пожестче.

С каждым глотком меня отпускало и становилось все легче.

Сильвия тоже лихо разделалась со своим коктейлем и заказала следующий.

Мы стремительно напивались, и я уже с трудом ощущала свои онемевшие губы, когда дверь бара открылась, и в ее проеме появился сначала Энрике, а дальше, за ним…

Я взвизгнула, скатилась с барного стула и, подпрыгнув, повисла у Тимура на шее.

Целовала его отчаянно, не стесняясь окружающих.

Впрочем, когда оторвалась, чтобы сказать спасибо Энрике — обнаружила, что у того на шее виснет Сильвия, и ему уже не до меня.

— Пойдем! — я дернула Тимура за руку. — Пойдем отсюда!

— Мне нужно кое-что тебе сказать, — он остановился, когда мы вышли в коридор. — Агата…

У меня засосало под ложечкой, и по позвоночнику прокатилась волна холода.

Похоже, приключение не осталось без последствий…

— Ч-что? — онемевшими губами спросила я.

— Тихо, тихо, не волнуйся, — он обнял меня за шею, прижал к себе, так что я уткнулась в его рубашку лицом. — Все будет хорошо. Мне просто надо будет сойти с корабля здесь, в Испании.

— Почему?!

— Потому что я больше тут не желанный гость. Так мне сказал капитан.

48. Расставание

Лайнер отбывал с Тенерифе поздно вечером, так что у нас с Тимуром осталось всего несколько часов, чтобы побыть вместе.

— Как же так? — я не могла смириться. — Тимур, можно я схожу к капитану? Я скажу, что я виновата!

— В чем ты виновата? — спокойно спросил он, укладывая в свой стальной чемодан зарядку для телефона, зубную щетку, футболки, носки…

Я выдернула у него из-под рук одну из ношеных футболок и прижала к груди.

Тимур протянул руку, но я замотала головой и зарычала.

— Мое! Буду в ней спать!

— Агата! — он покачал головой и наклонился, чтобы меня поцеловать. — Мы с тобой расстаемся всего на несколько дней. У меня все равно накопилась куча дел. Надо заехать на производство к Адаму и подготовить контракты. Я закончу — и тут ты прибудешь в Стамбул. И вот тогда-а-а-а…

— Что тогда? — любопытно спросила я, бдительно не выпуская из рук футболку с запахом Тимура.

— Не скажу! — коварно рыкнул он, наклоняясь ко мне и прикусывая свое любимое местечко под ухом. — Но тебе понравится…

И пока я собирала себя в кучку, рассыпавшись на миллион мурашек, ловко выхватил футболку у меня из рук, кинул в чемодан и захлопнул его.

Я рванулась к нему — но он оказался заперт на кодовый замок.

— Ну Мур-мур! — обиженно заныла я.

— Не мур-мур, — он подошел и наклонился, впился в мои губы, раздвинул их языком, но прежде, чем я успела ответить на поцелуй, отстранился. — Я против фетишизма. Нагуливай аппетит. Встретимся — я тебя так…

Я прерывисто вздохнула и сжала бедра от горячей волны, которая поднялась с низа живота.

— А сейчас? — с надеждой спросила я.

Тимур только покачал головой.

— Нагуливай! — он отошел и распахнул шкаф. — О! Чуть не забыл!

Он выкатил оттуда большой чемодан. Пронзительно-красный, как тревожная сирена. Красивый, как… Как… Закат! Или настоящая любовь!

Потому что я влюбилась в него мгновенно и бесповоротно.

— Ну вот, проблему с платьями решили, — прокомментировал Тимур мой восхищенный взгляд и то, как я почти облизывала глянцевые бока.

Увы, как бы я ни тянула время, момент, когда Тимур сошел по трапу и остался на берегу, а я — на палубе корабля, все же наступил. Матросы смотали канаты, лайнер медленно стал отчаливать от испанских берегов, а я махала и махала, как ненормальная, самому прекрасному мужчине в моей жизни, с которым мы расставались всего на несколько дней.

Хотя сердце щемило — будто навсегда.

Миллион лет прошел с момента, как я вот точно так же стояла на палубе — только в Аргентине! — и надеялась, что он покажется на берегу.

И боялась этого.

Кажется, не зря боялась.

Тимур прочно занял свое место в моем сердце.

Удивительно было то, что я совершенно этого не пугалась. Даже с Максимом, помню, меня накрывал ужас от того, как я стала зависеть от одного человека. И ночью накануне свадьбы я даже плакала, понимая, что отныне и навсегда я привязана к этому мужчине на всю жизнь и больше никогда-никогда не поцелую никого другого.

Что ж… Мои страхи оказались правдивы в первом случае — и ложны во втором.

Я действительно зависела от Максима так, что развод сломал меня.

Но оказалось, что жизнь еще возможна, и в мире есть мужчина, в чьих объятиях я забываю о своей боли и о том, что разлетелась на куски, которые, казалось, невозможно собрать.

С Тимуром мне было так спокойно, словно так и должно быть.

Несмотря ни на мою, ни на его ревность.

Мне не страшно. Мне хорошо.