Мышка на прокачку (СИ) - Полунина Яна

Дальше шел коридор с закрытыми дверьми, и я интуитивно поняла, что там находятся спальни. Возможно, парочка гостевых и хозяйская, санузлы и прочее, и я туда не ступлю и ногой!

— Павел Константинович! — позвала я уже во весь голос. Если он лежит себе на кроватке, я его оттуда просто ором выковыряю. Вот и проверим, у кого больше терпения: у такого правильного Паши, или такой неправильной Ани! — Павел Константинович!

Тишина! Ну что ж, я тоже упрямая! Пока в окошко посмотрю, надо же вид оценить!

Подошла к панорамному окну и замерла в восхищении, совсем позабыв и о боссе, и о работе, и о себе. Вид города с высоты тридцать второго этажа наполнял меня чувством гордости и восхищения: здесь я живу, здесь я родилась, и здесь будут жить мои дети. Город, который вырос в этажности, скинул шелуху рекламных баннеров и оделся в единый стиль. Центр, такой атмосферный и сверкающий, здания — такие схожие и такие разные, со своей индивидуальностью. И небо над городом, такое мирное, голубое, с невесомыми облачками. И солнце, которое уже ласково смотрит на мегаполис, еще не дойдя до своего зенита.

Я сделала шаг назад и споткнулась о кресло-качалку, шлепнулась на нее и замерла от блаженства: как же комфортно, будто в объятиях! Немного посижу здесь, пока Паша играет в шпиона, и посмотрю на кипящий жизнью город. А то когда еще такое увижу?

Я уже больше не звала шефа. Обняла папочку и любовалась, жалея о том, что стеклопакеты нынче слишком хороши и не пропускают звуки. А я бы с удовольствием послушала пульс столицы!

Не знаю, сколько я так просидела в гипнотическом удовлетворении, не помню миг, когда заснула, но проснулась я от прикосновений…

Глава 39

Сон слетел в одно мгновение, стоило приоткрыть глаза и увидеть вид города за окном. Воспоминание, где я и зачем здесь нахожусь привело в чувство лучше ушата ледяной воды.

Мне казалось во сне, что меня кто-то трогает!

Опустила осторожный взгляд вниз и онемела от удивления: мне в коленку тыкался искусственный букет, бутоны которого были сложены из бумаги, а основание смутно напоминало тонюсенькие золотые жгуты. Эта композиция стояла на роботе-пылесосе и то отъезжала, то подъезжала снова, щекоча коленку.

Сбоку на красной ленте болталась яркая бирка, привлекая внимание, словно размахивающий флагом.

Осторожно сняла с крепежа на пылесосе букет и закрыла рот рукой, чтобы совсем не по богатому не заржать и не осрамить стены вип-жилища. Это же мой зачуханский веник! Позолоченный, украшенный лепестками роз между тонких прутиков, и с венчающими бутонами из бумаги. Присмотрелась к лепесткам и увидела, что на бумаге, что использовалась для их создания, было что-то написано. Поймала болтающуюся бирку и прочитала:

«Сорви бутон и прочитай, а дальше выбор за тобой — решай!»

Вот может из фигни конфетку сделать!

Может, у меня прослушка на телефоне и Паша мой разговор с Ваней подслушал, где я сетовала на скромную фантазию и небогатый перечень стандартных подарков, пусть и на широкую ногу. Решил сделать оригинально? Тогда Смолову это удалось!

Или убогий веник, с которым я выставила босса за дверь, несет другой подтекст?

Или я тяну время размышлениями, чтобы не разворачивать бутон?

Решено — открываю! Набрала полную грудь храбрости и сорвала один цветок, нащупала край и осторожно развернула, расправила листок и прочитала:

«Никогда не запоминал цвет глаз у девушки. Но твои — серые»

Рука дрогнула, и я выронила листок от неожиданности. Торопливо подняла, заботливо распрямила и положила на колени, косясь на робот пылесос, который поехал дальше по своим делам, тыркаясь во все стены, как слепой котенок.

Сорвала второй бутон и раскрыла надпись уже куда как быстрее первого:

«Даже среди толпы я вижу одну тебя…»

Прочитала и почувствовала себя героиней фильма. Боже, да мне в жизни такого никогда не писали! Что так неловко-то! В телевизоре девы расплываются в блаженной улыбке, или хотя бы с достоинством кивают, принимая как должное, а я не знаю, куда глаза девать! Вот что значит неискушенная душа!

Третий бутон развернула еще бодрее:

«Ты словно светишься»

Это он об улыбке? Помогла работа гадала, направленная на позитив? Или Паша имеет ввиду, что я для него особенная?

Следующий открывала уже смелее:

«Твои несовершенства совершенны»

Ай! Не мог не подметить, да? Нет, что написать: «ты само совершенно». Что? Аппетит у меня хороший? Есть такое… Всегда хочется большего, как только достигаем желаемого — вот такие непостоянные.

И дальше:

«Каждое твое НЕТ — как капля яда. Не убей меня»

Ого, пошла тяжелая артиллерия! Чем ближе я подбиралась к середине букета, тем серьезнее становились послания, заставляя гадать, что же будет написано в самой сердцевине букета.

«Хочу отправить в тайгу любого мужчину, что ошивается рядом с тобой»

Сразу вспомнилось противостояние мистера Широкие плечи и Паши, накаленная атмосфера ресторана. Интересно, а уж не потому ли затих Сергей, что уехал бандеролькой в Сибирь?

«Я везде слышу твой голос»

Серьезно? Я выглянула из-за кресла, чтобы убедиться, что я до сих пор одна.

«Я бегу за похожими на тебя людьми, как полоумный»

Ох, не сидела бы — упала. Неужели, так своеобразно Паша признается мне в любви? Или использует продуманную тактику?

Тут же одернула себя, напомнив, что нельзя все мерить по себе. Это я наняла гуру любви, и это не значит, что все обращаются в подобных делах к профи.

Открыла следующий и замерла, перечитав несколько раз:

«Я сожалею, что отпустил тебя тогда после яхты»

Именно то, что я хотела услышать. Чтобы Смолов раскаялся, понял, осознал и признал ошибки. Но, как оказалось, удовлетворение было куда слабее, чем я представляла. Наверное, обида перегорела, и я поняла, что отпустила ситуацию, и та не влияла на меня. И это было чудесное открытие.

«Я никогда не знал, что такое ревность»

Правда? Хотя, когда там ревновать подружку, с которой изначально заданы торговые отношения? Я читала дальше и боялась, что записки осыплются пылью на колени, как плод моей бурной фантазии или сна в чужом доме.

«У меня не было слабости до встречи с тобой».

Я вспомнила горячую сцену в кабинете Смолова, его слова о гибели и спасении, его голодный взгляд. И, не выдержав больше этой пытки, сорвала центральный бутон и раскрыла:

«Примешь мое приглашение? Заходи в дверь с цветком»

Приглашение куда? На что? Уж не в спальню ли?!

Аня! — тут же одернула себя — Приструни буйную фантазию, что сразу в постель-то?

И тут ехидный внутренний голос съязвил: «Конечно нас ждут билеты в театр. Ага, в большой такой…»

Я встряхнула головой, совершенно растерявшись. Такая милота в словах, что я растаяла, но меня бил мандраж от одной мысли, чтобы встретиться со Смоловым.

Паша открыто пригласил, не прикрываясь работой или делами, болезнью. Заманил, но не стал скрывать истинную причину, и теперь я должна решить, как же быть?

Что там за этой дверью? Насколько это обяжет?

С другой стороны, что может помешать мне ее закрыть? — подумала я, вставая с кресла и нерешительно направляясь в сторону коридора. — Почему я сомневаюсь? Ведь я к этому так долго шла, добивалась сквозь пот и слезы. Сейчас я либо захожу, либо навсегда ухожу из жизни Смолова, потому что такой отворот-поворот он уже вряд ли простит.

Шаг за шагом я проходила вперед, и, наконец, увидела дверь и цветком в ручке, как тот веник, что был вставлен в мою. Посмотрела на свой общипанный позолоченный букет и покачала головой.

Я — как этот веник. Меня покрыли золотом, украсили лепестками, увенчали колкие прутики яркими фразочками. А, по сути — я все равно прежняя внутри. Что это: вторая жизнь или жалкие попытки выдать желаемое за действительное?

И тут дверь с цветком щелкнула и медленно открылась, будто ворота в другой мир. Оттуда лились светлячки огоньков, которые мерцали по всей комнату, будто летали в воздухе. Тихая музыка завлекала в глубины помещения, а уютный столик на двоих был усеян яствами. Там в кабинете на кресле, где я заснула, в разгаре был рабочий день, сюда же, казалось, забрела вечерняя романтика.