Под потолком небес - Седлова Валентина
— Ну, что случилось?
— К маме вызывали «скорую».
— Что-то серьезное?
— Она увидела, что ты без шапки ушла, переволновалась, что у тебя менингит будет. В итоге у нее сердце заболело.
— Хочешь сказать, что ее забрали в больницу?
— Нет, померили давление, сказали, что все в норме, накормили валидолом и уехали. Сказали, чтобы поменьше беспокоилась. Не врачи, а коновалы.
— Извини, Паша, но я не верю в эту внезапную болезнь твоей мамы. Что-то в последнее время она зачастила «скорую» по поводу и без повода вызывать. Мне кажется, она просто хочет лишний раз обратить на себя внимание, только и всего.
— Как ты можешь так говорить! Ей же было так плохо, я сам видел!
— Ну и что ты видел? Причитающую маму, хватающуюся за сердце? Прости, я тоже так могу повопить, если скучно станет. А сердце у нее здоровое, нам бы такое иметь, как у нее. Или не помнишь, что ей кардиолог в прошлом году сказал?
— А вдруг она за этот год резко сдала? Она же так устает!
— От чего? От своей мышиной возни по дому? Продукты я домой приношу, мусор ты выбрасываешь, Мишкой все по очереди занимаемся. А к готовке и уборке она сама никого не допускает, будто сам этого не знаешь! Так что, дорогой, если бы она действительно уставала — то нашла бы способ снять с себя часть домашней работы. А раз она об этом даже слышать не хочет — значит, ничего у нее не болит. Просто капризничает.
— Ты стала какая-то другая, чужая. И говоришь такие ужасные вещи. Раньше ты так не поступала с нами.
— Как — «так»? Да, раньше я закрывала глаза на все чудачества твоей матушки, а сейчас извини, устала. Мне еще ее ремонт долго в кошмарных снах видеться будет, а про все остальное я уже просто молчу. Ведь говорили ей: не торопись, давай все вместе обсудим. А в итоге? Обои в ванной, как я и предсказывала, уже в трубочку по краям сворачиваются, в туалете тоже что-то вроде серпантина с потолка свисает из-за того, что она обои на трубу с вечным конденсатом намотала. Кухня теперь выглядит, как какой-то балаган: мало было хохломы на столе, так она еще и стены обоями под хохлому оклеила. Меня уже тошнит от всего этого. А сколько она во все это денег вбухала? Это кто-нибудь считал?
— Малыш, ну пойми ты, она пожилой человек, со своими безобидными странностями. Разве это так сложно — просто быть чуть-чуть терпимее к ней?
— Паша, я уже устала от всех этих «чуть-чуть». Я на грани срыва. И, между прочим, все ее странности не настолько уж и безобидны. Ты знаешь, что она Мишке понарассказывала? Я его тут спрашиваю — ну что, Мишанька, в детский сад пойдешь? А он мне: нет. Я его спрашиваю, почему это? А он отвечает: мне баба Зина сказала, что там микробы живут, и туда плохие дети ходят, которые меня бить будут. Ты представляешь! Оказалось, что микробы — «это такие ужасные черные бяки, которые нападают на тебя, если ты не слушаешься взрослых и по дому без тапочек ходишь». Запугала мне ребенка, наговорила ему кучу глупостей. И как мне после этого к ней относиться? Я Мишке тогда полвечера объясняла, что микробы совсем не страшные, что человек всегда сильнее микроба, и что в детском саду весело и интересно.
— Ну, она же это не со зла, ты же знаешь!
— Ага, а ребенок у меня потом неврастеником вырастет. И вообще, не забыл еще, куда благими намерениями дорога выстлана?
— Наташенька, ну прости ты ее, она ведь старый больной человек. Ей, может быть, совсем недолго осталось, вот она и старается изо всех сил, чтобы как можно больше успеть для нас сделать.
— Этот «старый больной человек» еще нас с тобой переживет и в могилу сведет своей заботой. Меня, по крайней мере, точно. Слушай, давай переедем, а? Ты только скажи, я за неделю подберу нам удобный вариант, и машину организую. Поживем в свое удовольствие, без нее? Ну, давай, соглашайся!
— Ты же знаешь, я не могу бросить маму. Она же без нас пропадет.
— Не хочешь — дело твое. Поступай, как знаешь. Но учти: если она все-таки умудрится меня окончательно допечь, я все равно сниму квартиру, вне зависимости от твоего желания.
— И ты что, готова даже бросить меня ради того, чтобы пожить отдельно?
— Я же сказала: когда меня доведут до белого каления. А пока мы все еще вместе. Но прошу: подумай над тем, что я тебе только что сказала. Всякому терпению приходит конец, моему в том числе. А сейчас я хочу спать. И, пожалуйста, не приставай ко мне этой ночью, я устала.
На работу Наталье надо было выходить только где-то числа восьмого. Шеф решил устроить всем что-то вроде рождественских каникул. Видимо, в качестве компенсации за декабрьский дурдом. Хотя, как показывала практика, на что-либо путное в межпраздничный период народ, как правило, не способен, поэтому шеф от своей «доброты» ничего не потерял.
Отношения в доме особой теплотой не отличались, поскольку Наташа окончательно перестала во всем угождать Зинаиде, и более того, целые дни проводила вдвоем с сыном: гуляла с ним, играла в снежки, рассказывала на ночь сказки, отвечала на многочисленные вопросы своего маленького почемучки. Зинаиду Петровну она к нему даже не подпускала. Мишка был ужасно рад такой перемене, произошедшей с его вечно занятой мамой, и отрывался по полной программе. Даже рассказал по большому секрету, что очень хочет на день рождения машину с «большими руками, которые снег загребают». Задал задачку.
Павла они с собой не брали. Во-первых, Наталье действительно хотелось побыть с Мишанькой наедине, а во-вторых, она боялась, что сорвется, если он будет рядом. Наташку просто трясло, когда Павел был рядом с ней и смотрел на нее преданно и верно, как служебная овчарка. Только в последнее время к этому взгляду добавился еще и плохо скрытый укор: «Как ты можешь так себя вести!»
Но была и еще одна причина столь тесного общения Натальи и Мишки. Она не находила себе места от волнения и хоть таким образом пыталась успокоить свои нервы. Куда-то пропал Андрей. Его сотовый сначала молчал, потом вежливый механический голос заученно говорил «абонент временно недоступен, перезвоните позже…» Телефон квартиры, которую он снимал, тоже не отвечал. Пару раз Наташа звонила в его дверь — безрезультатно. Вывод напрашивался самый неутешительный: Андрей решил исчезнуть из ее жизни. Скорее всего, он понял, что в самое ближайшее время Наталья не собирается хоть как-то решать сложившуюся ситуацию, а вкупе с ее словами о том, что она не хочет быть его женой, впрочем, как и чьей-либо еще, пришел к выводу, что барышня, озабоченная таким количеством проблем, ему не нужна. Что ж, его можно понять, но почему же так больно? И почему он не поставил ее в известность о своем намерении? Решил удалиться по-английски? Хорошо, что она внутренне была готова к подобному варианту развития событий. Хотя… что она себе врет? Все равно больно. Очень больно. Как удар под дых. Как ведро с ледяной водой на голову. Очередной щелчок по носу от судьбы. Ничего, она гордая. Она вынесет и это: не в первый раз. Бывало и похуже.
Каникулы пролетели быстро, и Наталья снова вышла на работу. Работа всегда выручала ее, помогая отвлечься от собственных тягостных мыслей, поможет и сейчас. Поэтому она первым делом занялась разбором накопившей корреспонденции, благо, что ее было не так и много, в основном — поздравления от партнеров. Затем стала разбираться с электронной почтой. Просмотренные письма одно за другим отправлялись в корзину. Ничего ценного в них не было.
Последнее письмо было адресовано лично ей. Интересно, от кого это? Обратный адрес ей ничего не говорил, какая-то нефтяная компания, судя по всему. Где это она успела пересечься с нефтяниками?
Прочитав первые строчки, Наталья заплакала. Потом ударила кулаком по столу, сделала тройной оборот на кресле и засмеялась. Показала язык собственному отражению в стекле шкафа и снова уставилась в монитор. Андрей прислал весточку о себе. Он писал:
«Дорогая моя Натка! Представляю себе, как ты себя сейчас чувствуешь, винюсь перед тобой и казнюсь! Умоляю о снисхождении и прощении! Меня снова услали в командировку, причем в режиме „билеты куплены, до самолета пять часов“. Наш филиал решил показать головному офису свои зубки и жить самостоятельно. Приходится твоему покорному слуге со-коллеги объяснять местным ребятам, что так не делается. Половину уже уволили, второй половине прочищаем мозги. Противно и обидно, тем более что до тех пор, пока не наберем новых сотрудников и не научим их делать дело, придется самим пахать за себя, и за того парня. Сколько это безобразие продлится — даже сказать трудно. Боюсь, что месяц точно, а то и дольше. Сотовый я, как нарочно, забыл дома, поэтому здесь первым делом дорвался до Интернета. Я ж твоего адреса не знал, поэтому сначала пришлось отыскивать фирму, в которой ты работаешь, а потом дошло дело и до твоих координат. Очень надеюсь, что моя весточка дойдет до тебя. Безумно скучаю в ожидании ответа и посыпаю голову пеплом за собственное разгильдяйство. Влюбленный без памяти, твой личный водитель Андрей».
Похожие книги на "Под потолком небес", Седлова Валентина
Седлова Валентина читать все книги автора по порядку
Седлова Валентина - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.