Собака (СИ) - Литвин Светла

Может он даст побыть мне одной, вчера ведь прямо вешалась на него.

— Можно мне побыть одной? — я попыталась не реветь, выиграть еще немного времени чтоб подумать, что сказать.

— Нет! — он настойчиво подергал ручку двери.

Жалость к себе, за то, что я такая неудачница и отвращение за мое вчерашнее поведение, сменились страхом. Ну все, он меня точно убьет. Все расскажет Сашке, я так и не помогла маме и Сашке я больше обуза, чем прикрытие. Как же жаль, что не могу ему сейчас позвонить и спросить, что делать. Именно так я и думала, забившись от страха в самый дальний угол, когда Дима пытался открыть эту дверь, которую у меня открыть самой духу не хватило.

Когда дверь была открыта, Дима был в бешенстве. По его лицу, глазам. это сразу было видно.

— Объяснишь? — он кивнул в сторону накладных, валявшихся на полу, и тут же стал их собирать.

Не смотря на его спокойный голос, я чувствовала, что это все ему не просто дается.

— Дима, это не то, о чем ты подумал… — сказала это, а сама подумала — глупость какая!

Надо было не оправдываться, а сразу пытаться объяснить, пока он не вспылил.

— А что я подумал? — с усмешкой спросил он, уставившись на меня, от его взгляда я нервничала еще сильнее, скручивая подол пиджака.

— Видимо, что я как-то хочу обмануть Сашу… — я и так тряслась от страха, непонимания что делать, а когда Дима вытянул меня из моего убежища так и вовсе чуть богу душу не отдала.

— А ты не хочешь? — он зло спрашивал, уже не скрывая своих эмоций.

— Нет… — я ответила ему правду, но сомневалась, что эта правда имеет для Димы смысл.

— Что это тогда мать твою?! — он так меня тряхнул, сказав грубость про маму.

— Не трогай мою маму! — я и так была порядочно перед ней виновата, страх отступил, хотелось послать все к черту и убраться от сюда подальше.

Наплевать на всех! Я и так уже одна и теперь мне ничего не страшно, маму я уже потеряла, неустойку за договор как ни будь отработаю.

— Про маму вспомнила?! Вчера плясать и трахаться тебе мама твоя не мешала. Говори сука! Что это такое?! — но Дима не дал вырваться.

Больно ударил не только о стенку, но и словами. Я и так понимала, какая я тварь, но понимать это самой и услышать это от Димы, узнать, что он думает про меня так же, были две разные вещи. Я задохнулась в отчаянии. В моей никчемной жизни, наступил какой-то полный апокалипсис. Я никогда еще не чувствовала себя такой ничтожной и готовой саму себя отправить на тот свет.

В какой-то момент, поняла, что сижу на полу одна, а передо мной эта чертова папка. Не понимая, куда делся Дима, не слыша и не видя ничего вокруг. Была только я и эти бумажки. Словно в трансе начала выкладывать накладные по порядку. Цифры расплывались за слезами и мне понадобилось немало времени чтоб восстановить всю картину. Но я спиной чувствовала, что Дима наблюдает и ждет.

Не глядя на него, начала ему объяснять, механически, словно отвечала заученное на уроке.

— Это изначальные данные, в них все верно. Но начиная с этого места, идут заведомо ложные данные. Расчеты не просто не верны, они специально так произведены. А вот тут и тут цифры не сходятся и не сойдутся никогда. Но сейчас этого не видно потому, что, не хватает промежуточных расчетов. — я говорила быстро, одной рукой утирая слезы, другой указывая куда именно смотреть, даже не видя смотрит ли Дима, но он хотя бы слушал.

— Ну почему же не хватает, вот же они. — Дима сев рядом, указал на три исписанных мною же листа.

— Да, но это не те расчеты. Эти, что ручкой, сделала я, меня сам Саша попросил. — сказала то, в чем нужно было признаться сразу же и вновь разревелась.

— Ты что же, бухгалтер? — с недоверием спросил Дима, притягивая к себе.

— Да. Я работала у Саши, мы там и познакомились, про дискотеку это он попросил сказать. — утирая очередные слезы, сдала часть, нашей с Сашей тайны.

— Дурочка…надо было сразу сказать, я же бог знает что, про тебя подумал. — Дима затащил меня к себе на колени и поцеловал.

Поверил. От радости вцепилась в его халат и на поцелуй ответила. Тут же позабыв что случилось до этого. Меня приласкали, и я растаяла. Щенячья радость заполнила теперь уже сиротскую душу. Словно собака ложится пузом кверху перед тем, кого боится. На, кусай меня, драться с тобой у меня сил и смелости все равно нет.

Анна.

Весь день провели втроем. Кое-как убедила Крис, что все в порядке и вся эта сцена, лишь недоразумение и не более. Она, конечно, отстала, но явно не поверила и не успокоилась. Волком смотрела на Диму, который из кожи вон лез, чтоб как-то загладить свою вину. Наверно если бы ни Крис, при которой нельзя было показывать своих чувств, он бы вцепился в меня и не отпускал ни на шаг.

К вечеру Кристина уехала в аэропорт за Сашей, пообещав мне поговорить с ним по дороге. Уверила меня что он отпустит, расторгнет этот договор, ведь он уже хотел это сделать. Из-за мамы пришлось все переиграть, так мы обе думали.

— Я с ним поговорю сегодня же. — сказал Дима, стоя в прихожей, как только мы проводили Крис.

— Не надо. Пожалуйста, можно я с Сашей поговорю сама? — стало как-то не по себе от Диминого заявления.

Было стыдно перед Сашей, он доверился мне, столько для меня и моей мамы сделал, а я струшу и даже не поговорю с ним?

— Только не говори, что ты… — он явно хотел сказать какую-то гадость, в глазах злость и вот-вот обвинит меня в том, чего я не делала.

— Я люблю тебя. — перебивая, сказала ему пока не зашиб в очередном приступе гнева.

Уже сейчас понимала, что он на это способен и все равно призналась, глядя в его злые глаза, что оказалось совсем непросто. Сердце замирало, руки и ноги онемели, словно не в прекрасном чувстве признаюсь, а в каком-то тяжком преступлении. Ожидание Диминой реакции на это, казалось самой настоящей пыткой. А он замер, словно опешил, не ожидал от меня таких слов и казалось не верит им.

— Девочка моя. — Дима, переварив мои слова, прижал к стене коридора.

Уткнулся в шею лицом, я ждала ответного признания, только вот его все не было. Димины руки прошлись поверх одежды, ища доступ к телу, он целовал мою шею, настойчиво касаясь чувствительной кожи горячим языком. Это было безумно приятно, зарождало желание, но никак не могло заменить ответных слов. Я их ждала, хотела слышать, точно знать, что любит, что нужна ему. Не без труда, даже оттолкнула Диму, уткнувшись руками ему в грудь, думая, что эта пауза самое время для его ответа. Посмотрела ему в глаза, казалось, он был счастлив, только вместо ответа, внимание с шеи перешло на мои губы. Ничего так и не сказал просто впился в них настойчивым поцелуем, с легкостью сломив сопротивление моих рук.

Я не могла не отвечать ему хотя понимала, что идет все к тому, чего я хочу, но не хочу именно сейчас. Только когда Дима потянулся к застежке на моих брюках, молча остановила его, убрав руки, слабо веря в успех.

— Прости. Прости. Знаю вчера ты была не в себе, таблетки, алкоголь, тебе было одиноко. — Дима остановился, правильно поняв мой отказ, тут же оправдывая мое вчерашнее скотское поведение.

Сейчас оправдывает, до этого обвинял. Я лишь робко на это кивнула, опустив стыдливо глаза в пол. В его оправдание я совсем не поверила.

— Только после вчерашней ночи…в общем, неважно. Я подожду столько сколько нужно. — он нежно поцеловал меня, переведя сбившееся дыхание и увел на кухню.

Есть мне не хотелось абсолютно, только и питалась целый день, последними мамиными булочками. Убеждая себя, что мне вкусно и я им рада. Только вот вкус у них был совсем не тот, что раньше. Не было уже ассоциаций с беззаботным детством. Теперь этот вкус был прочно связан со смертью. И ела я их, уже из-за чувства вины перед мамой она же пекла их, старалась. А я так по-свински повела себя, даже не успев ее похоронить. Я никак не оправдывала себя, и Дима хоть и оправдал мое поведение, но мне казалось, что он сделал это лишь ради меня. Чтоб не грызла себя, а сам все же думает, что я ужасная дочь и вообще, человек не очень. Поэтому и не признается больше в любви. Инцидент был исчерпан, но осадок как говорится, остался.